Ты всё-таки нашёл её?! Он повернул лицо к Сергею. А? Маленькая! Да?
Сергей искоса, с нежностью посмотрел на меня и согласно кивнул.
Девочка маленького роста, с точёной фигуркой и лучистыми глазами, продолжал мужчина. Это ведь она?! Счастливый своей догадкой, мужчина коротко хохотнул и распахнул ручищи. Иди, я обниму тебя!
Я послушно подалась к нему. Удивительно бережно он прижал меня к груди. Потом чуть отклонился назад, смачно, мокро расцеловал мои обе щеки, а напоследок поцеловал и в губы, и закатился визгливым смехом. Маша замахнулась на него кулаком. Увернувшись от наказания, он первым проехал в дверь лавки, мы с Сергеем прошли за ним, за нами Маша.
В лавке встретил юноша, уважительно пожал протянутую Сергеем руку. Поздоровался густым баритоном. Ростом мальчик был выше Сергея, обладал мощным торсом отца и лицом матери. «И голосом, к счастью, в мать и повадками не в отца!»
Маша сняла с себя свой, вкруговую, фартук и подала сыну. Я тихонько ахнула: «Венера! Древняя Венера!» тяжёлые груди, крутые бёдра женщины-матери, и в контраст с ними тонкая талия; на спине, достигая ягодиц, лежит коса толщиной в запястье её мужа.
Маша пригласила в комнату за лавкой. Усадила за стол, засуетилась, подавая сухофрукты, сласти, выпечку, сервируя стол и ставя чайник одновременно. Муж её, изредка взглядывая на меня, не умолкал, рассказывая о счастливой жизни, как выяснилось, большого семействапятеро сыновей, внуки и недавно рождённая внучка. Эгоистичный в своём счастье он хвастался, какая раскрасавица у него внучка, как он любит еёпервую девочку в семье.
Женщины, они лучше нас мужиков. Совершеннее! заключил он свой рассказ назидательным подъёмом указательного пальца вверх. Отодвинул от себя недопитый стакан чая, крикнул сыну, чтобы тот приготовил специи в подарок гостям и повернулся ко мне, спрашивая:
Понимаешь в специях-то?
Я пожала плечами.
Чуточку.
Что знаешь?
Нууиспользую перцыкрасный, белый, чёрный. Красный свой. Пользуюсь куркумой, корицей, гвоздикой, кориандром, зирой что ещё? Эстрагон, мята, мелисса, укроп, орегано, сельдерей, петрушка. Сразу и не вспомню все. Травы свои в основном. Сама ращу, сама сушу.
Я взглянула на Сергея, он улыбался, а в глазах интерес. Хозяин лавки удивлённо спросил:
Сама растишь?
Да. Выращиваю для себя. Дача у нас то есть, у меня.
Он вопросительно взглянул на Сергея, потом опять обратился ко мне:
Ну пойдём, вместе выбирать будем, и отъехал от стола.
Я поднялась за ним. Сергей остался с Машей за столом и, провожая меня глазами, напутствуя, беззвучно чмокнул воздух перед собой.
Серёжин друг долго рассказывал о многообразии специй, требовал нюхать и растирать специи в пальцах, объяснял, какие специи не надо соединять вместе, а что с чем будет хорошо. Я честно старалась запомнить всё, что он говорил, но и названия-то, вряд ли, все повторю.
Подошёл Сергей и прервал друга:
Пора нам, Витя.
Человек в коляске потухпотерял и энтузиазм, и улыбку, и устало спросил:
Запомнила? Иди прощаться будем.
Я, как и в первый раз, послушно наклонилась к нему, а он произнёс:
Подранок ты. Вижу. Чувствую.
Глаза мои тотчас наполнились слезами, я дёрнулась от него. Не отпустил и, успокаивая, стал гладить по спине.
Береги её, сказал он печально Сергею, ранена она. Вижу. Чувствую.
Взяв за плечи, Виктор отстранил меня от себя, темные, такие, что не было видно зрачков, глаза старались проникнуть в мою боль.
Я всхлипнула. Рука Сергея легла на плечи, губы коснулись уха:
Маленькая. Прижав к себе, он уже не отпускал меняодной рукой прощался с другом, ею же помахал Маше, ею же взял коробкугостинец со специями.
Я тем временем справилась с собойвысушила слёзы и отёрла щёки. Мы дружно сказали: «До свидания» и вышли из лавки. Когда Сергей тревожно заглянул в лицо, я успокоила:
Я в порядке, Серёжа.
Расспрашивать меня он не стал.
