Я услышала что-то вроде сдавленного всхлипа, но Сьюзан не подала никаких признаков того, что заметила меня.
Кэдди?
От неожиданности я подскочила и обернулась. Передо мной стояла Шелл, мама Рози. Она сжимала в руках две сумки и смотрела на меня с тревогой и непониманием.
Что случилось? В чем дело?
Женщина на скамейке слегка наклонилась вперед и спросила, обращаясь к Шелл:
У вас все в порядке?
У нее был внушительный голос, и она говорила с американским акцентом. Возможно, она ничего такого не имела в виду, но слова ее все равно прозвучали как обвинение.
Все хорошо, ответила Шелл.
Какой абсурд! Иногда вежливость бывает совершенно неуместной, и это был как раз такой случай. Разумеется, ничего хорошего в ситуации не было. Надо было сказать по-другому: «Нет, не хорошо, но это не значит, что вам нужно засунуть нос в наши дела».
Мне кого-нибудь позвать? настаивала женщина.
Какой странный вопрос. Я не удержалась и спросила сама:
Например, кого вы позовете?
Кэдди, мягко осадила меня Шелл.
Обернувшись к женщине, она сказала тем же вежливым тоном, что и раньше:
Спасибо за беспокойство, но это наше личное дело.
Я увидела, как Сьюзан напряглась еще больше; она сильно надавила ладонями на уши. Мне показалось, что у нее свело ладонь, и, не задумываясь, я взяла ее за руку. Пальцы Сьюзан тут же сжались вокруг моих. Я услышала, как она резко, с усилием выдохнула.
Однажды, сказала я самым обыденным голосом, когда нам с Роз было лет по семь, мои родители решили завести кур. Ну, в саду, знаешь? Рози подумала, что это было очень жестоко: мы забирали у них яйца, а если бы оставляли их курам, то из них бы вылупились цыплята. И она решила, что сбережет одного. Рози взяла яйцо из курятника до того, как за ним пришел папа, и положила в сушилку для белья, чтобы яйцу не было холодно. Но потом, разумеется, она пошла домой и забыла про яйцо. Беда в том, что мы редко пользовались сушилкой, и одному господу известно, сколько яйцо там пролежало. И вот однажды утром папа нашел его, собираясь на работу, и принес на кухню. Он спросил у мамы: «Ты знаешь что-нибудь про это яйцо?» и в ту же секунду скорлупа взорвалась и его обрызгало тухлятиной.
Из-под рук Сьюзан раздалось похожее на смех сопение.
Когда-нибудь я расскажу тебе, как мы решили сделать из лестницы горку. Накрыли ее брезентом, потом полили средством для мытья посуды и растительным маслом.
О боже, сухо сказала Шелл. Я совсем об этом забыла.
Сьюзан разомкнула локти и посмотрела на меня. Я улыбнулась ей, давая понять, что она в безопасности и все хорошо, и сказала:
Привет.
Привет, прошептала она.
Шелл обошла меня, села на скамейку рядом со Сьюзан и приобняла ее за плечи. Я увидела, что Сьюзан слегка напряглась, но от объятий не уклонилась.
Отвезти тебя домой? предложила Шелл тихим, мягким голосом.
Пальцы Сьюзан были сжаты под рукавами. Она поднесла кулак ко рту и прикусила костяшки.
Мне не разрешают быть дома одной
Она только-только начала успокаиваться, а теперь ее лицо опять сморщилось.
А Сара на работе.
Шелл посмотрела на нее с обеспокоенным видом.
Если ты дашь мне ее номер, я позвоню и объясню ей, что случилось.
Сьюзан запаниковала. Похоже было, что еще секундаи она опять замкнется в себе.
Но она на работе только и вымолвила она.
Я пойду с тобой, сказала я внезапно.
Мои слова удивили всех нас.
Тогда ты не будешь дома одна.
Я подумала про Рози, которая наверняка еще стояла в очереди за попкорном. Интересно, разозлится ли она на меня за то, что я ушла, не предупредив ее. Шелл секунду смотрела на меня с непроницаемым лицом. Потом повернулась к Сьюзан:
Что скажешь?
Сьюзан сминала в пальцах края рукавов, вглядываясь мне в лицо.
Ты уверена?
Голос ее звучал как-то по-детски. С осторожной, будто невольной надеждой.
Еще как.
Лишь когда Сьюзан захлопнула за нами входную дверь, я поняла, что никогда не оставалась с ней наединеза исключением того случая у дайнера, о котором я старалась не вспоминать.
