Пришло время рассказать об этом герое.
Анатолий Ким.
Да-да, правильно представили: брюнет с узкими глазами, родом из Астаны. Корейско-казахская кровь, восточное спокойствие и мудрость. 24 года, женат, полтора года назад родился сын, Дамир. Жена тоже восточных кровей, башкирская девушка Лилия, тоже 24-летняя, на одном курсе учились в универе. Стройная, живая, общительная куколка. Они с Толиком являлись одной из самых красивых и романтичных пар в универской общаге.
А на последнем курсе учёбы у Толи умер дедушка в Астане, оставил приличное наследство, и он смог позволить себе купить квартиру в Подмосковье и машину. Пока ездил на похороны и оформлял документы друзья донесли, что в Москве нарисовался бывший Лилькин бойфренд, башкирский футболист Динияр, из-за несчастной любви к которому Лилька и сбежала учиться в Москву. У Динияра здесь был какой-то турнир, и после матчей он тёрся возле общаги. Но гордая Лилечка дала ему от ворот поворот на виду у всех, и поверженный Динияр больше здесь не появлялся.
Вернулся Толик печальный от потери дедушки, но с кучей бабла. Купил квартиру, машину, блестяще защитил диплом. А Лилька забеременела! Непонятно даже, как: вроде Толик всегда сам, и очень ответственно вопросы контрацепции решал. А тут
Лиль, какой аборт?! Да хрен с ней, с карьерой! Диплом есть, и после декрета найдёшь себе работу. Сейчас поженимся, квартира есть, на работу я устроился, проживём. Да, родители наши далеко, но у меня здесь есть троюродная сестра и племяшка, у тебя подружки, я думаю, они не откажут нам посидеть с малышом пару часов, пока мы сходим в кино.
Лилька плакала. Эта неожиданная беременность поломала все её грандиозные планы. Она мечтала по окончании универа вкусить наконец-то все прелести московской жизни, без уроков, подработок и вечной экономии денег: родители её были людьми не богатыми, обычные работяги, да ещё и выпивающие. Поэтому, помощи от них Лилька и не ждала.
Да и родители Толика были не в восторге ни от его невесты, ни от новых родственников, ни от этой скорой свадьбы. Не такую партию Толику они рисовали в своих мечтах, а более успешную и «породистую». Да и беременность эта насторожила: почуяла девочка, что упускает лакомый кусочек, перспективного парня с квартирой, и словно привязать захотела его.
Родители Толи работали в Астане, отец офтальмолог, мама пластический хирург. Весьма состоятельная семья, только вот Толик денег у них не брал: пытался выжить своими силами, подработками, повышенной стипендией. Хотя на уговоры мамы сходить на шопинг поддавался, и мамуля наряжала любимого сыночка в лучшие вещи, которые потом у него брали «напрокат» парни всей общаги.
После окончания универа сыграли скромную свадьбу в подмосковном кафе. Были и белое платье, и голуби в небо, и лестница из ЗАГСа, усыпанная лепестками роз. Но вот особого, показного шика не было, да и ни к чему это.
Толик устроился в банк, а Лилька скиталась по больницам: слишком тяжело давалась ей беременность. Вот тогда и начались эти её негативные фразочки:
«Лучше бы аборт сделала!»
«Мне фрукты нужны, а ты у предков денег стесняешься взять!» «И нафига я подписалась на это замужество?! Вон Машка на Кипр уехала, а Дашка на крутую должность устроилась, а Глашка нашла себе богатого мужика и не работает, только ходит по салонам красоты и фитнес-клубам!»
Толик в приципе зарабатывал неплохо для молодого сотрудника банка: не шиковали, конечно, но и не бедствовали. У Дамира были лучшие игрушки и красивые вещи, Толик оставлял Лиле немалые суммы и на еду, и на всякие женские штучки. Но она всё равно ворчала.
«Родит станет прежней», думал Толик во время беременности жены. Ох, как он ошибался!
После родов жена совсем себя запустила: целый день в четырёх стенах с беспокойным младенцем, ни помощи, ни опыта
Толик приходил с работы и начинал готовить, прибираться.
А Лилька в это время устраивалась у компа, с бутерами и конфетами.
