Родители, конечно, обрадовались Лиле, усадили её ужинать и пить чай.
Как дома-то, всё ладно? Вова как учится? спросил отец, накладывая в чашку сахар, он любил очень сладкий чай.
Да учитсяответила сестра, пропустив первую часть вопроса. С двойки на тройку, лоботряс.
Она без аппетита ела густой гороховый суп, ложка медленно двигалась туда-сюда по одной траектории.
Разговор не клеился. Нина и Лиля сидели как в воду опущенные, мама тайком поглядывала то на одну, то на другую дочь, всё больше тревожась.
Что случилось-то, девки? Ведь как на поминках сидим, не выдержал отец.
У Лили покраснели глаза, она часто-часто заморгала. Попыталась взять себя в руки, справиться с эмоциями, но не получилось И заплакала, закрыв лицо руками, только плечи вздрагивали.
Беременная? выдохнула мать, став необычайно догадливой.
Лиля кивнула, не отнимая рук от лица.
Отец осторожно поставил чашку на белую скатерть:
Дело-то житейское что ж, нянчить будем. Наше правительство как говорит? Для нас важен каждый ребёнок, стране нужны рабочие руки. Что мы, не прокормим разве? Козу держим, молоко есть.
Лиля отложила ложку, взглянула на сестру:
Ты обещала мне желудок подлечить, пойдём в твою комнату.
Пошли.
Янина потёрла ладони друг о друга, приложила руку пониже груди:
Разве тебя беспокоит желудок? Я ничего не чувствую.
Лиля схватила её за запястье, зашептала:
Не болит, я же не за этим тебя позвала. Сделай что-нибудь, чтобы случился выкидыш!
Тоненькая девочка с каштановыми косичками скачет, поджав ногу, по нарисованным на асфальте квадратикам. У неё Лилины голубые глаза, на носу веснушки. «Как солнышко», говорит кто-то. Девочка слышит и смеётся
Послушай, Лиля, эта девочка будет твоей радостью и утешением, не пытайся избавиться от неё.
Я не хочу больше детей! Колька-кобель за каждой юбкой бегает. Вдруг он бросит меня, как я одна буду?
Битый час Янина уговаривала сестру не пытаться избавиться от ребёнка. Всё напрасно, Лиля не только не желала слушать, но ещё и обиделась.
И почему я должна рожать против воли? Почему раньше можно было обратиться в консультацию и сделать аборт, а сейчаснет? Не хочешь помочь? Мне остаётся только пойти к бабке.
Сестра ушла, не простившись. Янина видела в окно, как Лиля в своём коричневом пальто шла к воротам, как сердито пристукнула калиткой.
«Теперь я осталась виноватаустало подумала она. А вдруг и правда пойдёт к бабке?»
***
У них была слишком большая разница в возрастечетырнадцать лет. Лиля часто говорила, что сестрёнка во младенчестве ей все руки отмотала, шагу ступить не давала. Подругиптицы вольные, не имели таких маленьких братишек и сестёр. Одной Лиле, как проклятой, приходилось нянчить.
Но со временем отношения потеплели, сестра по-своему любила её, восхищалась волшебными руками и интуицией:
Ты можешь большие деньги зарабатывать. Только слух пустиот людей отбоя не будет.
Мама, услышав это, вяло намахивалась полотенцем:
Я тебе пущу слух! Люди разные бывают. Стоит только одному пожаловаться и не приведи бог.
Да я же пошутила, разве я не понимаю
И вот теперь всё рухнуло. Нина не могла убить ребёнка, не потому, что не хотелане могла.
К бабке сестра не пошла, побоялась: даже в их маленьком Ромске уже были смерти от криминальных абортов. Подруги снабдили её «верными» средствами, вызывающими выкидыш. Лиля опробовала все, но ни одно не помогло. В отчаянии она ещё раз сходила в консультацию, жаловалась на плохое материальное положение, на возраст, на болезни и на загулявшего мужа.
Пожилая врач посмотрела на Лилю, подняла очки на лоб:
Мамочка, всем бы такое здоровье! Вы вполне можете выносить и родить этого ребёнка. Муж загулял? Так пожалуйтесь на него в партком! И на неё, сучку, тоже, чтобы неповадно было отца двоих детей из семьи уводить.
Но в партком как-то неудобноробко возразила сестра.
