Ничего не помогает.
Он держит крепко, прижимает, штурмует мои губы, так что тело начинает дрожать в его руках мелкой дрожью.
Сердце бьется сильнее, пульс учащается, а я все рвусь, теряя силы с каждой секундой. Боже мой, Королев. Он целует меня, он.
Как такое может быть?
Почему?
Сил совсем не остается, а он сокрушает, сносит мою гордость к чертям. Его язык настойчиво рвется к цели. А еще сильные уверенные пальцы начинают надавливать, так, что я вынуждена приоткрыть рот.
Я делаю это, мне ничего не остается больше, и его язык проникает в мой рот.
Не хочу, чтобы мой первый поцелуй был таким, но он не оставляет выбора.
Углубляет, вынуждая раскрыться больше, стонет прямо мне в губы, а потом вдруг прикусывает нижнюю.
Снова глубоко, потом чуть дает отдышаться и снова.
Я не могу сопротивляться, но не потому, что мне противно или неприятно. А из-за слабости, что разливается по телу жаркой горячей волной.
Подкашиваются ноги, и я попадаю в другую реальность.
Не думала, что так бывает. Но я позволяю ему делать эти вещи. Позволяю целовать так непристойно, так глубоко.
Это выворачивает душу. Это первый раз. Это так волшебно, оказывается.
Глава 8
Не знаю, сколько мы так стоим. Королев обнимает, все целует и целует, как ненормальный, еле давая отдышаться. Я тону в противоречивых ощущениях.
Но когда чувствую, что его тело расслабилось достаточно, резко отталкиваю, залепляю звонкую пощечину и отскакиваю подальше.
Пальцы горят.
Смотрю на него с ненавистью и он смотрит на меня тяжелым, ничего не выражающим взглядом. Мое дыхание сбивается, его тоже.
Ты придурок, Королев, ты не имел права!
Мой голос срывается на крик. Я готова бежать в любой момент, не хочу повторения.
Я не одна из твоих девочек на побегушках. С Абрамовой целуйся, а не со мной!
Кажется, он не понимает ни одного слова. А моя пощечина ему, что слону дробинка. Смотрит и смотрит. Чертов взгляд!
Ты, тызачем ты только появилась в нашей школе! произносит хрипло, желваки ходят ходуном.
Не по своему желанию, поверь. Если бы это зависело от меня, ноги бы моей там не было!
Кидаю в пространство, которое искрит от напряжения. Что делать? Если он только захочет, сможет сделать со мной все, что угодно. Паника затапливает.
Все заканчивается неожиданно и в один момент.
Он прикрывает глаза, резко выдыхает. Потом снова смотрит на меня, но уже по-другому. Более осмысленно.
Прости, говорит тихо и сразу же на порядок громче.
Черт, я не хотел.
Морщится, сжимает руки в кулаки, смотрит по сторонам. Кажется, что ему некуда деть заряд агрессии. Он делает шаг ко мне.
Не приближайся! предупреждаю.
Он останавливается. И снова смотрит.
Еще несколько секунд проходит в напряжении, после чего его тело начинает расслабляться.
Яне знаю, что на меня нашло, говорит и смотрит в глаза, еще раз прости, я не должен был. Не буду больше тебя трогать, просто отвезу домой.
Я продолжаю стоять на месте. От эмоций на глаза наворачиваются слезы. От того, что он нормально, по человечески разговаривает, как с личностью, а не как с отбросом. Напряжение последних часов, те обзывательства, которые я вытерпела от его компании, все словно начинает выходить из меня.
Сейчас, должно быть, ни один транспорт уже не ходит. Варя, не бойся меня, ничего тебе не сделаю.
Еще и по имени называет.
Поднимаю руку и смахиваю непрошенную слезу рукавом толстовки.
Он делает осторожный шаг, невесомо обнимает за плечи.
Пойдем в машину, пожалуйста.
Когда он говорит так, нежно, уверенно, я не могу отказать.
Послушно передвигаю ноги к его навороченной тачке, позволяю усадить себя в салон.
Несколько секунд, может минута, проходят в молчании. Мы не смотрим друг на друга.
Адрес скажешь? спрашивает, Королев, первым нарушая тишину, и трогается, наконец, с места.
Диктую свой новый адрес.
Он хмурится.
Я знаю это место, особняк Молчанова. Он приятель родителей. Так ты там живешь? спрашивает и одновременно выруливает на дорогу.
Киваю.
Слышал, он взял на воспитание какую-то родственницу. Так это ты, выходит?
Да.
Что случилось с твоей семьей?
