Немного с тобой прокачусь, вдруг слышится совсем близко хрипловатый голос, и в следующую секунду бедро Матвея настойчиво проталкивает меня вглубь салона.
Вместе с глухим хлопком двери меня окутывает его запах: кондиционер для белья, безбашенная молодость и сигареты. Он без раздумий кладёт ладонь мне на плечо и тянет к себе. Беззвучное эхо «Какого хрена?» звенит в каждой клетке, но уже через мгновение стихает, замещаясь истеричной дрожью. Впервые за много лет чужие горячие губы соприкасаются с моими, а чужой влажный язык проникает в рот.
Ненормальный, мычу я, обхватывая руками его шею. Трогаю волосы, плечи, шею, захлёбываясь этим запретными поцелуем. В голове барабанит: «К чёрту, к чёрту, подумаю обо всём потом».
Сопляк сжимает мою голову, тянет волосы, свободной рукой ощупывает мой позвоночник, касается груди. Дышит шумно, не сдерживаясь, даже глухо постанывает.
Ничего сделать с собой не могу, прикинь? Каждую ночь тебя мысленно трахаю. Заебался.
17
Стелла
Я захожу домой на цыпочках. Бесшумно щёлкаю выключателем, бесшумно ставлю на комод сумку, бесшумно снимаю обувь. Сердцебиение не желает вернуться к привычному ритму: левая половина груди по-прежнему бешено пульсирует.
За те сорок минут, что добиралась до дома, я несколько раз оглядывала себя в зеркале пудреницы, но сейчас вновь застываю перед стеной со своим отражением. Расширенные зрачки можно списать на алкоголь, а губы разве что самую малость припухли. Странно, почему они продолжают зудеть так, будто поцелуй закончился не больше минуты назад.
Роман дома. Помимо его сшитых на заказ туфель, стоящих в середине прихожей, в воздухе витает энергия его присутствия. Густая, плотная, осязаемая и давящая.
В гостиной горит свет, но кресло, в котором он предпочитает сидеть, пустует. Я ощущаю легкомысленное облегчение от того, что улучила ещё несколько мгновений до встречи с ним. Смогу ли я себя не выдать? Спокойно посмотреть ему в глаза и озвучить лишь половину правды: что пропустила пару коктейлей в компании Веры и после вызвала в одиночку такси домой? Я никогда не обманывала мужа. За шесть с половиной лет наших отношений у меня никогда не было намёка на интрижку и потребности что-то скрывать. Расстояние между тем баром и нашим домом слишком ничтожно, чтобы успеть найти компромисс с собой, успокоившись тем, что поцелуйэто просто поцелуй.
Погасив свет в гостиной, я иду на кухню и там, вместо стакана минеральной воды с аспирином, пью апельсиновый сок прямо из бутылки. Слабая попытка стереть вкус его слюны и отсрочить путь в спальню. В том, что муж успеет лечь в кровать, нет ни малейших сомнений. На часах одиннадцать вечера, а Роман редко позволяет себе быть по утрам не в форме.
Загружаю пустой стакан в посудомойку и, замерев, разглядываю глянцевый фасад кухонного гарнитура. Принять душ, чтобы смыть с себя следы преступления, и сразу лечь спать. О последствиях произошедшего я подумаю завтра. Сейчас слишком много против: барабанящее сердце, шок и выпитый алкоголь.
Привет.
Быстро коснувшись взглядом мужа, сидящего на кровати с телефоном, я иду прямиком в ванную. Тело скованное, будто не моё. Всегда считала, что ложьудел слабых.
Как посидели?
Ах да, я ведь написала ему сообщение. Надеюсь, оно станет исчерпывающим объяснением моего отсутствия, и у Романа не возникнет внезапного интереса к моему досугу. Не хочу врать.
Отлично. Ты же знаешь Веру. С ней не бывает скучно.
Да уж. Её манера общения родом из коммунального совка и правда занимательна.
Подобные саркастичные замечания в её адрес меня давно не трогают. Вера и Романсущества с разных планет. Муж, с его педантизмом и тяжеловесностью, никогда бы не смог наладить контакт с такой простой и самобытной личностью, как Вера. В работе их спасает лишь то, что она компетентный специалист и их пересечения в офисе минимальны. Подозреваю, своего босса Вера и сама не слишком жалует, что неуловимо проскальзывает в отдельных фразах. Но вслух при мне она этого не озвучитслишком мудра.
Я в душ и тоже буду ложиться, говорю механическим голосом, беззвучно прикрывая за собой дверь в ванную.