Зато действенно. И не расстраивайтесь, вам это вредно.
С мужем она поговорила сама. Поставила перед фактом, что беременна, что сделать ничего нельзя, потому что аборты запрещены.
Лиля рассказала об этом, когда пришла в родительский дом после месяца тщетных попыток избавиться от плода.
И что же Николай? спросила Янина.
Пригрозила парткомом. Мы жутко поскандалили, он ушёл Потом вернулся, вроде помирились. Говорит, что нет худа без добра: с двумя детьми отдельную квартиру быстрее дадут. Надоело в бараке жить.
Ты молодец, Лиль. Будет очень трудно сначала, но потом ты не пожалеешь.
Почему будет трудно? удивилась сестра. К пелёнкам мне не привыкать.
Янина прикусила язык.
3
Читателей сегодня было немного: две девочки-школьницы трудились над рефератами, старательно переписывая в тетрадки абзацы из книг, и парень из постоянных посетителей, которого все знали в лицо и по имени, листавший медицинский справочник.
Нина прижалась спиной к тёплой изразцовой печке. Как хорошо так стоять Кажется, что уходит усталость, появляется спокойствие. Взгляд сам собой устремляется в окно, где на горе возвышается колокольня.
Старинная деревянная церковь в их городе сначала была заложена в низине и сильно страдала от наводнений, потом её окончательно уничтожил пожар. Построили новый храм со сверкающими золотыми куполами на самой высокой точке горы Преображенской, чтобы Урал до него не добрался. Сейчас там стоит одна колокольняцерковь несколько лет назад разобрали ради кирпичей для нового завода. В итоге нет ни завода, ни церкви.
Её мысли оборвал глухой стук и девичий крик:
Человеку плохо, помогите!
Янина поспешила в зал. В проходе бился в судорогах парень, елозя каблуками по паркету и стуча о пол затылком. Она бросилась к нему, схватила со стола шапку, подсунула под голову, чтобы не было ушибов.
Тёмное пятнышко внутри черепа Нина видела: это оно всему причиной. Руки потеплели и сами потянулись к его голове, крепко легли с двух сторон. Под ладонями стало покалывать, «ток» пошёлэто хороший признак Парень затих, будто уснул.
У тебя руки красныеуслышала она тихий Асин голос и только сейчас заметила её и испуганных девочек, стоящих рядом.
Это от печки.
Ася присела на корточки:
Что с ним такое?
Приступ эпилепсии. Но уже прошло.
Парень шевельнулся, огляделся с недоумением и поморщился, обнаружив себя на полу.
Извините
Может, вас в больницу проводить? сочувственно спросила Ася.
Не надоОн поднялся, сел на стул и пододвинул справочник.
Девочки вернулись к тетрадкам и старательно заскрипели перьями.
Янина из-за своего стола время от времени поглядывала на паренька. Он не читал, а только делал вид, потому что смотрел в одну точку, не перелистывал страницы, праздно сложив на столе руки.
«За что мне такое наказание?.. Две недели не было приступови вот опять! Да ещё перед девушками так опозорился не приду сюда больше», уловила Нина.
Молодой человек встал, громко двинув стулом. Сдал Янине книгу, попрощался, не глядя в глаза, и направился к выходу.
Юрий подождите.
Он удивлённо оглянулся.
Приходите завтра, пристально посмотрела в глаза Нина, я буду ждать.
Завтра не смогу, только послезавтране сразу ответил парень.
Хорошо, послезавтра. И запомните: у вас больше никогда не будет приступов. Никогда. Юрий, вы поняли?
Да у меня больше никогда не будет приступов, машинально повторил он.
До свидания.
До свидания, Янина Павловна.
Она снова подошла к печке и прижалась спиной. Надо немного отдохнуть, отвлечься
Нина посмотрела на потолок с уникальной художественной росписью и бронзовыми люстрами. Говорили, что этот дом купец отделывал, не жалея денег, для своей жены и четверых детей. Всё здесь сделано добротно, основательно, на века.
Стоило сосредоточиться и закрыть глаза, как она видела главу семьи в костюме, щёлкающего крышкой золотых часов луковицей, его жену Таисию в платье с кружевным воротником, шумных мальчиков и девочек, бегающих по комнатам. Купцу Владимиру не повезло, он погиб молодым в Гражданскую. Вдова ещё каких-то десять лет назад жила в этом доме.