В машине я попросила:
Расскажи о них.
Долгий рассказ получится, Маленькая, давно их знаю подожди-каСергей помолчал, размышляя, около тридцати лет уже! О Викторе я услышал, когда с переломом ноги попал в больницу, он уже две недели валялся в хирургии, и весь персонал больницы был занят пересудами о нём и его невесте, чуть не ставки делали.
Чтобы заработать на свадьбу, Виктор решил пошабашить на стройке. После развала Союза технике безопасности не особо следовали, тем более ночью, в отсутствии начальства. В общем, упала на него какая-то плита или блок. Он плиту видел, хотел увернуться, но поскользнулся в грязи, и вся эта махина рухнула ему на ноги. Собрать его ноги не удалось, он и сам чудом выжилпока скорая приехала, пока довезли, он крови много потерял. Невеста егов отказ, а он жить не хочет. Врачи её пытались уговорить, чтобы подождала, пока у него шок пройдёт, она ни в какую. В общем, попрощалась.
Во время отлучек нянечки, Виктор сплёл себе удавку из трубок системы. Удавиться решил поздним вечером. Девчонка спасла, она бродила по коридору, ждала отца с операции, звук непонятный услышала, ну и заглянула в палату. Потом Витя из окна вывалиться хотел, на руках добрался до окна, уже и на подоконник взгромоздился. Опять та же девчонка подоспела. Девчонка этаМаша. Ей тогда лет четырнадцать было, в больницу она к отцу приходила, её отец и латал Виктора. После второго спасения приходить стала к Виктору. Как-то она его и вытащила.
Судьба она его.
Перед выпиской я зашёл к нему, как раз после его второй попытки свести счёты с жизнью. Решил поговоритьне по-мужски, мол, так. А когда увидел глаза его, нравоучения свои забыл, понялболь не с потерей ног связана, предательство он пережить не можетлюбил он невесту свою. Мы всю ночь проговорили. Я о своей школьной любви рассказал. Так и подружились.
В Машины семнадцать Виктор сделал предложение. Отец её принял всё спокойно, а мать не согласиласьобманом увезла Машу в Германию к бабке. Собрались в психушку дочку-внучку упечь, только бы не замуж за калеку.
Я денег дал, Витя поехал и похитил девочку. Пропали, ни слуху ни духу. Года через два, случайно встретил его в этой вот самой лавке. Серёжа засмеялся. На голос вышел! Я по нуждам бизнеса в Стамбуле задержался. Мне нужен был партнёр, а сладить с кандидатом не получалось, чем-то я ему не нравилсяон и не отказывался, и не соглашался. При очередной встрече я попросил его помочь с гражданством для ребят. Он порекомендовал нужных людей, и дело сдвинулось. Когда Витя с Машей получили паспорта, я решил подарить им лавку, к этому времени они уже первенца родили. Согласились только на долевое владение с постепенной выплатой своей доли. Сергей засмеялся. Так мы стали деловыми партнёрами. А как тебе экспресс-лекция?
Да я почти ничего не запомнила! Он названиями трав сыплет, я о таких и не слышала, к тому же названия тюркские, я их даже на слух плохо воспринимаю. Увлечён он хорошо, когда человек делом своим увлечён. Знаешь, неожиданно как-то видеть его в лавке сухих трав, он более органично смотрелся бы на фоне разных видов оружия.
А он и хотел стать военным, да судьба не согласилась. Виктор срочную службу в Афганистане отслужил. Сколько парней в гробах вернулось, а он год воевал и ни одной царапины. А вернулся, жениться надумал
Я поднесла к губам руку Сергея и поцеловала.
Машакрасавица. А голос какой дивный! Она не поёт?
Сергей озадаченно произнёс:
Не слышал. Виктор как-то упоминал, то ли в шутку, то ли всерьёз, что, когда Маша укачивает детей, соседи сбегаются под окна послушать её пение. Я не придал значения. Не счастлива она.
Как?! Любимый мужчина, дети, внуки.
Как-то приехал я, а встретиться с ними времени не нашлось. На удачу, перед отъездом уже заскочил не в лавку, а в квартиру. Маша дома одна была, открыла, глаза красные, лицо опухшее, видать, наболело, потому и не сдержалась, рассказала. Виктор во время секса иногда называет Машу именем той, бросившей его женщины
Я охнула и зарылась лицом в одежду Сергея.
бывает, разговаривает во сне, тоже с той, ещё на своих ногах.
Любит? До сих пор любит! А Маша? Её судьбе и позавидуешь, и ужаснёшься. Она же она его ангел-хранитель.