Я же предупреждал, что он изгадит нам отдых, тихо произнес напарник. Надо было его в участке того.
Чего «того»? услышал его слова Жека и подошел вплотную. Я тебя сейчас сам того, и он ударил ламонда кулаком в челюсть так, что тот отлетел к своему дружку.
Народ засуетился, когда заметил разборки Жеки с ламондами. Быстро собралась толпа зевак.
Дикарь! прокричал страж закона и попытался подняться на ноги.
Так тому и быть, произнес хозяин. Я буду называть тебя Дикий.
Зверюга он, а не дикий, поднявшись на ноги, проскулил напарник и тут же получил от Жеки пинка.
Хозяин поднял вверх жезл и направил в лоб своему рабу.
Еще одна такая выходка, и загоню в паралич, его голос рокотал над толпой, которая приближалась к их столику.
Жека повернул голову в их сторону и тем самым отвлек ламонда. На короткое время тот потерял бдительность и из-за громкого гомона отдыхающих не увидел Женькиного движения.
Берегись! крикнул напарник.
Ламонд вздрогнул. Но было уже поздно. Жека выхватил жезл из рук хозяина и пнул его ногой в лицо. Блюститель порядка перелетел через столик. Напарник метнулся к товарищу. Раб поднял вверх жезл и пальцами стал нащупывать кнопку или курок, чтобы выстрелить паралитиком.
Не понял! пробормотал Жека. Что-то я в мысль не войду, запутался с дизом этой дубины. Как ею стрелять-то?
Успокойся и положи жезл на стол! рассердился хозяин. Он не для твоего ума, животное!
«Животное, задумался Жека, это звучит гордо. Вопрос понял. Ответ думаю», он еще тяпнул шняги и рыкнул на всю поляну.
Да-а, бескрайняя плоть! тяжело вздохнул напарник Жениного хозяина.
А, это все еще ты?.. приоткрыл Жека глаза. Думаешь, я алкоголик? спросил он ламонда и увидел, как тот кивнул. Нет, ты ошибаешься. Я не алкоголик, мне просто нравится жить в жидкой среде. Он закусил тем, что еще оставалось на столе, и продолжил: Хорошего человека везде покормят!
Я смотрю, тебе шняга-то полюбилась! сердито произнес хозяин.
Шнягу не любят ее пьют чурка ты с глазами.
Все, ты меня уже вывел из себя. Положи жезл на стол, а то я тебе сейчас устрою танцы уродов мира!
Ой, не шуми, начальник, махнул Жека рукой. Нервные в клетке не восстанавливаются. Ой тьфу то есть нервы не восстанавливаются. Вот твоя палка! он покрутил ее в руке и бросил вдаль. Фас!
Его напарник вскочил с места и бросился к жезлу. Жека вытянул ногу. Тот споткнулся о нее и кубарем полетел в толпу зевак, которые подошли к ламондам.
О, братки! улыбнулся захмелевший раб. А я тут вашим гамадрилам шнобеля чищу. Вы чуток подмогли бы уже!
Вопреки ожиданиям, народ прибежал защищать слуг закона. Трое из толпы повисли на одной Женькиной руке, а четверо на другой.
Вы что, начал вырываться Жека. Бараны! Они вас порабощают, а вы их защищаете. Пустите рванина сброд ослов шишиги мусорные.
В участок его! крикнул хозяин. В камеру на нары Пусть остынет маленько, троглодит дикий.
Кушать я хотел два часа назад, проревел Жека, есть хотел час назад, а сейчас жрать И волосы стынут в жилах, и ноги сжимаются в кулаки
Может, в расход Дикого? спросил напарник и отдал жезл его владельцу.
Своими рабами командуй, произнес тот.
Ага, а в пятак получил я!
Ой, не резонируй, поморщился ламонд. Всем досталось.
До участка Жеку тащили всем народом. Помогали даже те прохожие, кто встречался на пути. Люди часто менялись, потому что пленник изводил их своим сопротивлением и громко вопил слова известной песни:
Вот за красным столом, отуманенный дымом,
Воду пьет прокурор за стаканом стакан. А на черной скамье, на скамье подсудимых
Там сидит его дочь и какой-то жиган.
Козлы! Всех не пересажаете! Мать вашу так!..
Камера-одиночка, что находилась в подвале участка ламондов, привычно скрипнула, отворившись для своего нового постояльца. Люди втащили Жеку внутрь, швырнули к стене и быстро вышли. Решетка закрылась, оставив внутри пьяного арестанта с его гонором, животными повадками и безумными мыслями. Жека взобрался на решетку и прокричал:
Покойтесь в мире, гниды, покуда я не вышел!