О чем нам с ней разговаривать? Рози была нашей общей подругой, и, когда ее нет, кто мы друг другу? Возможно, никто. Я написала Рози СМС: «У Сз была паническая атака, едем вместе к ней домой. Позже объясню? Прости!» Рози ответила удивленно, но беззлобно: «Ок! Ничего страшного. Надеюсь, она в порядке? Позвони мне потом х».
Спасибо, что поехала со мной, мягко сказала Сьюзан, бросая сумку на пол и проходя в кухню.
А, да пожалуйста.
Я услышала, как неестественно звучит мой голос, и мне стало неловко. От этого понимания я лишь смутилась еще больше.
Эмм А раньше у тебя случались панические атаки?
Какой тупой, идиотский вопрос. Полная тупость.
Да, ответила Сьюзан, словно у меня было право спрашивать. Обычно я лучше с ними справляюсь. Но в этот раз Голос оборвался, и она медленно выдохнула. Увидеть папу Это был шок.
Да уж, сказала я по-прежнему неловко. Думаю, да это, ага шокирует.
Откуда ты знаешь, что это паническая атака? спросила она, доставая с полки пару стаканов и включая кран.
Она наполнила стаканы и протянула мне один.
А, у Тэрин они бывали раньше, сказала я и взяла стакан, хотя пить мне не хотелось. Ты же знаешь, что у нее биполярка?
Сьюзан покачала головой:
Я не знала, что это симптом биполярки.
Ну, не всегда, но у нее иногда бывали, и очень сильные, и доктор сказал, что они связаны с этим диагнозом.
Я посмотрела на часы. Интересно, когда Сара заканчивает работать?
А почему тебе нельзя быть дома одной?
Сьюзан, прищурившись, окинула меня долгим взглядом. Если бы я не видела ее изможденное, измазанное слезами лицо, я бы подумала, что мой вопрос ее позабавил.
Сара думает, это небезопасно, сказала она наконец.
А, сказала я, понятия не имея, о чем она.
Мы немного помолчали, попивая воду из стаканов. Я изо всех сил пыталась придумать тему для разговора, как-то заполнить тишину. В голову мне приходили лишь фразы о погоде и трагичные вопросы про ее отца.
Наконец Сьюзан нервно рассмеялась.
Знаешь, я сейчас подумала, что со времени переезда лишь дважды плакала на улице, и оба раза ты была рядом.
Я улыбнулась, понятия не имея, правильно ли реагирую.
Ненавижу плакать на людях, добавила она зачем-то.
Думаю, никто не любит.
Да нет, некоторым нравится. У меня была подруга, которая включала водопады каждый раз, когда ей хотелось внимания. Это ужасно бесило.
Она повозила дном стакана по столешнице.
Но вообще так реветьэто просто жалко. Будто я не могу контролировать свои эмоции. Будто я слабая.
Нет ничего плохого в том, чтобы иногда быть слабой, сказала я.
Сьюзан поморщилась.
Ты говоришь так лишь потому, что, когда ты демонстрировала слабость, люди реагировали на это с любовью.
Я попыталась не показать, насколько меня взбесили ее слова.
Ты не знаешь, правда это или нет.
Да точно правда, сказала она небрежно, словно отмахиваясь от меня. Я-то вижу.
Ты меня почти не знаешь. Я хотела, чтобы мои слова прозвучали весело, но сама услышала, что в моем голосе была обида.
Сьюзан посмотрела на меня со странной полуулыбкой. Исчезла открытость, которую я увидела, когда она плакала у меня на глазах. Я снова не могла понять, что она чувствует.
Мне не нужно тебя знать, чтобы понять это, сказала она. И это не плохо. Это вообще-то комплимент.
Не знаю, то ли она хотела меня позлить, то ли правда так думала. Может, и то, и другое. Я никак не могла придумать, что ответить, и она заговорила снова.
Папа терпеть не мог, когда я плакала. Она провела пальцем по краю стакана, не отрывая от него глаз. Ужасно бесился. Поэтому я пыталась остановиться, но иногда ведь не получается.
И что я могла на это сказать?
Наконец Сьюзан надоело сидеть на кухне, и мы направились в ее комнату-кокон. Сев на кровать, она завернулась в шерстяной платок и склонила голову на грудь. Сьюзан пристально смотрела на меня, словно ожидая, что я заговорю. Сесть больше было некуда, и я притулилась на краю кровати, подогнув под себя ноги. Нам все еще было неловко вместе, и мне казалось, что Сьюзан не очень-то рада моему присутствию. Но если бы я не пошла за ней в комнату, было бы еще более странно, словно я ее приходящая няня или что-то вроде того.