Я молчу.
Прости, наверное, это слишком личный вопрос.
Мама умерла, Молчанов взял к себе, говорю и замолкаю.
Про Марусю рассказать язык не поворачивается, опять расплачусь при нем.
Мне жаль. Тебе, наверное, очень тяжело.
Да.
Еще мы к тебе цепляемся. Я поговорю со всеми.
Я молчу. Просто прикрываю глаза и слушаю его голос, мерный шум дороги, свои чувства.
Будь что будет.
Мне просто нужно доучиться эти несчастные два месяца и сдать ЕГЭ. Все.
И я не должна думать о том, как его руки сжимали меня, как он целовал. Как волнительно это было. Зачем? Лучше бы я и дальше не знала, что может быть так хорошо.
Ярослав
Я дурак. Совсем дебил. Нафига я это сделал? Поцеловал Савельеву!
Но она побежала куда-то в темноту, а я двинул за ней. Чисто на инстинктах. Ничего такого не хотел, думал поймать и усадить в машину. Просто подвести, потому что поздно, а она слишком красивая, чтобы шататься по улицам в такое время.
Все поехали в клуб, а я наплел ерунды, что дела, и стал ждать ее, как полный придурок. Еще одно "зачем". Друзья узнают, засмеют. Особенно глупо в свете того, что под боком Абрамова.
Но когда она оказалась у меня в руках, и так отчаянно отбивалась, как пойманная в клетку птица, такая тоненькая, но гордая, мозг вдруг отключился. Захотелось сжать в руках и, наконец, осуществить то, о чем думал все посление дни.
А когда сделал, когда только дотронулся до ее губ, уже не мог остановиться. Как лавина. Крышу снесло напрочь. Я уже ничего не соображал, кроме того, что хочу, хочу, хочу. Хочу, чтобы это продолжалось вечность и плевать на все.
Даже сейчас мне тяжело вести себя адекватно. Когда она сидит рядом, так близко. Варя Савельева. Появилась словно из ниоткуда и теперь не дает мне покоя. Все мысли только о ней.
Щека горит до сих пор, но я готов еще получить, только бы испытать сноваА вот слез я не переношу. Черт. Сильно обидел должно быть, своим напором.
Варя. Варя. Варя. Что ты со мной делаешь?
Я ничего про тебя не знаю. Живешь у Молчанова. Нужно выяснить.
Или не стоит. Забыть. Забыть о тебе нужно и об этом чертовом поцелуе.
Вот. Это самое верное решение.
Глава 9
Варя
Королев и правда довозит до дома. Ведет себя безукоризненно, не пристает больше. Просто дожидается, пока я выйду из машины и исчезну за забором.
Пробираюсь в сторожку, умываюсь и забираюсь в постель. Сегодняшний день вымотал полностью, но мне еще нужно прочитать параграф по физике и решить несколько задач. Пялюсь в учебник несколько минут, стараюсь постичь суть написанного, но строчки предательски расплываются. Промучившись где-то с полчаса, выключаю лампу, кладу голову на подушку и закрываю глаза.
Перед тем как погрузиться в сон, перед глазами всплывает лицо парня. Его губы. Помешательство.
Сегодня я не узнаю своих одноклассников. Никто не тычет пальцем и не хихикает за спиной. Все ведут себя безукоризненно, ровно и даже доброжелательно.
Несколько человек здороваются, в голосе нет ноток ненависти и превосходства. При том что должны быть, больше, чем вчера. Абрамова ведь обещала растрезвонить о моей работе всем, кому не лень.
Но нет. Ни слова об этом ни от кого, даже от самой королевы школы.
Она просто прошла мимо, когда мы столкнулись у раздевалки, никак не выдав своей неприязни.
Королев сказал, что поговорит со всеми. Неужели он сделал? Из-за него все так себя ведут? Но когда успел?
Тут же вспоминаю про электронные средства связи и все встает на места. Сейчас не обязательно встречаться лично для того, чтобы что-то обсудить, а я туплю.
Ловлю себя на том, что все время кошусь на дверь. Ожидаю его прихода? Да, возможно. Мне хочется убедиться, что вчерашнее помешательство прошло, что я ничего не чувствую к парню. Вот сейчас войдет, я посмотрю на него и не испытаю ничего, кроме обычной неприязни. Никаких мурашек в животе, никакой дрожи в коленях.
Он появляется в классе за несколько секунд до звонка. Весел и доволен жизнью. Проходит мимо пружинистой легкой походкой, мазнув по мне лишь мимолетным взглядом, усаживается на свое место.