И предсказали мне мудрые бонзы жизнь славную.
«Тыговорили они моему отцу, Сам-Ур-Вею, будешь велик и славен через свою дочь. Она будет женой богдыхана, потомка Люуна».
И только один бонза, пришедший из древнего Кой-Пин-Унга, горько задумался и сказал:
«Сам-Ур-Вей! Дочь твоя будет несчастна. Тяжела будет кончина в тот час, когда злой Люун будет пожирать небесный шар».
С той поры прошло четырнадцать весен, и я стала первой красавицей от лесов Ан-Гема до высокой стены, оберегающей Пэ-Синь от диких людей студеного севера.
В честь мою слагались песни, и их услышал сам богдыхан, молодой повелитель Пэ-Синя, захотел увидеть меня и взять в жены. Через верных гонцов великий потомок Люуна известил о прибытии своем в Со-То-Шен.
Богатый город Со-То-Шен! Двадцать дорог вели к нему через леса, горы и долины; окружен он был высокими стенами из мрамора с вершины Джунара Мо-Линь.
В средине города стоял белый дом моего отца, богатого Сам-Ур-Вея. Теперь город исчез, и только камни от стен его домов я нахожу под покровом трав и диких мхов, когда в шестое полнолуние блуждаю по земле.
Заросли папоротниками дороги. Остались только стены дома моего отца.
Здесь принимал он Юань-Шин-Ба-Фая, последнего богдыхана из великого гнезда Хун-Бао
VII
С закатом солнца ждали мы прибытия повелителя Пэ-Синя На стенах стояли с длинными юнгами сто младших бонз и ждали появления первых гонцов богдыхана.
И вдруг задрожал воздух от заунывных звуков труб, и сбежался народ к воротам белых стен.
По дороге шел юноша, шел одинокий, но гордый.
Подойдя ко мне, он заглянул мне в глаза и сказал:
«Я узнал тебя, Дзи-Шео-Каюн! В моей стране, далекой Кау-ли-та-бат, я много слышал о твоей красоте, которая, как истинная мудрость, редка на земле.
Сегодня я пришел взглянуть на тебя и уйти. Я шел тысячу дней, чтобы только увидеть тебя и сказать, что давно люблю тебя в мечтах моих!»
Мне было сладко слышать ласковые, любовные речи прекрасного юноши, но в этот миг затрубили опять медные гонги, и скоро двенадцать пар снежно-белых мулов внесли в город золоченый паланкин богдыхана.
Но в этот день мы не видели лица могучего Юань-Шин-Ба-Фая.
Он не вышел из внутренних покоев нашего дома и не звал к себе моего отца.
Стража печально стояла у дверей дома, и тревожно шептались о чем-то слуги и приближенные повелителя. Храбрые начальники войск богдыхана куда-то скакали на быстрых конях и возвращались усталые и нерадостные, а с коней струилась на землю белая горячая пена.
В тревоге, чуя беду, разошелся народ по домам и стали гаснуть благовонные светильники в нашем доме.
Я сняла с себя дорогие уборы и, перебирая яхонтовые шарики, думала о прекрасном юноше.
Где он теперь? Кто он? Откуда пришел и куда удалился?..
Тихо скрипнула дверь из резного бамбука Видно, ветер дунул, примчавшись с Джунара, и тронул легкую дверь
Но я вдруг услыхала голос тихий, еле внятный шепот. Я узнала голос того юноши, который подошел ко мне у ворот города и сказал простые и сильные слова любви.
«Дзи-Шо-Каюн! Нежный цветок девственного Джунара и солнца Хо-Дзян-Пао, душа души моей! шептал он. Ты знаешь ли, девушка, что значит счастье, что значит жизнь?»
«Это любовь одна любовь Без любви нет жизни И я люблю тебя, но ты ты любишь ли меня?»
Я молчала в страхе и стыде.
«Но я беден, продолжал юноша, беден, как птица! Зато я, как птица, умею петь».
И он запел тихую песню о стране, где вся земля залита кровью. Где богатый обижает бедного, сильный убивает слабого, умный обманывает глупого.
«Каждая обида, пел юноша, капля крови. Каждая слезаалая кровь.
Много обид, много слез так много, что кровью напилась земля.
Люди тонут в кровавой земле, как в бездонной трясине мрачной страны Ргунджа. Тонут и гибнут, проклиная жизнь, созданную ими.
Но придет богатырь и полюбит он Дзи-Шо-Каюн. И полюбит Дзи-Шо-Каюн богатыря! Сильна и горяча, как солнце, будет их любовь! И подобно тому, как исчезает вода от жарких солнечных лучей, сбиваясь в гряды серебристых облаков, так от их любви исчезнет вся кровь на земле».
Окончил певец и подошел ко мне. В мои глаза погрузил он острия своих взоров и смотрел долго и глубоко.