Дамирка рос капризным и плаксивым: постоянно просился на ручки, не хотел спать в своей кроватке. Да и в их супружеской кровати бывало, засыпал лишь под утро, вымотав конкретно нервы обоим родителям.
Укладывай его сам! шипела Лилька. Это ты его всё время на руки хватаешь, вот он и привык. Завтрашней ночью выспимся, я ему днём спать долго не дам, а перед сном успокоительным напою. И в кого он такой облай? Я-то, говорят, спокойная была.
Нет, сынульку она очень любила, называла его ласковыми прозвищами, целовала.
А вот к Толику отношение у неё изменилось в корне. Помимо колких фразочек и упрёков в его адрес днём, он удостаивался полного игнора и ночью: у Лильки болела голова, живот, устала, не хочется, Дамира разбудим и прочие отговорки. Секс с женой стал долгожданным праздником, ждать которого приходилось долго. Но и эти редкие разы не были похожи на занятия любовью, с взаимными ласками, жаркими вздохами и всепоглощающей страстью. Это был дежурный трах, перепихон, отдача супружеского долга, чтоб «этот извращенец» отстал. Да и Толик от такого отношения перестал уделять время прелюдии. Так, поцеловал, потискал, напряжение снял и на боковую. Он перестал желать свою жену, располневшую, неухоженную, ворчливую лохматую тётку.
Спросите, а что он сделал для того, чтобы она была желанной? Да всё он для неё делал!
Записалась на маникюр и к парикмахеру? Пожалуйста, денег оставит столько, словно сам Сергей Зверев её будет подстригать. Подумаешь, пропадёт у него пара вечеров, когда он поедет на подработку. Зато жена будет красивая, счастливая, а значит, и добрая-любящая. Только приходила Лиля с какой-то дешёвой стрижкой и корявеньким маникюром.
Захотела платье, сапожки? Снова оставлял бабла, не жалея. И видел кучу ширпотребовских шмоток с рынка: какие-то бесформенные футболки, туники, шаровары
Надумала заняться фитнесом? Пожалуйста денег на абонемент, с тётей или племяшкой договорится, чтобы посидели с Дамиром. Только жёнушки хватало на пару занятий.
Предлагал нанять няню не захотела: «Самим денег не хватает!»
Друзья соглашались взять сына на выходные и отпустить их на уик-энд в дом отдыха, в отель, в кино
Не соглашалась: «Буду психовать, как там Дамирка без меня.»
Он надеялся только на то, что Дамирка скоро пойдёт в ясли. А Лилька найдёт работу и станет следить за собой.
Но, сходив на пару собеседований, Лиля поняла, что работодатели не особо-то её и хотят видеть в своём коллективе: неопрятная женщина без опыта работы, но с малышом, и без родных в городе.
Она всеми днями сидела дома, за компом и сериалами, отправив сына в ясли. А вечером пилила Толика за недостаточную зарплату, за его нежелание попросить денег у родителей, за то, что нет у Лильки норковой шубы и не отдыхала она никогда даже в сраном Египте.
Он стал чаще задерживаться на работе, даже нашёл подработку, «муж на час»: электрик, сантехник, плотник у него были золотые руки. Но и тут Лилька ворчала, что его постоянно нет дома и сын растёт безотцовщиной.
Почему терпел? Любил? Жалел?
Сына любил, это точно.
А Лильку? Наверно, любил те счастливые моменты, которые у них были раньше. И ждал, что когда-нибудь Лилька станет прежней. Не изменял. И пытался всё наладить в семье. Восточные мужчины они такие, мудрые, перед трудностями не пасуют, а хладнокровно их уничтожают.
Но тот день просто переполнил чашу терпения нашего Анатолия: утром проспал, машина заглохла на полпути, босс его проект на корню зарубил, Лильке понадобился новый пуховик, предыдущий уже не сходился на её боках. На работу её никуда не брали. За квартиру уже два месяца не платили
«Останусь переделывать проект. Буду поздно. А может, заночую в кабинете.» послал он смс-ку Лильке.
«Да можешь хоть до выходных там торчать, лишь бы заработал что-нибудь!» ответила она.
Почему-то захотелось напиться. Впервые за всю молодость.
Просто нахуяриться в ебеня, чтоб себя не помнить. И всю эту семейную жизнь тоже. Ну где он накосячил? Как он это вот всё допустил?!