Берусь за пуговицу рубашки, но потом резко оборачиваюсь и запираю замок. Кажется, если Роман застанет меня врасплох, то сразу всё поймёт. Заметит лихорадочный блеск в моих глазах и сможет подслушать вышедшие из-под контроля мысли.
Избавляюсь от одежды, сбрасываю её в корзину для белья и встаю под душ. За запотевшей стеклянной перегородкой я, наконец, отпускаю сознание и в то же мгновение переношусь в полумрак такси. Много сбившегося дыхания, мало здравого смысла, много прикосновений на грани, слишком мало воздуха, слишком много пьянящего запаха. Живот обдаёт горячей взрывной волной, что заставляет меня непроизвольно тряхнуть головой и зажмуриться.
«Поехали в гостиницу, а? Куда скажешь Ты же тоже хочешь меня Не пожалеешь ни на секунду, обещаю».
Я с силой прижимаю пальцы к векам. Чудо, что мне хватило мозгов попросить его выйти, и чудо, что Матвей это сделал. Потому что в противном случае я бы точно пожалела. Не сегодня, а завтра. По дороге домой жалеть не получалось: я была слишком занята борьбой с потребностью развернуться.
Безумие какое-то. Извращение. Ему всего двадцать два, а я замужем. Мы из разных миров, мыслим по-разному. И он работает на моего мужа.
Я открываю глаза и, запрокинув голову, позволяю воде свободно затекать за веки. Нужно поскорее уснуть, потому что разобраться в себе в нынешнем состоянии мне не по силам. Утром, при дневном свете и без этого проклятого спазма внизу живота, всё встанет на свои места.
Вытереть волосы насухо, на кончики нанести сыворотку с маслом чудо-ореха, собранного на экзотическом острове заботливыми руками аборигенов. Под глаза вбить питательный крем с керамидами, на лицо намазать крем с золотом и овечьей плацентой. Не перепутать: ночной, а не дневной. Почистить зубымягкой щёткой, а не жёсткойи оросить полость рта ирригатором. Господи, как же было хорошо в детстве! Достаточно было вымыться обычным детским мылом, когда сильно испачкался. Если мамы не было поблизости, то и зубную щётку можно было просто намочить и вернуть в стаканчик.
Ты долго, замечает Роман, когда я, замотавшись в халат, появляюсь в дверях ванной.
Захотелось смыть с себя запахи, не прибегая ко лжи, отвечаю я и отворачиваюсь, чтобы надеть пижамный комплект. Выключи свет, пожалуйста.
После того как Роман щёлкает выключателем, я скидываю халат, натягиваю майку вместе с шёлковыми шароварами и юркаю под одеяло. Голубоватый свет экрана, рассекающий темноту, в ту же секунду гаснет. Слышится нетерпеливый вздох, шорох матраса. На талию по-хозяйски опускается ладонь мужа, его дыхание, с запахом кофе и зубной пасты, касается затылка.
Поворачивайся, мягко и одновременно требовательно произносит он, подтверждая свою просьбу рывком.
Моя окаменевшая спина врезается ему в грудь, заставляя напрячься ещё сильнее.
Не сегодня, глухо говорю я, перехватывая руку, проталкивающуюся под пояс моих штанов. Оборачиваться не хочу и не могу. Сегодня я просто желаю поскорее уснуть.
Нехорошо отлынивать от супружеского долга, хрипло шепчет Роман и нарочно подаётся вперёд бёдрами, давая мне ощутить эрекцию.
Его ладонь скидывает мою и продолжает настойчиво прокладывать свой путь в моё отсутствующее бельё. Шершавый подбородок утыкается в шею, жёсткие губы царапают кожу.
Хватит, Ром. Я упираюсь локтем ему в грудь, и, когда моя просьба оказывается проигнорированной, неожиданно для себя громко рявкаю:Блядь, я же сказала тебе: хватит!
Жжение в затылке ослабевает, рука, пытающаяся протолкнуться мне между ног, исчезает. Моё дыхание пружинит как теннисный мячик. Я никогда не кричала на мужа и никогда не отказывала ему в сексе.
У тебя ПМС сегодня? гневно раздаётся за спиной. Или ты коктейлей перебрала? Не смей больше на меня орать.
А ты не смей заниматься со мной сексом против моей воли. Я наконец поворачиваюсь к Роману лицом, чтобы придать своими словам значимости. Когда я говорю «не сегодня» и «хватит»это означает «нет». Не помню, чтобы скручивала твой член в бараний рог, когда ты жаловался на усталость.