Родная Я сделал шаг ей навстречу.
Но она лишь покачала головой и судорожно всхлипнула.
Можно я побуду одна? посмотрела она на меня со слезами на глазах. Пожалуйста.
Ошалевший, я стоял на месте.
Мне нужно в душ, прошептала Ленка. Она выглядела такой потерянной и несчастной, но настолько настойчивой, что я просто вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Раздался звук льющейся воды.
Проходя мимо комнаты Ксени, я услышал то, что, по сути, слышать не должен был: дочь тоже плакала. Я постучался, но, не дожидаясь ответа, открыл дверь и вошел. Ксеня сидела на кровати, уткнувшись лбом в колени, и тихонько поскуливала. Я сел рядом и прижал ее к себе. Дочка заползла ко мне на колени, как ребенок, обняла и уткнулась в шею.
Солнышко мое, девочка моя маленькая, гладил я ее по голове, стараясь успокоить.
Я не хотела, всхлипывала она. Я не думала, что она так отреагирует, я не хотела, подняла она на меня перепуганный взгляд.
Зайка, улыбнулся я через силу и поцеловал ее нос. Ты ни в чем не виновата.
Но почему она так плакала? всхлипывала Ксеня.
Так выходят боль и отчаяние, когда долго зажимаешь их в себе, тяжело вздохнул я.
Если б я не ляпнула снова разревелась Ксеня.
Нет, доченька, твоей вины здесь нет.
А чья есть тогда? На меня смотрели два наивных глаза, ожидая, что я решу все и защищу ее от всего на свете.
Моя, малышка, только моя. Правда рухнула на меня с новой силой.
Почему? с беспокойством спросила дочь, надеясь, что я сниму с нее тяжелый груз боли и ответственности. И это меньшее, что я мог сделать для нее.
Потому что когда мне было тридцать, я так хотел быть правым, так хотел доказать, что не силой решаются вопросы, что забыл о главном: моей любимой женщине нужны были поддержка и опора, защита, а не истерики и психи, тяжело вздохнул я. Меня не было рядом, когда я был ей так нужен. Когда появилась ты. Я просто струсил и ушел. Правда была слишком жесткой, чтобы игнорировать ее. Единственный, кто виноват, это я, малыш, честно признался я.
Но у тебя же было столько проблем, пыталась оправдать меня Ксеня, утирая остановившиеся слезы.
А у кого их не было, Ксеня? Это не повод отворачиваться от тех, кто дорог, вздохнул я.
Ксеня успокоилась, сидя у меня на коленях, а на меня лишь сильнее накатывало чувство вины. Дочка устало зевнула.
Ложись спать, солнышко. Я поцеловал ее. Завтра разберемся со всеми проблемами, и все будет хорошо, ладно?
А получится? с надеждой посмотрела на меня Ксенька.
Обещаю! тяжело выдохнул я и улыбнулся из последних сил.
Дочка крепко прижалась ко мне, а потом без сил рухнула на кровать. Я накрыл ее одеялом, поцеловал, погасил свет и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Во второй спальне не было слышно звуков воды. Я подошел к двери и прислушалсятишина. Не решаясь войти, поплелся вниз и налил себе коньяку из запасов Джастина. Что-то все шло сильно не так, как я думал. А что я думал? Да ничего, даже не успел, все навалилось, как снежный ком. Я отпил коньяка, который обдал все внутри горячей волной.
Глава 6Вкус ее губ
Сидя в темноте в гостиной, я погрузился глубоко в свои мысли. Бутылка немного опустела, а чувство вины так и не отпускало. Заслуженно. Не знаю, сколько я так просидел, но очнулся я, когда послышались тихие шаги на лестнице. Кто-то из девчонок спускался вниз.
Ленка в одной футболке скользнула на кухню, закрыла за собой дверь и включила там свет. Я глубоко вздохнул и пошел к ней. Ленка растерянно стояла посреди кухни и даже не заметила, как я вошел.
Помочь? полушепотом спросил я.
Ленка подскочила от неожиданности, смешно испугавшись меня. Я улыбнулся.
Боже, я не заметила, как ты вошел, выдохнула она и опустила взгляд, задержав его на бокале.
М-да, поджал я губы, оправдываясь. Последнее время не всегда справляюсь с эмоциями. Поставил бокал на стол.
Ленка лишь виновато покачала головой.
Так чем помочь? Я вернул ее в реальность.
Хотела молока вскипятить, чтобы уснуть. Вдруг поможет. Она пожала плечами.