«Люблю тебя, прекрасный юноша! сказала я, не боясь и не стыдясь своей любви. Пусть ты беден, как птицая пойду за тобой. Зной и стужа, счастье и горе будут на радость мне! Не беден ты, если тебя беззаветно может полюбить девушка. Тыбогатырь!..»
И пока золотое солнце не блеснуло из-за островерхого Джунара, мы тихо шептали друг другу о счастье и любви.
«Завтра ночью я опять приду к тебе, песня песней моих!»сказал мне юноша и исчез, как видение.
В полдень сам Юань-Шин-Ба-Фай, последний богдыхан из великого и славного гнезда Хун-Бао, призвал меня к себе.
Я пала ниц перед повелителем и, не дыша, лежала и внимала тому, что говорил он мне громким голосом:
«Дочь Сам-Ур-Вея! Ты будешь моей женой. Первой звездой среди всех жен Пэ-Синя будешь ты! Шелк Туян-Лоу, золото Хин-Гана, самоцветные камни Мо-Га-Линя, слоновая кость далекого Джинда и перлы То-Ра-Суаня будут у ног твоих, красавица Джунара! Рабов и рабынь бесчисленных я дам тебе! Жизнь всякого человека Пэ-Синя будет в твоей власти! Ты будешь женой моей. Это говорю тебе яЮань-Шин-Ба-Фай, сын божественного луча На-Юань-Хун-Бао, потомок всемогущего Люуна».
Кончил свою речь повелитель, а я молчала.
«Ю-Мен! позвал повелитель твоего давно умершего предка. Спроси девушку о ее согласии».
Тяжелыми шагами подошел ко мне, бряцая оружием, Ю-Мен, и грозно вопросил: «Дзи-Шо-Каюн! Согласна ли ты быть женой повелителя всего Пэ-Синя?»
И тихо прошептала я, как дуновение ветерка, одно лишь слово:
«Нет!»
«Повелитель! вскричал Ю-Мен. Прикажи и я убью ее!»
«Оставь девушку! Она свободна в своих желаниях», ответил повелитель и подошел ко мне.
«Дзи-Шо-Каюн, спросил он, ты любишь другого?»
«Да!»ответила я, как далекое горное эхо в ущелье Льо-Ма-Рабука.
«Онбогат и знатен?»
«О нет, великий сын Люуна! Он беден и благороден!»ответила я.
«И ты не хочешь забыть его для меня, всемогущего Юань-Ба-Фая?»спросил он мрачным голосом, в котором дрожал гнев.
«Великий! воскликнула я. Нет! Никогда»
Ушел повелитель, а за ним ушла его свита и скрылись в покоях дома моего отца Я же вся дрожала, как тростник священного озера Саю-Хан, и ждала ночи.
Лишь только осветила луна дубовый лес и густые заросли пахучих тамарисков, юноша пришел ко мне.
«Приветствую тебя, вздох счастья, мечта добрых духов, яркий луч жизни! начал он. Я люблю тебя! Ты сегодня в полдень отказалась от богатств моих, богатств богдыхана. Отказалась от меня, великого и могущественного, для менябедного и безродного!
Я, Юань-Шин-Фай, повелитель Пэ-Синя, узнаю тебя, девушка, как простой смертный, и, как простой смертный, я молю тебя войти в мой дворец на Ку-Оли-Ачане, как жена и царица!..»
Лишь белый месяц и густые тамариски заглядывали в окна и видели, как они крепко взялись за руки и смотрели друг другу в глаза.
Но заскрипел песок под окном и, выглянув, я увидела воина в бронзовых латах и в шлеме с золотым драконом.
Он быстро шел и держал в руке обнаженный меч.
«Уйди, повелитель! злой человек спешит сюда. Идиукройся!»сказала я. Он улыбнулся и ответил:
«Я уйду. Не надо, чтобы до времени знали люди о нашем счастье. Хочу быть счастливым вдали от чужих глаз».
Он крепко прижал меня к себе и исчез, как исчезает утренняя мгла в Фо-То-Бойе при южном ветре с Ко-По-Ту.
Едва успел замереть за ушедшим юношей-богдыханом золотистый шелк занавесок, вошел грозный воин.
«Слушай, ты, дочь Сан-Ур-Вея! Тебе скажет слово военачальник повелителя, Ю-Мен, прозваньем Су-Га-тун, горный орел.
Ты околдовала великого Юан-Шин-Ба-Фая. Он не знал тебя, в своем дворце на Ку-Оли-Ачане, сквозь сон, нараспев, он говорил о тебе, хвалил твою красоту, сердце доброе и ум. Две ночи подряд он исчезает из своих покоев так же бесследно, как исчез он из своего паланкина, лишь только вдали мы увидели белые стены Со-То-Шэна.
Ты околдовала повелителя, и вот, взгляниползет по небу злой Люун и уже начинает пожирать бледный шар мертвой, холодной луны. Это предвещает опасность потомку Люуна, богдыхану Пэ-Синя, и твою смерть, Дзи-Шо-Каюн!»