Спасибо, киваю я.
Я сомневаюсь, что это сработает.
Завтра автобус отходит в девять с южной проходной. напоминает Иван Константинович.
Может, я всё-таки не поеду? Не хочу Лёшку тащить, там будет столько незнакомых людей!
Да ну, глупости! Наши все с детьми едут, там будет и аниматор, и панда-парк с инструкторами, и детское шоу. Организация на высшем уровне. Большой босс не скупится.
Я вздыхаю. Неприятное предчувствие гложет меня. Будь моя воляосталась бы дома, но корпоративный дух и все прочие этические моменты, что свято проповедуются в нашей компании, вынуждают меня наступить на горло своим чувствам.
Раньше я свободно посещала все мероприятия, ведь Лёшка сидел с бабушкой. Но моей мамы не стало полгода назад. Она сгорела от рака за считанные недели, и никакие деньги не могли её спасти.
Пока я искала возможность вылечить маму, мой муж Бориск слову сказать, второйрешил, что имеет право воспитывать моего сына. За пролитый пятилеткой чай на столе, он достал ремень иСобственно, в это время я вернулась домой из больницы и выставила этого недомужчину за дверь со всеми его вещами.
Лёшка воспринял перемены стойко, в отличие от меня.
Моя личная жизнь не складывалась абсолютно. Первый брак продержался полтора года, второйразвалился в первые девять месяцев. Может, дело во мне? Или в наличии у меня ребёнка? К чёрту! Нам и вдвоём неплохо. Мне не нужен мужчина. У меня есть квартира (я старалась не думатьоткуда), стабильная работа и чудесный сын. Я была благодарна маме, что она уговорила меня сохранить беременность. Даже учитывая все обстоятельства, я любила Лёшку. Именно он стал моим стимулом жить.
Лёшка, я сажусь перед малышом на корточки, веди себя прилично и не отходи дальше, чем на пятьдесят метров.
Мамочка, он оставляет на моём лице влажный поцелуй, вызывая улыбку. Я не уйду от тебя дальше, чем на пятьдесят метров.
И? хмурюсь я.
И буду вести себя прилично, обещаю, он корчит смешную рожицу, недовольный данным обещанием.
Дорога в комфортабельном автобусе не занимает много времени. Парк-отель расположен в экологически чистом районе Подмосковья, в живописном сосновом бору. От обилия чистого воздуха голова начинает побаливать, и я спешно пью таблетку.
Всё идёт отлично. Я устраиваюсь в гамаке с Тамарой из финансового отдела, её сын Тимофей чуть старше моего Лёшки, и им весело вместе покорять панда-парк.
Здесь столько народу, вздыхает Тамара.
И не говори, киваю я.
Говорят, новый босс тоже здесь, вас ещё не познакомили?
Нет, я нервно улыбаюсь и признаюсь ей: Я избегаю Ивана Константиновича.
Она смеётся:
Боишься, что большой босс не нуждается в личном помощнике?
Не без этого, не хочу искать новую работу. Наш офис рядом с моей квартирой и садиком Лёшки. Три автобусных остановкиэто не расстояние. Да ещё и зарплата приятная.
Уверена, что тебе не укажут на дверь. В худшем случае перейдёшь на этаж пониже.
Надеюсь.
Пока пацаны заняты, может, дойдём до шатров? Выпьем немного, перекусим? предлагает Тамара.
Не знаю, я ищу взглядом сына.
Полина, да что тут случится? Закрытая территория, арендованная для наших сотрудников. Дай парню глоток свободы.
Ну хорошо, улыбаюсь я.
Мы идём к шатрам, берём по бокалу вина и тарелочку сыра. Цепляемся языками с главным бухгалтером. Все ожидают знакомства с новым боссом с затаённым опасением. Проходит не больше десяти минут, прежде чем мы возвращаемся на прежнее место.
Я делаю глоток вина, отправляю в рот кусочек бри и пробегаюсь глазами по лабиринту препятствий. Вижу Тимофея и других детей, но среди них нет моего сына.
Я подлетаю к инструктору и описываю внешность Лёшки, и тот подтверждает, что сын покинул лабиринт. Захотел в туалет. Я бегу в туалет, врываюсь в каждую кабинку, игнорируя взгляды мужчин. Спохватываюсь и бегу в номер в надежде, что он отправился туда. Но около двери сыночка нет.
Я бегу назад к панда-парку. Вдруг вернулся? Но его нет! Осматриваю стол. Все детские зоны. И не могу его найти.
