Мне не нравится, как переделали старую набережную! говорил Быстров.
Кузнецова после короткой паузывроде она размышляетотвечает ему:
Мне всегда казалось, что чугунные ограды придают вес и солидность. Но если присмотреться, то, похоже, ты прав. Надо было что-то другое придумать.
Так Кузнецова и льстила ему, и сохраняла лицо. По реакции Быстрова она видела, что попала в цель, угадала линию поведения. Ему нравилось, что к нему прислушиваются и серьезно относятся к его суждениям. «Ну а если быть до конца откровенной, он по большей части прав!» убеждала себя Ира.
Наконец закончились экзамены. Они оба стали студентами. Ира понимала, что Саша поступил благодаря своим успехам в спорте, для него это был довольно формальный шаг, и в исходе он совершенно не сомневался. За себя Кузнецова особенно не боялась, была уверена. Попав в общий настрой, она, конечно, немного попереживала, у дверей аудитории охала и бегала курить в парк, но когда дело доходило до самих ответов, Кузнецова старалась отвечать спокойно. Впрочем, произошел эпизод, который озадачил Иру, а потом заставил рассмеяться.
Последний экзамен был самым трудным, народ особенно волновался. Ира накануне просмотрела все темы, удостоверилась, что пробелов нет. Спала она спокойно, встала вовремя и в десять часов была уже в институте. Когда она вошла в аудиторию, оказалось, что там только один преподаватель.
Здравствуйте, сказал он. В этот момент Ира запнулась, задела ногой стул и чуть не упала. Преподаватель внимательно посмотрел на нее.
Волнуетесь? спросил он вместо приветствия.
Э-э-э, только и смогла ответить Ира, потому что очень больно ударила ногу.
Волнениеплохой помощник, сказал преподаватель.
Ира кивнула и поспешила занять первый стол. Всего их было четыре. «Сейчас он пригласит еще троих, а потом предложит взять билеты», подумала она. Но преподаватель никого не пригласил. Более того, когда кто-то заглянул в дверь, преподаватель вежливо попросил подождать.
Ну, все? Успокоились? улыбнулся он Ире.
Кузнецова кивнулане объяснять же, что мизинец из-за этого стула болит.
Пожалуйста, возьмите билет, сказал преподаватель.
Кузнецова вытянула билет, показала преподавателю.
Готовьтесь, кивнул он.
Кузнецова села на свое место, еще раз прочитала вопрос и похолодела. Она не учила эту тему. «Господи, как это получилось?! Я же все вчера повторяла?» Ира была в ужасе. Она даже представить себе не могла, что такое с ней может случиться. «Это все Быстров. Это все эти прогулки! Что же делать?!» думала она.
Все хорошо? спросил преподаватель.
Да, да, пролепетала Ира, хотя ее вид говорил об ином.
Преподаватель поправил на своем столе книги, потоптался, нерешительно покашлял и обратился с Кузнецовой:
Я должен отойти. Меня срочно просят подойти в деканат. Я вас оставлю
Да, растерялась Кузнецова.
Но я должен вас закрыть. Понимаете, экзамен
Закрывайте, махнула рукой Ира.
Хорошо. Вот ваши бумаги, вы оставили на столе.
С этими словами преподаватель положил перед Ирой тоненькие книжицы. Они были изданы в институтской типографии.
Это не
Ваше, да. Я буду минут через двадцать. С этими словами преподаватель покинул аудиторию. Кузнецова все быстро сообразила и, полистав брошюры, накатала ответ. Преподаватель вошел как ни в чем не бывало уселся за свой стол.
Ну-с, я готов вас слушать.
На экзамене Ира получила пять.
Эту историю Кузнецова рассказала Быстрову. Тот усмехнулся:
Что тебя удивляет? Очень красивая девушка пришла сдавать экзамен. Почему бы не помочь?
Да брось ты! отмахнулась Ира.
Только не говори, что ты не понимаешь, в чем дело!
Ира покраснела, словно ее поймали на лжи.
Я так испугалась, растерялась. Он просто пожалел меня.
Была бы некрасивой, не пожалел бы, отрезал Быстров.
«А он ревнует!» вдруг догадалась Кузнецова.
Они встретились уже студентами.
Поздравляю, сказал Быстров и вручил Ире маленькую смешную брошку в виде двух играющих собачек.
Ой, зарделась та, спасибо, а я тебе ничего не приготовила.
А я бы и не взял, спокойно ответил Быстров. Это женщинам дарят подарки. А мужчины сами себе все добывают.
