Не исключено также явление так называемого «ложного узнавания», которое наблюдается довольно часто у лиц впечатлительных и слишком нервных. «Повторение ситуации» в этих случаях является иллюзионным и возникает вследствие интенсивности переживания, которое моментально перемещается в перспективу прошлого и регистрируется на экране памяти как вещь, уже давно пережитая.
Не думаю, сказал Лунинский, по крайней мере, в этом случае. Здесь вряд ли можно говорить об интенсивности переживания, которое, по сути, является тривиальным.
Пан говорит разумно. Впрочем
Впрочем, может быть, мне приснилось Гм однако, это странно: почему и для чего? Что нас двоих может сочетать?
Забжеский склонился, чтобы скрыть улыбку, которая пробежала по его губам.
В конце концов, бывают иногда и сны наяву, вставил, словно без энтузиазма.
Наяву? Не понимаю. Или пан использовал это выражение в переносном смысле?
Нисколько. Я имел в виду определённое специальное психическое состояние на границе между сном и явью.
Лунинский беспокойно шевельнулся. Его печальные серые глаза остановились на Забжеском с удивлением и скрытым страхом.
Во всяком случае, это должно быть какое-то ненормальное состояние? спросил с колебанием.
Безусловно. Вызвать его может чрезмерная работа ума или чрезвычайное душевное напряжение.
В эту минуту поезд, который на протяжении последних слов разговора замедлял ход, остановился возле станции.
Тульчин! донесся из-за окна голос кондуктора. Тульчин!..
Забжеский машинально вскочил и потянулся за чемоданчиком. Был в конце пути. Здесь обычно выходил, чтобы после ночёвки в дешёвом провинциальном отельчике вернуться назавтра утренним поездом домой.
Пан уже выходит? спросил Лунинский.
Я, собственно, уже приехал: мой билет до Тульчина.
Заколебался. Охватила его нерешительность. Внезапно пришла мысль, что если теперь выйдет, «свидание» на самом деле не будет иметь никакого «смысла». Понимал: если теперь он уйдёт с пути, весь этот случай, который обещал столько интересного, сползёт в ничто и «потерпит фиаско». В решительный момент родилась демоническая прихоть: не допустить превращения в банальную, подсунутую странной случайностью ситуацию. В конце концов, он не хотел «бежать». Его гордость не позволяла этого. Снял шляпу, вернул чемоданчик в сетку и, занимая прежнее место, спокойно сказал несколько удивлённому его движениями инспектору:
Я сменил замысел и еду до последней станции на этой линии. В этот момент как раз вспомнил, что должен быть ещё на этой неделе во Вренбах.
А, да, согласился тот, очевидно, следует воспользоваться возможностью, если уже находитесь в этом месте. Пан только должен доплатить кондуктору.
Мелочи. В конце концов, добавил с улыбкой, не люблю прерывать захвативший меня разговор.
Лунинский вежливо поклонился:
Очень признателен уважаемому пану за продолжение общения. Затронутая нами тема и меня чрезвычайно заинтересовала. Поскольку еду до самого Лешно, считаю, что будет вдоволь времени для детального рассмотрения вопроса.
О, даже слишком, заверил Забжеский, зажигая новую папиросу.
Тем временем поезд тронулся в дальнейший путь. Перед глазами путников начали вырисовываться первые контуры гор.
Предполагаю, начал разговор супруг Стахи, что то ненормальное состояние, о котором пан говорил, не связано с полным сознанием данной личности.
Естественно, как вообще при каждом, даже частичном расщеплении сознания.
Значит, здесь имеет место некоторое расщепление?
В вопросе Лунинского точно дрожал тон неуверенности.
Ну да, это совершенно ясно, намеренно поддержал свое высказывание Забжеский. Представьте себе, что кто-то, кем овладела какая-то исключительная мысль, «набирается смелости», простите, «на слежение».
Лунинский трудно оперся рукой о раму окна и, поднявшись с места, наклонился, лицом к лицу противника. В его глазах, только что задумчивых, теперь таился страх перед чем-то неизвестным и, словно приглушенный, гнев.