Я начинаю плакать. Тамара приводит ко мне сотрудников отеля и охраны, и я описываю каждую деталь, показываю фото ребёнка в телефоне. Кто-то протягивает мне платок, и я утираю слёзы. Мне нужно взять себя в руки и найти сына!
Слышу его голос издалека: «Мама! Я нашёлся!», и облегчённый вздох срывается с моих губ.
Я внимательно осматриваю его. Вроде цел. Улыбаюсь от облегчения. Сажусь на траву и просто притягиваю его в свои объятия. Хочу обернуться вокруг него, как кокон. Но встречаю неожиданное сопротивление.
Лёшка вцепился в руку какого-то мужчины. Я тяну ручонку сына, но он не разжимает пальцев. Да что это такое? Почему сын так крепко вцепился в него? Рука мужчины, напротив, расслаблена. Я физически ощущаю его дискомфорт от происходящего, поднимаю лицо вверх, чтобы поблагодарить и извиниться, да так и замираю.
Возвышаясь надо мной, прикованный цепкими детскими пальчиками, стоит Николай Петрович Бакинский. Это дед моего сына или его отец.
Он смотрит вежливо. Не более того. Во взгляде ни малейшего признака узнавания, и я дышу ровнее. Выдавливаю подобие улыбки:
Спасибо большое, что вернули мне сына и извините за это, я киваю на их сцепленные руки. Лёшка, отпусти мужчину.
Сын лишь сильнее хватается за его руку.
Лёшка, строго говорю сыну, ты ведёшь себя неприлично. Ты обещал.
Дружок, внезапно говорит Николай Петрович, на-ка твою золотую рыбку.
Эти слова действуют на него лучше, чем мой строгий тон. Он отпускает руку мужчины и подхватывает банку с ну, с золотой рыбкой. Что здесь происходит?
Лёшка, я сощуриваю глаза, и он показывает мне язык.
Бакинский опускается коленями на траву и вздыхает. Он кладёт руку на плечо моего сына и тянется губами к его уху. Мальчик внимательно слушает, что говорит мужчина, а я невольно сравниваю их.
Сын похож на меня, но в нём слишком много небольших штрихов от второго своего родителя. Вот только Я не знаю, кто из мужчин вышел в этой гонке сперматозоидов победителем! А внешне Стас похож на отца.
У Лёшки глаза Николая Петровича (и Стаса), тот же цвет и разрез. У Лёшки такая же улыбка с ямочками. Тот же цвет волос.
Сын сосредоточенно запоминает информацию, которую доносит до него мужчина. Улыбается и подставляет ладошку.
Дай пять, говорит Николаю Петровичу, и я хмурюсь.
Лёшка, предупреждаю сына.
Всё в порядке, качает головой мужчина.
Он легонько хлопает по ладони ребёнка и с улыбкой говорит:
До завтра, дружок! Береги рыбку и не огорчай маму.
До завтра! радостно улыбается сын и внезапно обнимает Николая Петровича.
Я смущена поведением сына. И ещё большетем, что взгляд мужчины направлен прямо в мои глаза. Прожигает насквозь, заставляя сердце болезненно сжиматься.
6. Николай
Полина сразу узнаёт меня. Да разве может быть иначе? Уверен, что наша семья до сих пор преследует её в ночных кошмарах.
Жалею ли я о том, что так поступил с девушкой? Безусловно. Помогло ли мне это грёбанное решение? Отнюдь.
И самое главное, что меня заботитеё сын. Который теперь подозрительно напоминает мне моего сына. Если пять лет назад я стал дедом, то я должен это выяснить! Но как-то аккуратно, чтобы не спугнуть девушку. Уверен, если я просто задам этот вопрос в лоб, то буду послан куда подальше. И поделом.
Мальчонка абсолютно не хочет подчиняться матери. Меня забавит наблюдать за ними, но, если я планирую узнать правду, нужно втереться к ней в доверие. А Полина смотрит так, словно на ней мигает лампочка с предупреждающим об опасности красным светом. «Не влезай! Убьёт!»
Забавно, что я хочу влезть. Забавно, что эта маленькая пикантная штучка до сих пор будоражит мою память. И мою плоть.
Дрожащими губами она выдавливает улыбку.
Спасибо большое, что вернули мне сына и извините за это, Полина бросает взгляд на руку ребёнка. Лёшка, отпусти мужчину.
Мальчонка лишь усиливает хватку.
Лёшка, от её строгого голоса мне лишь хочется улыбнуться, ты ведёшь себя неприлично. Ты обещал.
Не удивлён, что Лёша не слушается маму. Её строгость настолько напускная, что фальшь чувствуется за версту. Сына она любит. Сильно. Это видно сразу.