Он на неё посмотрел.
Не то что бы прямо хотел, проговорил Игнат, но, думаю, надо. В конце концов, десять лет не виделись, пора подпортить старику настроение.
Зря вы так, вырвалось у Юли. Он ведь, на самом деле, не молодеет. У Николая Васильевича давление скачет.
Ещё скажи, что он сердечник. С удивлением посмотрю его рентгеновский снимок и обнаружу там сердце на положенном ему месте.
Ответом Юля осталась недовольна, степень ехидства Игната говорила о том, что впереди всех ожидает череда скандалов. Но не могла же она его выгнать? Во-первых, у неё не хватило бы на это смелости и сил, а, во-вторых, она не знала, как было бы правильно поступить. На случай появления Игната в их доме её никто не инструктировал. Но в дом его приглашать всё же не стоило. Поэтому Юля указала рукой на беседку под яблонями.
Вы присаживайтесь. Я принесу вам чай.
Чай? Игнат, кажется, не на шутку удивился. Но отказываться не стал, снова к Юле присмотрелся. Ну, неси чай.
Пока Юля заваривала чай для Игната, без конца посматривала в окно. Видела, что гость снова стоит и смотрит на купола, потом всё же прошёл в беседку и присел за стол. Думал о чём-то, вроде как хмурился.
Что делается, что делается, запричитала Люба, вбегая в кухню. Женщина казалась взволнованной и запыхавшейся. Игнат приехал!
Не понимаю, чему ты удивляешься, нервно проговорила Юля. Ты же сама говорила, что он обязательно приедет.
Да, говорила. Но вот он приехал! Чёрт его принёс.
Юля кинула на помощницу укоризненный взгляд.
Зачем вы все так говорите? Это неправильно, и даже неприлично. Человек не виноват, что у него такой цвет кожи. В этом нет ничего особенного, в конце концов.
Как же, нету, передразнила её Люба. Когда ни одного мужика похожего в округе нету, а тут такое родилось. Сам чёрт!
Странная логика, не утерпела Юля. Если ни одного такого мужчины в округе не было, то с кем его мать Николаю Васильевичу, по-вашему, изменить могла?
Люба застыла в лёгкой растерянности, но затем открыла рот, а Юля её прервала, уже зная, что сейчас снова начнутся деревенские басни про чёрта. Взяла поднос с фарфоровым чайником, чашками, вазочкой с вареньем и румяными плюшками.
Мне нужно подать чай, оповестила она Любу. Из кухни вышла, не обернулась, но знала, что Люба прильнула к окну, с жадностью наблюдая за происходящим.
Ого, проговорил Игнат, увидев поднос и, по всей видимости, не на шутку впечатлённый. Никогда меня так в этом доме не угощали. Точнее, вообще, никогда не угощали.
Стало неловко, Юля аккуратно поставила поднос на стол и подала Игнату чашку. Он протянул за ней руку, а у неё от испуга всё внутри сжалось. Но она выдержала, руку не отдёрнула. Чем, наверное, произвела впечатление.
Ты ведь не местная, я прав? спросил Игнат, наблюдая за Юлей.
Я городская, согласно кивнула Юля. Присела напротив, налила и себе чай, стараясь не встречаться с Игнатом взглядом. Не потому, что не хотела, а потому что тьма в его глазах, казалось, окутывала и затягивала в какой-то омут.
И зачем же городская девчонка за деревенского простака замуж выскочила? Кстати, сколько вы женаты?
Два года.
Немного.
И вы не правы, Сеня не простачок.
Игнат пил чай из фарфоровой чашки, и она казалась несуразно маленькой и невесомой в его огромной ладони. Вот на чашку Юля и предпочитала смотреть, стесняясь поднять глаза к тёмному лицу.
Думаю, придётся изменить своё мнение. Ума хватило найти в жёны хозяйственную городскую девушку. Или ему просто повезло?
Понятия не имею. Вы будете ждать Николая Васильевича?
Не знаю. А когда он вернётся?
Юля лишь пожала плечами.
Они с Алевтиной Ивановной в город ещё утром уехали. Сказали, что по делам, но, наверняка, заедут к Лере.
Лерка в город перебралась?
Она живёт там с мужем.
Игнат качнул головой и даже языком прищёлкнул.
Какие перемены. У всех жизнь ключом бьёт.
Они помолчали, Юля нервно ёрзала на лавке, не зная, что сказать, а Игнат, кажется, задумался о чём-то. На дома смотрел.