Ну, по-разному бывает. У мужчин же дни рождения, например, тоже бывают, отреагировала Ира. Ей было приятно такое внимание. Она вообще была рада, что спустя месяц регулярных встреч отношения между ними становятся все ближе. И за руку он ее берет, и слегка обнимает за плечи, и заботится, чтобы не замерзла. Как бы невзначай поправляет волосы, заправляя локон за ухо. От этих прикосновений Иру бросало в дрожь. Ей очень хотелось ответить таким же ласковым жестом, но нерешительность и даже стыд сковывали ее. «Какая же я дура! Весь наш класс переспал друг с другом, а я» корила она себя, хотя и не была до конца уверена в таком полномасштабном падении нравов. Но самым сложным было забыть про Ежову. Поначалу Ира старалась не думать, что делает Марина, когда они с Быстровым проводят вместе целые вечера. Потом Кузнецова себя уговорила, что Быстров объяснился с Мариной и теперь их ничего не связывает. Когда же их прогулки приобрели откровенный романтический оттенок, Ира сказала себе, что Ежова сама виновата, надо понимать, что все не вечно. Вот так и получалось, что ни дня не проходило без Марины Ежовой. Она присутствовала незримо, то ли укором, то ли предостережением.
Наступил август. Лето выдалось жарким, в воздухе пахло то ли сухой листвой, то ли дымом. Ира и Быстров продолжали встречаться. Даже Людмила Михайловна обеспокоилась:
Саша приятный парень. И в школе был на хорошем счету. И все знают, что он спортсмен. Но, Ира, рано вам, рано
Мама! Кузнецова зарделась. Ты о чем?
О том же. Вот где, скажи, Марина Ежова?
Ты же сама говорила, в этом возрасте вечных отношений не бывает.
Я не так сказала. Я сказала, что их никто не обещает. Но я не говорила, что самой себе надо яму копать. Ира, пусть он разберется с Мариной. Ты же понимаешь, что
Ты что-то знаешь? вдруг заподозрила Ира.
Людмила Михайловна замялась:
Я встретила ее маму. А та видела вас.
И что?! Они больше не встречаются. Мало ли что говорит мама Марины и сама Ежова. Если один человек больше не хочет встречаться?! Что делать?
Людмила Михайловна промолчала. Только уже когда Ира лежала в постели, она сказала:
У тебя так много всего впереди. Подумай об этом.
Кузнецова уткнулась в подушку и заплакала:
Мама, я в него еще в шестом классе влюбилась!
Людмила вздохнула и погладила дочь по голове.
На следующий день Быстров и Ира, как обычно, встретились в центре и так же не спеша пошли блуждать. Они кружили по улицам, стараясь уйти как можно дальше от возможных встреч. И почему бы им не встречаться сразу в каком-нибудь укромном месте? Но нет, Кузнецовой казалось, если они это станут делать на глазах у людей, то встречи не будут иметь неприличный смысл. «Мы не делаем ничего плохого, мы даже не скрываемся» обманывала себя Кузнецова. Любовь эгоистична. Истина не нова, но каждый постигает ее, выступая либо причиной чужих страданий, либо жертвой в простой фигуре треугольника.
Ира Кузнецова опять влюбилась в Быстрова. Вернее, ей казалось, что она всегда любила Сашу. И тогда, в шестом классе, когда привязанности имеют наивный и немного смешной вид. И когда, к удивлению всех, Быстров стал постоянным спутником Марины Ежовой, она его тоже любила. Во всяком случае, ей сейчас так казалось. «Но я любила его молча, боясь показаться смешной и жалкой», думала Кузнецова. В ее голове выстраивалась очень удобная для нее схема. Марина Ежова и эти ее с Быстровым отношениядетство и ребячество. Важно то, что происходит сейчас! Настоящее времяэто реальность, с которой должны считаться все остальные. Кузнецова не была наивной дурочкой и старалась всегда поступать правильно. Но любовь смешала карты и расставила приоритеты по-своему. И постоянная оглядка на несчастливую теперь Марину Ежову сочеталась с яростным желанием завоевать Быстрова.
Но в этом не было необходимости. Быстров совершенно не скрывал того, что Ира ему нравится. Сначала он еще как-то камуфлировал это и даже иногда заговаривал о Ежовой. Дескать, он понимает, что «отношения зашли в тупик, но как сказать Марине». Потом он перестал о ней вспоминать. Был занят Ирой.