Стучитесь! И вас откопают! улыбнулся напарник Женькиного хозяина.
Все имеют право на тупость. Просто некоторые очень им злоупотребляют.
Ну-ну, хмыкнул хозяин. Отдохни маленько.
Ламонды еще раз взглянули на арестанта, а потом медленно почапали к выходу.
Капец! ударил в стену ногой Жека. Вот, блин, попал! Где ты, Андре? Ну, спаси меня, что ли. Теперь я, наверное, на всю жизнь застрял в этой дыре!
Жека походил по камере взад-вперед, а потом взвыл:
Я требую адвоката!
Эй, ты, раздался голос откуда-то сбоку.
Жека отпрыгнул от решетки.
Кто здесь? он оглянулся и увидел какого-то старика в полосатой робе, который находился в его камере. Ведь тебя не было, когда меня сюда посадили.
Это точно! признался тот. Я сюда только вошел. Что случилось-то с тобой, что ты так орешь?
Дык я на свободу хочу, а они меня в рабство.
А-а, ты еще не привык к этому. Для нас, юноша, рабство это гораздо лучше, чем свобода. Свободный человек он там, у мухобоев, а здесь мы все рабы.
И даже эти ну, которые меня сюда посадили?
Ламонды?
Они самые. Чтоб у них выпали все зубы и остался один для зубной боли!
Ламонды это представители законной власти нашего Согла. Они хозяева положения и подчиняются только ему. То есть это люди самого Согла его рабы. Короче говоря, здесь каждый имеет своего хозяина. И продавцы, которые продают рабов, и покупатели, которые их приобретают. И даже волки, которые добывают новых людей. А кто у тебя хозяин? Стоп. Судя по твоей реакции один из ламондов?
Вот именно! недовольно протянул Жека. У всех хозяева как хозяева, а у меня ламонд!
Да уж, неприятный момент! согласился незнакомец.
А кто такие эти соглы?
Не соглы, а Согл. Это титул нашего правителя. Ну, тебе до него как до свободы раком.
Почему это?
Ламонды бросили тебя за решетку и могут забыть. Только тюремщики кашу носить будут, чтобы не сдох от голода, и все. Считай, ты надолго застрял здесь, в этой вонючей тюрьме. Меня так же бросили лет пять назад, вот я и сижу тут.
И что, отсюда нет выхода? поинтересовался Жека.
Если бы был, я б давно уже слинял.
Да, вот дерьмо! прорычал Жека и ударил кулаком в стену. Слушай, вдруг вспомнил он. Как же ты все-таки сюда вошел? Или прятался где?
Какое это теперь имеет значение? ответил вопросом на вопрос незнакомец. Ты только попал сюда и еще многого не знаешь.
Да, вздохнул Жека. Как звать-то тебя, дружище?
Здесь называют меня Чалый.
Чалый? улыбнулся Жека. А почему Чалый?
Долго я нахожусь в этой богом забытой дыре. Много людей тут сидит в одиночках, и сам понимаешь, что с человеком надо разговаривать, иначе он сойдет с ума. Вот я иногда и чалю от одной одиночки к другой. Ты меня только позови так: «Чалый!» и я приду.
Хм, смешно! улыбнулся арестант.
Ну а тебя как величать-то нам? Как хозяин тебя зовет?
Жека задумался.
Дикий вроде! вдруг вспомнил он.
Дикий, повторил Чалый. Неплохое погонялово для такого, как ты.
Да куда уж там, понуро произнес Жека.
Ты уж больше не кричи, предупредил заключенный и как-то по-старчески прокашлялся. Все равно никто тебя не услышит. А если и услышит, то в карцер посадят. И, не дай бог, там забудут. Тогда пиши пропало. Может, тебе и повезет больше, чем нам, как знать. Ты тогда не забывай Чалого.
Я бы с удовольствием выбрался отсюда, но только не знаю как.
Не торопись, у тебя еще куча времени. Может быть, и я тебе буду чем-нибудь полезен.
Жека схватил решетку и потряс.
Чалый, может, когда-нибудь будешь полезен, но пока я и сам не знаю, что делать. А ты можешь мне чего-нибудь предложить? спросил арестант.
Но ответа не последовало.
Чалый! позвал Жека и оглянулся назад.
Незнакомца уже не было. Или, может быть, Жеке все это померещилось? В камере он находился один.