Примите мои соболезнования, вдруг ляпнула Юля. Игнат перевёл на неё прямой, непонимающий взгляд.
По поводу чего?
По поводу смерти прабабушки. У вас, как я понимаю, были хорошие отношения.
Игнат вдруг улыбнулся.
Баба Клава была что надо. Бойкая такая старушка, волевая. Одна меня за проделки в детстве не ругала. Мать за ремень хватается, а она конфеты в карман суёт. Жалко, что померла.
Вы с ней тоже не общались?
Почему? Мать в город её привозила, недели за две до того, как она упала. Неожиданно всё случилось.
Да, согласилась Юля. И призналась: Она мне нравилась.
Серьёзно? Обычно она никому не нравилась. Они с отцом терпеть друг друга не могли, сколько себя помню, так и было. Алевтина её сварливой старухой звала. А у бабки просто характер был. Ну да, не божий одуванчик, кремень настоящий. Таких сейчас не делают.
Вам достался большой дом, осторожно заметила Юля.
Игнат красноречиво выпятил нижнюю губу. Она была пухлой, и без того привлекала внимание, а сейчас Юля и вовсе на неё уставилась. Хорошо хоть Игнат потянулся за плюшкой и начал жевать. А в ответ на её слова безразлично пожал плечами.
Можно открыть там музей. Всяких побрякушек и картин для этого у бабы Клавы хватит.
Юля моргнула в лёгкой растерянности, не зная, насколько серьёзно относиться к его словам.
Вы могли бы продать этот дом. Он стоит больших денег, самый центр, историческая часть города
Мне не нужны деньги, легко отозвался Игнат. Уставился на недоеденную плюшку в своей руке. Вкусно, сообщил он в некотором удивлении. Алевтина пекла?
Нет, я.
Он удивлённо вздёрнул брови.
Ты ещё и печёшь?
Я, можно сказать, работаю тут поваром.
Судя по всему, не только поваром, заметил он, явно намекая на её неряшливый наряд для уборки.
Пришлось скромно улыбнуться и пояснить:
Семейный бизнес.
Игнат жевал плюшку, запил её чаем, а сам всё смотрел на Юлю. От его настырного взгляда хотелось раствориться в воздухе.
У Тетериных нет семьи, кроме Тетериных, сказал он в конце концов. Запомни это. Ты им не семья. Как и я, впрочем.
От его слов Юлю будто ледяной водой изнутри окатили. Она смотрела на Игната и не знала, что сказать ему в ответ. Как поспорить, какие аргументы привести о том, что он не прав. А Игнат вдруг поднялся, выдал сдержанную улыбку.
Ладно, познакомились, и хорошо. Я даже рад, что никого из любимых родственников не застал. Что-то нисколько не соскучился. Думаю, они по мне тоже. Но ты привет им передавай. Хорошо?
Юля тоже поднялась, чувствуя себя ученицей за партой.
Хорошо.
Игнат снова смерил её особенным взглядом, едва заметно усмехнулся каким-то своим мыслям, потом потянулся и взял с тарелки ещё одну плюшку. А Юле сказал на прощание:
Пока, Золушка.
ГЛАВА 4
В конечном счёте, получилось так, что Юля едва ли не виноватой осталась в том, что Игнат Кудепов вернулся в город. Словно, она его самолично вызвала, ради каких-то своих неясных целей. А уж тот факт, что поила чаем с плюшками в беседке под яблонями, и вовсе граничил с приговором к расстрелу. По крайней мере, Юля под взглядами родственников именно так себя и чувствовала. Предателем. Со всех сторон только и сыпались вопросы:
Как ты могла? Зачем ты его впустила? О чём ты с ним разговаривала?
Во-первых, стараясь не терять терпения, говорила Юля, я его не впускала, он сам вошёл. Мы с Любой занимались уборкой в гостевом доме, и как он появился не видели. К тому же, я никогда раньше его не встречала, откуда я могла знать, что это именно он? В первый момент я решила, что это новый постоялец.
Поэтому предложила ему чаю выпить, не без доли ехидства заметил Арсений. Рядом находились его родители, которые и без того смотрели на Юлю с изрядной претензией, а тут ещё любимый муж, как выяснилось, совершенно не собирался её защищать. Наоборот, Сеня разозлился и возмущался, кажется, больше всех остальных. И теперь уже Юля начала на него злиться.