Давай я. Взял пакет молока со стола и налил в сотейник. Совсем не спится? поинтересовался я, когда она села за стол.
Она отрицательно покачала головой.
Может, коньяку? Хотя бы отпустит, предложил я.
Давай, немного подумав, согласилась Ленка.
Я убрал молоко с плиты и принес коньяк.
За тебя. Я протянул ей бокал.
Ленка усмехнулась и отпила глоток, поморщившись, а я заулыбался, от воспоминаний, как она пила коньяк у меня дома в Москве, когда я первый раз поцеловал ее.
Что? Она заметила мою улыбку.
Вспомнил, как ты пила коньяк в Москва-Сити, честно признался я.
Ленка усмехнулась и залпом допила алкоголь. А я завороженно наблюдал за ней.
Еще? показал я на бутылку.
Она кивнула.
Извини за истерику, просто запнулась Ленка.
Все нормально, улыбнулся я и плеснул себе тоже. Это неожиданно для нас всех.
Не то слово, усмехнулась Ленка. Я чуть не поседела, когда Ксенька показала мне твое фото на компе.
А что ты сделала? Я открыто любовался ею.
Добавила тебя в друзья и написала сообщение. У Ленки заблестели глаза.
Тогда за нашу дочь. Я поднял бокал, не скрывая радости. Спасибо, что родила ее Я выпил несколько глотков.
Это все, что у меня осталось от тебя, осмелела Ленка, отпив немного. Честно говоря, я уже начал задумываться, а не споить ли мне ее: хотя бы поговорить нормально удастся.
А у меня лишь воспоминания Не отрывал я глаз от нее.
А ты хотя бы иногда вспоминал обо мне? осмелела моя красотка.
Я отвел глаза, видимо, алкоголь ударил в голову, и решил показать ей, а не говорить. Залпом допив коньяк, я взял ее за руку:
Пойдем, кивнул я.
Куда? недоумевала она.
Отвечу на твой вопрос.
Ленка помедлила, потом допила коньяк и немного нерешительно встала из-за стола. Тихо пройдя мимо дивана, я завел ее в мастерскую.
Секунду. Я оставил ее посреди комнаты и достал из кладовки листы с рисунками. Вот, протянул ей.
Ленка побелела, взглянув на рисунки: она смотрела на свои изображения, потом на даты, листая мои воспоминания. Везде была нарисована только она. Судорожно вздохнув, она подняла на меня глаза, в которых стояли слезы. Листы выскользнули из ее рук и полетели на пол.
Боже закрыла она лицо руками. Что я наделала? всхлипнула она.
Ленка. Я обнял ее, прижав к себе. Ты ни в чем не виновата.
Почему тогда все так? с надеждой подняла она на меня взгляд.
Я не знаю, честно признался я.
Она была так близко, совсем рядом: я чувствовал тепло ее тела, биение сердца, чуть озябшие пальцы. Ощущал ее в своих руках Одно движение, лишь одно, и я смогу коснуться ее губ. Но хочет ли этого она? Я перевел взгляд с губ на глаза. Казалось, она поняла, о чем я думал.
Я пойду. Она сделала шаг назад и опустила взгляд, чуть нервно одергивая футболку. Я упустил момент.
«Черт!» выругался я мысленно. Раньше был как-то порасторопнее.
Я провожу Я открыл дверь, когда она повернулась, чтобы уйти.
Мы молча поднялись по лестнице. Я довел ее до двери и приоткрыл, не отпуская ручку, как будто бы на что-то надеясь.
Спасибо, прошептала она едва слышно, чтобы не потревожить Ксеньку.
А я просто стоял и смотрел на нее, такую родную, близкую. Так долго я мечтал, что когда-то она снова будет рядом, вот она стоит передо мной, а я даже боюсь прикоснуться к ней, чтобы не спугнуть, как видение или мираж.
О чем думаешь? спросила она.
О том, как сложно сдерживаться, когда ты рядом, чтобы не поцеловать тебя, честно признался я.
А зачем сдерживаться? поинтересовалась она. От ее слов меня пронзило током.
Я смотрел на Ленку так, словно она только что ударила меня. Но с чего я решил, что она не хочет, чтобы Вместо ответа я просто наклонился и поцеловал Ленку. Ее губы приоткрылись навстречу мне, как будто только и ждали этого прикосновения.
«Вот же кретин-то!» мелькнула последняя членораздельная мысль в голове.