Совокупнымъ осужденіемъ были поражены еще многіе, грѣшные более въ политическомъ и религіозномъ отношеніи, чѣге въ нравственномъ. Но въ глазахъ леди Лофтон всѣ они были существа погибшія, дѣти духа тьмы, и она горевала материнскимъ горемъ, когда узнала, что сынъ ея между ними, и гнѣвалась гнѣвомъ покровительницы, когда узнала, что ея protégé посѣщаетъ это общество. Мистриссъ Робартс имѣла полное право говорить, что леди Лофтон будетъ не довольна.
-- Ты не зайдешь въ замокъ до своего отъѣзда? спросила Фанни на слѣдующее утро.
Марк долженъ был отправиться въ Этот день послѣ завтрака, въ собственномъ кабріолетѣ, такъ чтобы пріѣхать въ Чальдикотсъ (двадцать четыре мили) къ обѣду.
-- Нѣтъ, не думаю. Что мнѣ тамъ дѣлать?
-- Право, не знаю, какъ тебѣ объяснить это; но на твоей мѣстѣ я бы зашла, хоть бы для того чтобы показать ей, что такъ какъ я рѣшилась ѣхать, то не боюсь объявить ей о томъ.
-- Бояться! Вздоръ, Фанни. Я ея не боюсь. Но я не вижу къ чему мнѣ подвергаться тѣмъ непріятностямъ, которыя она непремѣнно стала бы говорить мнѣ. Къ тому же мнѣ нѣкогда. Мнѣ надо зайдти къ Джонсу и переговорить съ нимъ, а потомъ у меня только и останется времени, чтобы снарядиться въ путь.
Онъ зашелъ къ мистеру Джонсу, и у него уже не ощущалъ угрызеній совѣсти, потому что съ нѣкоторою гордостію объяснилъ ему, сколько членовъ парламента встрѣтитъ онъ въ Чальдикотсѣ, и что тамъ будетъ епископъ. Мистеръ Ивенъ Джонсъ был не более какъ куратъ, и говоря съ нимъ, Марк позволялъ себѣ выражаться такъ, какъ еслибы ему, викарію, по самому его сану, требовалось ѣздить къ членамъ парламента и встрѣчаться у нихъ съ епископомъ. Оно, быть-можетъ, и требовалось, но отчего онъ не говорилъ въ томъ же тонѣ и съ леди Лофтон? Потомъ, поцѣловавъ жену и детей, онъ сѣлъ въ кабріолетъ, схватилъ вожжи и поѣхалъ, предвкушая много удовольствія въ будущіе десять дней, но, вмѣстѣ съ тѣмъ, и нѣкоторыя непріятности по возвращеніи.
Въ продолженіи трехъ дней, мистриссъ Робартс не видала леди Лофтон. Не то, чтобъ она избѣгала встрѣчи съ нею, но и не заходила въ замокъ. Она, по обыкновенію, посѣщала свою школу, заходила къ женамъ двухъ-трехъ фермеровъ, но обходила садъ и дворъ замка. Она была храбрѣе мужа, но и она хотѣла удалить, по возможности, непріятное объясненіе.
Въ субботу, передъ вечеромъ, въ то время, какъ она готовилась къ роковому шагу, ея пріятельница, леди Мередитъ, зашла къ ней.
-- Итакъ, Фанни, мы опять не будемъ имѣть удовольствія видѣть мистера Робартса, сказала миледи.
-- Да, какая досада! Но онъ далъ слово мистеру Соверби еще прежде чѣмъ узналъ, что вы пріѣдете. Пожалуста, не думай, чтобъ онъ отлучился, еслибы зналъ объ этомъ.
-- Намъ было бы непріятно, еслибы мы отвлекли его отъ такого веселаго общества.
-- Прошу тебя, Юстинія, не будь несправедлива. Ты намекаешь, что онъ поѣхалъ въ Чальдикотсъ, потому что предпочелъ его Фремле-Корту замку. Но вѣдь это не такъ. Надѣюсь, что леди Лофтон не думаетъ этого.
