Со стороны стола Каппы слышится потрясенный вздох.
Ну же, Ти, молит он. Дай мне шанс себя проявить.
Мне приходится закусить изнутри щеку, чтобы не рассмеяться. В моих глазах стоят истерические слезы. Я медлю не из-за того, что хочу создать драму или нагнать напряжение. Я боюсь, что если открою рот, то либо зайдусь смехом, либо зарыдаю от смущения.
Ладно, наконец смягчаюсь я, пожимая плечами. Чтобы показаться еще более равнодушной, я отвожу взгляд к сцене, словно весь этот разговор мне наскучил. Одно свидание. Наверное.
Его лицо светлеет.
Спасибо. Обещаю, ты не пожалеешь.
Я уже жалею.
* * *
После разыгранной Конором сцены мы не задерживаемся на банкете выпускников. Учитывая, что я изначально на него не хотела, я более чем рада уходу.
В прошлом году мы с Сашей выпили лишнего и оттянулись по полной, но на этот раз она не смогла прийти из-за внезапной репетиции весеннего показа. То есть я последние несколько часов улыбалась, общалась и притворялась, что мои лучшие подружкиэто Каппы, которые меня либо ненавидят, либо просто игнорируют. Не говоря уже об этом нелепом кардигане, который я надела в попытках скрыться от глазеющих на мой вырез, и уже безумно вспотела.
Конор предлагает подвезти меня до квартиры, потому что мы оба живем в Гастингсе, но он оказывается хитроумным фокусником, не иначе: я и сама не понимаю, каким образом мы оба оказываемся в итоге у него дома. Решаю, что всему виной два бокала шампанского, которые я выпила на банкете, хотя чувствую себя абсолютно трезвой.
Заранее предупреждаю, говорит он, когда мы стоим перед таунхаусом на тихой, засаженной деревьями улице, мои соседи бывают легковозбудимы.
То есть они меня попытаются оседлатьили просто боятся громких звуков?
Все вместе. Бей их по носу, если вдруг позволят себе лишнего.
Я киваю и расправляю плечи.
Поняла.
Если мне удается справиться с целым классом шестилеток, бушующих из-за скачка гормонов после съеденного сладкого, то к укрощению четырех хоккеистов я готова. Хотя, наверное, со стаканчиками пуддинга в руках мне было бы легче.
Кон, это ты? кричит кто-то, когда мы входим. Тебе что в кашу положить?
Конор забирает у меня пальто и вешает на один из крючков у двери.
А ну члены попрятали! объявляет он. У нас гость.
Кашу? озадаченно спрашиваю я.
У нас особое спортивное меню. Жрем как мыши, ей-богу. Никаких пустых калорий. Он вздыхает.
Мне знакомо это чувство.
Он ведет меня за угол в гостиную, где на диванах растянулись трое мужчин внушительных размеров, двое из которых играют в «Икс-бокс».
Они до сих пор одеты в костюмы, в которых присутствовали на банкете, хоть и с разной степенью неряшливости, с развязанными галстуками и выбившимися из брюк рубашками. Все вместе они походят на моделей, старательно изображающих для рекламы одеколона GQ томных красавчиков после вечеринки в Вегасе. Не хватает только женских ног в туфлях на каблуках, закинутых на их плечи, и, может быть, красного кружевного белья, элегантно перекинутого через подлокотник.
Парни, это Тейлор. Тейлор, это парни. Конор скидывает с себя пиджак и бросает его на спинку кресла.
На мгновение я замираю, наблюдая за тем, как его мышцы натягивают белоснежную ткань рубашки. Под пуговицами угадывается рельефная грудь. Пожалуй, теперь я не смогу смотреть на обычных парней в костюмах.
Ребята хором отвечают:
Привет, Тейлор, как будто это всесплошная шутка.
Привет, парни. Я машу, чувствуя себя неловко. Тем более что в комнате жарко, и я очень, очень хочу снять свой кардиган.
Но платье, видимо, село после вчерашней стирки, потому что мои сиськи весь день так и норовят из него вывалиться. Очень неудобно ходить по залу, полному бывших служащих Белого дома, Нобелевских лауреатов и гендиректоров крупнейших компаний, убеждаясь в том, что они после окончания учебы так и не научились смотреть женщине в глаза.
Мужчинытупиковая ветвь эволюции.
Значит, ты та самая. Один из парней, сгорбившийся с геймпадом в руке, поднимает бровь. Он красивый, с убийственно очаровательными ямочками на щеках.
