«Уходит», мелькнуло в голове.
Че уселась, иди сюда! приказал он.
Боюсь вас, вот и уселась, негромко ответила ему.
Он присел на корточки рядом со мной и, глядя мне в глаза, тихо сказал:
Я так понял, идти тебе некуда, родичей у тебя нет?
Нету, я одна.
Знаешь, красавица, карточный долг это святое, и ты моя со всеми своими потрохами вместе с хатой. Тут даже Алка тебя не спасет. Хоть она и старается крыльями трясти.
Отпустите меня, пожалуйста.
И куда ты пойдешь?
Уеду в Магадан, работу найду, может, и общежитие получу.
Он хищно улыбнулся. Помолчал, потом, вставая, тихо сказал:
Я тебе даю выбор.
Какой?
Зэк стоял ко мне спиной.
Уйти сейчас или
И замолчал, я сама осмелилась спросить:
Что «или»?
Он повернулся ко мне лицом и продолжил:
Остаться и выйти за меня замуж, обещаю, что никогда не обижу тебя и никому не позволю это сделать. Будешь как сыр в масле кататься. Принуждать тебя спать со мной тоже не буду, но тогда заведу шлюху, а изменять мне не позволю. Такой расклад тебя устраивает?
Нет, не устраивает.
А ты, оказывается, не такая наивная, как прикидываешься. Тогда вставай и уходи. Быстрее уходи, пока не передумал отпускать.
Он схватил меня за руку и быстро потянул к выходу. Не поверите, даже очухаться не успела, как оказалась за дверью.
«Бежать!» была первая мысль. Вторая: «Куда?» Без документов, денег, босиком. Хоть на дворе лето, но вечерами у нас всегда прохладно. «Гад такой, отпустил, называется, вытолкнул за дверь, беги, Ася, в ночь, где за дверью поджидают другие зэки, пьяные да с ножами». Слезы невольно брызнули из глаз. И сразу вспомнила маму. «Ну зачем ты так поступила, почему ты оставила меня одну, ты же знаешь, как мне трудно без тебя», неслось в голове, и слезы душили.
Всю ночь я просидела, ежась от прохлады, на ступеньках этажом выше нашего, и когда на небе появились первые блики солнечных лучей, меня сморил сон. Во сне увидела отца из детства: молодой и красивый, его теплые и заботливые руки накрыли меня одеялом, мне стало тепло, и я провалилась в глубокий сон.
Глава 2
Проснулась я от того, что слышались шорохи, что-то двигали, раздавались посторонние мужские голоса. Я лежала в своей кровати, в своей квартире. Честно скажу, совсем не помню, как здесь очутилась. Как умудрилась добровольно войти и даже улечься спать. Выходить из комнаты мне было страшно. Я не знаю, что там, за дверью, происходит, но думаю, жизнь сейчас ко мне повернулась еще один раз задом и я уже не являюсь ее хозяйкой. Недолго я лежала и придумывала себе оправдания того, что уснула и ничего не помню. Дверь комнаты приоткрылась, и в узкую щель увидела, как чьи-то глаза уставились на меня. Как только пара глаз заметила, что я не сплю, дверь тут же распахнулась широко, и в комнату вошел Геныч.
Доброе утро, красавица, хотя уже обед. Выспалась?
Выспалась, простите, я совсем не помню, как я здесь оказалась. Но точно дверь не взламывала и сама не заходила сюда.
Он стоял, оперевшись об косяк, и улыбался. Вчерашний зэк выглядел сегодня совсем иначе. Когда он успел так перевоплотиться, для меня было загадкой. Лицо гладко побрито, в глазах не было сегодня хищного взгляда, светло-зеленые глаза от улыбки слегка прищурились. Вчерашняя сутулость стала менее заметной, он даже ростом стал выше. Джинсы на нем были те же, а футболка надета свежая, белого цвета, с черной надписью на груди «BOSS».
По-хозяйски вошел в комнату, уселся сбоку кровати и произнес:
Давай снова познакомимся, вчера я был уставший, злой. И тоже мало что помню.
Глаза его говорили, что все хорошо он помнит, но возражать я не стала.
Меня Ася зовут, мой отец, кажется, вам проиграл в карты нашу с ним квартиру и меня в придачу. Хотя я думаю, ничего вы не забыли, а просто прикидываетесь, вот только зачем пока не знаю.
Он заулыбался во весь рот, обнажив свои желтые зубы. Потом ответил:
А ты еще и честная? Можешь Геной меня называть.
Вы мне в отцы годитесь, так что мне не сложно называть Геннадием Валерьевичем.