Леди Мередитъ смѣясь обняла свою пріятельницу.
-- Не истощай своего краснорѣчія со мною, сказала она.-- Побереги его для моей матери.
-- А твоя матушка сердится? спросила мистриссъ Робартс, ясно выражая на своемъ лицѣ желаніе узнать, каково настроеніе духа леди Лофтон.
-- Но Фанни, ты знаешь это не хуже моего. Она такого высокаго мнѣнія о Фремлейском викаріѣ, что не считаетъ этихъ чальдикотскихъ политиковъ достойными его.
-- Но, Юстинія, вѣдь тамъ будетъ епископъ.
-- Я не думаю, чтобъ это обстоятельство помирило мою мать съ отсутствіемъ твоего мужа. О немъ, право, такъ заботятся что онъ, того и гляди, возгордится. Но вотъ что, Фанни! отправимся вмѣстѣ въ замокъ: ты ужь тамъ переодѣнешься. Прежде однако взглянемъ на детей.
На пути въ замокъ, мистриссъ Робартс взяла съ своей пріятельницы обѣщаніе, что она приметъ ея сторону, если станутъ нападать слишкомъ сильно на отсутствующаго викарія.
-- Ты пойдешь прямо въ свою комнату? сказала Фанни, когда онѣ вмѣстѣ поднялись на крыльцо. Леди Мередитъ тотчасъ поняла, что на умѣ у ея пріятельницы, и рѣшила, что нечего откладывать непріятную минуту.-- Лучше намъ пойдти теперь же къ мама, и покончить дѣло разомъ, сказала она,-- а потомъ провести спокойный вечеръ.
Итакъ онѣ пошли въ гостиную, и застали тамъ леди Лофтон одну, на диванѣ.
-- Ну, мама, сказала дочь,-- вы не должны слишкомъ бранить Фанни за мистера Робартса. Онъ уѣхалъ проповѣдовать съ благотворительною цѣлію, въ присутствіи епископа; при такихъ обстоятельствахъ ему было бы не ловко отказаться.
Это была хитрость со стороны леди Мередитъ, хитрость очень благонамѣренная, но все-таки хитрость; потому что никому и не приходило въ голову, чтобъ епископъ остался въ Чальдикотсѣ и на воскресенье.
-- Какъ вы поживаете, Фанни? сказала леди Лофтон, вставая.-- Я и не думаю бранить ее; я не понимаю, какъ ты можешь говорить такую несообразность, Юстинія. Конечно, намъ очень жаль, что съ нами нѣтъ мистера Робартса; тѣмъ более что его не было съ нами и въ послѣднее воскресенье, проведенное здѣсь сэръ-Джорджемъ. Я, конечно, люблю видѣть мистера Робартса въ его церкви, и не люблю, когда его мѣсто въ ней занимаетъ другой священникъ. Если Фанни считаетъ это бранью...
-- О, нѣтъ, леди Лофтон, вы такъ добры! Но мистеръ Робартс очень жалѣлъ, что принялъ это приглашеніе въ Чальдикотсъ; онъ не зналъ, что сэръ-Джорджъ будетъ здѣсь, и...
-- О, я знаю, что Чальдикотсъ имѣетъ такія прелести, какихъ не представляетъ Фремлей! сказала леди Лофтон.
-- Право, не оттого. Но его попросили сказать проповѣдь, а мистеръ Гарольдъ Смитъ...
Бѣдная Фанни только портила дѣло. Еслибы въ ней была хоть капля хитрости, она приняла бы комплиментъ, заключавшійся въ первомъ замѣчаніи леди Лофтон, и за тѣмъ бы умолкла.
-- Какъ же, Гарольды Смиты! Это такіе милые люди! Кто будетъ въ силахъ отказаться отъ общества, украшеннаго въ одно время присутствіемъ мистриссъ Гарольдъ Смитъ и мистриссъ Проуди, даже еслибъ обязанность требовала этого?