«На слежение», сказал пан? Какое же это «слежение» пан имел в виду?
Забжеский вынужденно улыбнулся:
Не знаю. Ведь мы говорим только общими фразами: теоретизируем. Это зависит от содержания мысли конкретного индивидуума.
Так, облегченно вздохнул Лунинский. Прошу прощения, счёл это слишком личным. Но у пана такой внушающий способ изложения своих взглядов и говорит пан столь выразительным стилем
Ну, извините, пан инспектор, успокаивал его полунасмешливо-полузагадочно улыбающийся соперник. Могу только гордиться произведенным впечатлением.
Затянулся дымом из папиросы и, опустив раму окна, выбросил окурок. Ситуация начинала становиться забавной. Развлекала его эта игра в прятки с ничего не подозревающим противником. Он чувствовал злобную радость от мысли, что сейчас безнаказанно играет с этим человеком, с которым должна делить любовь Стаха. Вся привлекательность забавы заключалась именно в том, что мог в любой момент, как улитка, втянуть в себя слишком нагло выставленные рога, чтобы через некоторое время вновь уколоть противника отравленным жалом предположений. А тот словно специально подставлял себя под все новые удары.
А какую цель может иметь этот шпионаж? продолжал поддерживать тему.
Слежение, улыбаясь, вежливо поправил его Забжеский.
Не в названии дело. Итак, по мнению пана, какая причина может оказаться у такой психической слежки?
Это зависит от обстоятельств, которые её вызвали. Может, кто-то хочет напасть на след врага, или наблюдать за поведением персоны, которая его особенно интересует, или
Здесь заколебался, не уверенный, резать сразу, или оставить на потом.
Или что? настаивал Лунинский.
Или предостеречь кого-то своевременно, или пригрозить ему.
И каким это образом?
Способы бывают разные, медленно продолжал становящийся всё более спокойным Забжеский. Можно разбудить в ком-либо глухое, неопределенное предчувствие чего-то угрожающего, или, если это не даст результата, вызвать мгновенную иллюзию или моментальное видение посредством третьего лица.
Не понимаю.
Можно на миг наложить свою маску на чужое лицо и таким образом появиться перед тем, в ком есть сильная заинтересованность.
Противник побледнел как полотно.
Разве что-то такое возможно? прошептал, вытирая дрожащей ладонью лоб.
В полной мере, заверил Забжеский. При этом, весь этот процесс может происходить целиком подсознательно: следящий может ничего не знать о своем психическом поступке. Однако, цели своей достиг: предупредил, пригрозил или напугал.
Лунинский вперил блуждающий взгляд в лицо любовника своей жены.
Откуда пан может обо всем этом знать? шептал, едва в сознании. Пан рассказывает такие странные и такие интересные для меня вещи Иногда мне кажется, что пан пробуждает дремлющих во мне сонных призраков, приводит их в сознание, оживляет, вливает в них артериальную кровь еще минута минутаи облачатся телесной плотью.
Он провел рукой по лбу, на котором появились глубокие, болезненные борозды. Какая-то досадная мысль мучила и пыталась достучаться до сознания.
Забжеский осторожно приложил холодный острый ланцет к слабой еще ткани смысла и уничтожил опасный зародыш сомнений.
Я по специальностипсихиатр, соврал без заикания, вопросы, которые мы рассматриваем, естественным образом должны меня интересовать. Довольно много читал в этой области. При этом ежедневная практика в этом направлении позволяет повысить моё мастерство. Рутина, пан инспектор, рутина специалиста.
Необычная встреча, произнёс вполголоса, словно обращаясь к себе, Лунинский.
Разговор прервало появление кондуктора. Заметив высшего по чину, приличествующим образом поклонился, а затем, немного удивленный, обратился к гражданскому гостю:
Господин не вышел в Тульчине?
Господин доктор, выручил его Лунинский, едет дальше, во Вренбы, и хочет доплатить.
Все в порядке, ответил Стогрин, прикладывая руку к шапке, сейчас сделаю расчет и выдам билет.