Ладно, называй как хочешь.
Как-то странно сегодня слышать от вас такие поблажки. С чего бы это, можно узнать?
Скоро узнаешь, а сейчас вставай, быстро иди поешь и поедем в Магадан.
Зачем в Магадан? но в голове сразу мелькнуло, что поедем к отцу на свидание.
Сама встанешь или тебя опять на руках понести?
Так говорите, как будто вы меня уже носили.
Ты и правда не помнишь? Как обвила мою шею и прижалась ко мне ночью?
Ночью я по вашей милости мерзла на ступеньках в подъезде.
Так сама хотела уйти, это был твой выбор, а вот к утру подобрела, я вышел в подъезд, ты спала на ступеньках, потряс тебя за плечо, ты обвила мою шею и прижалась ко мне. Я думал, ты передумала уходить.
Я была сонная, тем более мне было холодно, а вы воспользовались этим. Поэтому я не помню, как здесь очутилась.
Это был опять твой выбор, и нечего мне говорить, что я воспользовался, я тебя на аркане в дом не тащил. И заметь, пальцем тебя не тронул.
Спасибо вам, дядя Гена.
Какой я тебе дядя Гена, проспала мозги, что ли, буду не против Геннадия Валерьевича, но не дядя Гена, поняла? сердито произнес он.
Поняла, извините.
Так встаешь или я тебя сам подниму?
Встаю, вы только выйдите из комнаты, пожалуйста?
Ты одетая, я тебя не раздевал, так что не стесняйся.
Спасибо, что не раздели, приподняв одеяло, я убедилась, что была полностью одета, как вчера. И вылезла из кровати.
Давай быстро приводи себя в порядок и иди ешь, у тебя на все полчаса. Жду тебя внизу, и он вышел из квартиры, я же, выйдя из комнаты, открыла рот в квартире было пусто.
Только в кухне все было как прежде. На столе стояла тарелка с шашлыком и зеленью, разодранные свежие лепешки, сок апельсиновый. Мне кажется, я догадалась, откуда все это. У нас в поселке была одна шашлычная, сама я там никогда не была, но часто проходила мимо, когда ходила в детский садик на работу, запахи с шашлычной доносились неимоверные. А вот в те времена, когда я жила у тети Аллы и когда она неожиданно возвращалась из командировки, она часто оттуда заказывала шашлык, шаурму, гутабы, и к нам приносили самую вкусную еду на всем белом свете, мне тогда всегда так казалось. После того как тетю Аллу посадили, я такой еды больше не ела. Поэтому немедля я села за стол и стала есть. Откуда я знаю, когда я еще поем так вкусно. Тем более сваренного вчера плова не было, даже старенького, облезлого казана не осталось. Как будто Геныч его по пьяни вчера проглотил вместе с содержимым.
Документы свои я не нашла, в доме было пусто, искать их было и негде. Поэтому в эту минуту я надеялась на чудо, просто больше как вроде и не на что было надеяться. Бежать тоже было не к кому, и я медленно спустилась вниз, где должен был ждать меня Геныч. У подъезда стоял черный джип, почти как у тети Аллы, только новее. За рулем сидел сам Геныч. Увидев меня, он вышел из машины:
Опаздываешь, я ведь сказал полчаса. Садись в машину, приказал он.
Я опоздала всего на пять минут, и зачем я должна ехать в Магадан? Где мои документы? Зачем вы вытащили всю мебель из квартиры?
Он, подталкивая меня, усадил в машину. Сел за руль, и мы поехали.
Неделю поживем в Магадане, не смотря на меня, сказал он.
Ну так живите себе на здоровье, при чем тут я? Мне дома хорошо.
Ася, я понимаю, ты еще слишком молодая, тебе шуры-муры всякие нужны, романтика, но я уже вырос из того возраста. Поэтому сразу скажу: выгнать тебя с хаты мне совесть не позволяет, тем более я вижу, ты хорошая девушка. Насильно взять тебя я тоже не хочу, я не насильник. У тебя есть время до Магадана хорошо подумать. То, что я вчера предложил, остается в силе. Принуждать ни к чему не стану. Все на добровольном доверии. Пока ты спала, я навел справки, ты в поселке словно и не живешь. Тебя после смерти матери никто к себе не подпускает, у тебя нет даже ухажеров и никогда их не было. Зато все кому не лень лапают тебя, удивляюсь, как за это время тебя еще не изнасиловали. Или все же на личном фронте у тебя все отлично и ты опытная, просто никто об этом не знает?