-- Но, мама... сказала Юстинія.
-- Что же, другъ мой, хочешь ты, чтобъ я сказала? Не могу же я лгать? Я не люблю мистриссъ Гарольдъ Смитъ -- по крайней мѣрѣ по всему тому, что слышу объ ней; я не имѣла удовольствія встрѣчаться съ нею послѣ ея свадьбы. Это бытъ-можетъ самомнѣніе: но я убѣждена, что лучше мистеру Робартсу быть съ нами въ Фремлее чѣмъ въ Чальдикотсѣ съ Гарольдами Смитами, и даже съ мистриссъ Проуди.
Было уже почти темно, и по этому нельзя было замѣтить яркой краски, мало-по-малу выступавшей на лицѣ мистриссъ Робартс. Она была хорошая жена, и не могла выслушать все это без нѣкотораго гнѣва. Она могла внутренно осуждать мужа; но не могла терпѣть, чтобы другіе осуждали его при ней.
-- Конечно, ему было бы лучше, сказала она:-- но впрочемъ, леди Лофтон, нельзя же быть всегда тамъ, гдѣ намъ лучше. джентльмен часто обязан...
-- Ну, другъ мой, полно толковать объ этомъ. Васъ онъ не увезъ съ собою, и за это мы простимъ ему.-- И леди Лофтон поцѣловала Фанни.-- Что жь дѣлать, обратилась она съ шутливымъ шепотомъ къ молодым женщинамъ,-- надо вамъ довольствоваться этимъ бѣднымъ Ивеномъ Джонсомъ. Онъ будетъ здѣсь сегодня вечеромъ, и намъ пора пріодѣться, чтобы принять его.
Онѣ разошлись. Леди Лофтон была добрая женщина, и еще более полюбила мистриссъ Робартс за то, что она вступилась за отсутствующаго мужа.
Глава III
Чальдикотсъ имѣетъ гораздо более притязаній на великолѣпіе чѣмъ Фремле-Кортъ. Да и въ самомъ дѣлѣ, если обратить вниманіе на тѣ его принадлежности, которыя относятся къ давнишнимъ временамъ, а не къ нынѣшнимъ, нельзя не признать за нимъ нѣкотораго великолѣпія. При немъ старый лѣсъ, не весь принадлежащій къ имѣнію, но прозываемый Чальдикотскимъ чезомъ. Этот лѣсъ подступаетъ къ самому дому, и придаетъ всей усадьбѣ характеръ и важность. Чальдикотскій чезъ, или, по крайней мѣрѣ, большая часть его, какъ всѣмъ извѣстно, принадлежитъ казнѣ, и его, въ наше утилитарное время, намѣрены вырубить. Въ прежнія времена, то был обширный лѣсъ, занимавшій полграфства, простиравшійся до самаго Сильверъ-бриджа; до сихъ поръ клочки его уцѣлѣли тамъ и сямъ по всему этому протяженію. Но самая обширная из уцѣлѣвшихъ частей, состоящая из вѣковыхъ дуплистыхъ дубовъ и из дряхлыхъ буковъ съ широко-раскинувшимися вѣтвями, расположена въ Чальдикотскомъ и Эфлейскомъ приходахъ. До сихъ поръ люди приходятъ издалека, чтобы полюбоваться чальдикотскими дубами, чтобы погулять осенью по шумящимъ листьямъ, покрывающимъ землю у ихъ корней. Но скоро ужь не будутъ приходить. Эти великаны былыхъ временъ уступятъ мѣсто пшеницѣ и сурѣпицѣ; безчувственному канцлеру казначейства нѣтъ дѣла до сельскихъ красотъ и мѣстныхъ преданій: онъ требуетъ дохода съ коронныхъ земель, и Чальдикотскому чезу суждено исчезнуть съ лица земли.