Я видела его на банкете: он стоял с капитаном команды Конора. Он вернулся домой раньше Конора, но это моя вина: мне надо было сбегать в дамскую, а очереди были чудовищными.
«Та самая»? переспрашиваю я, строя из себя дурочку.
Которая поставила Кона на колени, превратив в любвеобильного слюнтяя. Мистер «Ямочки на щеках» глядит на меня с надеждой, ожидая, что я объяснюсь.
Вот черт, так это была ты? спрашивает другой парень. Поверить не могу, что мы сбежали раньше времени, так и не увидев это шоу века! Он укоряюще смотрит на сидящего рядом парня. Я же говорил, что надо было пропустить еще по стаканчику.
Не допрашивай мою гостью, Мэтт, ворчит Конор. Всех остальных это тоже касается.
Ты наша новая мамочка? Третий парень с глупыми щенячьими глазами, улыбаясь, открывает пиво, и я не могу сдержать смех в ответ.
Ладно, хватит. Конор сталкивает Мэтта с дивана поменьше и жестом показывает мне, чтобы я села. Вот поэтому, тупицы, у вас и не бывает гостей.
Их дом по сравнению с моей маленькой квартиркой огромный. Большая гостиная с двумя старыми кожаными диванами и парой кресел с откидными спинками. Массивный плоский телевизор с по меньшей мере четырьмя игровыми консолями. Когда Конор сказал, что живет с четырьмя соседями, я ожидала, что войду в кошмарную пещеру, полную мужских запахов, коробок от пиццы и грязного белья, но на самом деле тут довольно чисто и совсем не пахнет ногами или пердежом.
Эй, гостья? В дверном проеме, отделяющем гостиную от кухни, появляется четвертое лицо. Что тебе заказать во «Фреши Боул»? спрашивает он, прижимая мобильный к уху.
Салат с курицей гриль, пожалуйста, тут же отвечаю я. Я хорошо знакома с меню одного из немногих заведений Гастингса, где подают полезные блюда.
Я заплачу, бормочет Конор, когда я тянусь к сумочке, чтобы внести свою долю.
Я гляжу на него.
Спасибо. Тогда в следующий раз моя очередь.
В следующий раз? Как будто этот редкий случай, когда я ужинаю в доме Конора Эдвардса, когда-то, черт возьми, повторится? Скорее комета Галлея покажется на несколько десятилетий раньше срока.
И даюсь диву от этого непредвиденного поворота событий не только я. Когда Саша через несколько минут пишет мне и я сообщаю ей, где нахожусь, она обвиняет меня в том, что я ее разыгрываю.
Пока Конор спорит со своими соседями, какой фильм включить, я тайком отвечаю подруге.
Я: Это не розыгрыш, клянусь.
ОНА: Ты в самом деле у него ДОМА????
Я: Клянусь своим постером Арианы Гранде с автографом.
Это единственная поп-звезда, от которой Саша разрешает мне фанатеть. Обычно она твердит: «Если они не умеют петь вживуюбез фонограммы и автотюна, то никакие это не музыканты, бла-бла-бла».
ОНА: 50 % меня все равно думает, что ты мне врешь.
Вы только вдвоем?
Я: Вшестером. Я + Кон + 4 соседа.
ОНА: Кон???? МЫ УЖЕ ПОЛЬЗУЕМСЯ ПРОЗВИЩАМИ?
Я: Нет, мы сокращаем его имя для удобства.
Я хочу подчеркнуть это закатывающим глаза эмодзи, но телефон бесцеремонно выхватывают у меня из рук.
Эй, отдай, протестую я, но Конор только дьявольски ухмыляется и читает мою переписку с Сашей вслух своим соседям.
У тебя есть постер Арианы Гранде с автографом? спрашивает Алек. Вроде Алек. Я до сих пор не могу запомнить их имена.
Ты целуешь его перед сном? осведомляется Мэтт, отчего все взрываются смехом.
Я таращусь на Конора.
Предатель.
Он подмигивает.
Как часто грозила мисс Диллард, моя учительница географии в старшей школе, если она заметит, что кто-то пишет записки на уроке, она зачитает их всему классу.
Мисс Диллардпохоже, садистка. И ты тоже. Я драматично закатываю глаза. А вдруг я бы жаловалась подруге на невыносимые менструальные боли?
Гэвин рядом с Алеком бледнеет.
Отдай ей телефон, Кон. Ничего хорошего из этого не выйдет.
Серые глаза Конора вновь вперяются в экран.
Но подруга Ти не верит, что мы тусуемся вместе. Стойте, давайте предоставим доказательства. Улыбку, парни.