Девушка задыхалась от восторга и несмело гладила широкие плечи Макбрайда, вызывая в нем все новые волны желания. Вскоре на ее теле не осталось и дюйма, которого не касались его руки и губы. А затем, сняв последнюю преграду, он припал к самому желанному месту и стал пить сладкий девичий мед, вызывая у Мариоки уже настоящее безумие.
Ты не передумала? Через минуту будет уже поздно, едва сдерживаясь, хрипло предупредил Бирн.
Я умру, если ты остановишься, возвращаясь в реальность, прошептала девушка, и, осмелев, протянула руку к его заслону, давая понять, что все барьеры между ними уже рухнули.
Макбрайд не мог больше сдерживаться и овладел ею, забирая на себя боль и даря наслаждение. Не доходя до полной разрядки, он хотел выйти из своей девочки, чтобы ночь любви не имела для нее последствий. Но, прочувствовав этот момент, она стеснительно произнесла:
Можно не опасаться. Лаки заговорила сережки.
Бирн мысленно поблагодарил Лаки, а потом внезапно вспомнил ее пророчество, и в его сердце зародилась безумная надежда на то, что Мариока никуда не уйдет, а останется с ним навсегда. И повторяя, как заклинание: «Моя, моя, никому не отдам», он полностью излился в нее и рухнул рядом.
Скажи, это ты подарил мне сережки? И все другие подарки? с робкой надеждой прозвучал голосок девушки.
Какие подарки, малышка? деланно недоуменно спросил Бирн. Это ты преподнесла мне такой подарок, от которого я до сих пор не могу прийти в себя. Пойдем, тебе надо принять душ.
Он быстро выкупал ее, и, завернув в свой большой халат, усадил в кресло, а затем, сменив испачканную простынь, снова уложил на кровать.
Отдохни, Рика, я сейчас вернусь.
Макбрайд встал под холодный душ. Его желание не проходило, а касаться Мариоки было нельзя, ведь это был ее первый любовный опыт.
Вернувшись в спальню, Бирн увидел, что девушка уснула, но не стал ее будить, а прилег рядом и нежно обнял, желая еще хоть немного побыть вместе с ней. Положив вторую руку на упругую красивую грудь, и полностью заключив Мариоку в объятиях, Бирн тоже задремал, а через час почувствовал, как она зашевелилась, потихоньку пытаясь освободиться из плена его рук.
«Пока я спал, малышка Рика хорошо рассмотрела своего престарелого кавалера и уже жалеет о случившемся. Поэтому хочет уйти без прощального поцелуя», печально подумал Бирн, как вдруг услышал грустный голос девичьего сердца, взволнованно бившегося под его ладонью.
«Вот и все, волшебная ночь закончилась, и он снова будет делать вид, что не замечает меня. А я сойду с ума, зная какое наслаждение дарят его объятия, и, не имея никакой надежды вновь оказаться в них. Длилась бы эта ночь бесконечно, и тогда мы все время были бы вместе».
Радость горячей волной окатила Бирна. Приоткрыв глаза, он преувеличенно удивился:
А куда это ты собралась? Теперь твое место здесь, рядом со мной в этой постели, и, мгновенно становясь серьезным, проникновенно сказал: Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Рика. Ты согласна, моя девочка?
Да, да, я согласна! радостно вскрикнула девушка, покрывая его лицо быстрыми поцелуями.
Эти пылкие, наивные поцелуи растрогали Бирна до глубины души, и, счастливо улыбаясь, он признался:
Я люблю тебя, Рика. Мы обязательно поженимся, а все, кому это не понравится, пусть удавятся от зависти и злости.
Его признание получило ответные горячие заверения в любви. В комнате вновь повисла чарующая дымка наслаждения. Они до рассвета скрепляли свою помолвку, а в шесть часов Бирн позвонил Лаки, и попросил ему помочь. В ответ та осторожно поинтересовалась:
Рика у тебя? Я всю ночь прождала, почему ты ее раньше не отпустил? Ладно, что-нибудь придумаем.
Одетая в спортивную форму, она появилась уже через несколько минут.
Ты опять бегала одна? Не понимаешь, насколько это опасно именно в Бельтайн, когда всякий сброд шатается до самого утра? В такую ночь, вообще, нельзя выходить из дома, чтобы не нарваться на какого-нибудь урода, недовольно отчитал ее Макбрайд.
Лаки насмешливо посмотрела на него и смиренно ответила:
Вы правы, господин Бирн. Действительно, опасно выходить из дома в Бельтайн, и она выразительно повела глазами в сторону его спальни.
Прости меня, детка, в голосе Бирна зазвучало раскаяние. Разве я могу говорить такие слова, когда сам поступил, как он не стал продолжать, а лишь досадливо махнул рукой.
Это ты прости, я не хотела обидеть. Просто меня вечно злит ваш мужской двойной стандарт, Лаки ободряюще похлопала его по плечу и с пониманием спросила: Проспали? Ничего, сейчас я соображу, как вывести Рику, чтобы тебя не обвинили в совращении ученицы.
Я не буду прятаться за твоей спиной, как нашкодивший кот, искренне возмутился Макбрайд. Я женюсь на Мариоке, только хочу обойтись без скандала, чтобы сплетницы не трепали ее имя. Пожалуйста, придумай что-нибудь, несмело попросил он, лишь ты одна это сможешь.
Да я все, что угодно могу придумать, только мне самой надо убедиться в том, что это следует сделать, серьезно ответила девушка, испытывающее вглядываясь в лицо Макбрайда. Возможно, будет лучше, если ты не женишься на Мариоке и не обречешь ее на презрение и насмешки. Ты ведь знаешь, как все отнесутся к вашему браку. Такой скандал будут помнить годами.
Голос Лаки становился все тверже, и Бирн с удивлением подумал, что сейчас эта семнадцатилетняя девочка рассуждает намного мудрее его.
И Рика не должна витать в облаках. У вас обоих годами длилось это наваждение. Но теперь, когда вы познакомились поближе, надо честно признаться себе продолжать ли такое знакомство, или лучше поблагодарить друг друга, и дальше каждому жить своей жизнью? Забудь о долге и подумай, чего ты хочешь на самом деле. А я пока поговорю с подругой. Только наедине. Ты же не возражаешь?
Нет, конечно. Ты права, Мариоке надо принять решение при дневном свете, когда любовный дурман Бельтайна уже рассеялся. Я не буду мешать, но очень надеюсь на тебя. Мне больше некого просить, не веря себе самому, Бирн удивленно покачал головой. Никогда не думал, что скажу подобные слова. Всегда четко выполнял заповедь ни с кем не делись сокровенным.
Ты правильно поступил. Нельзя носить все в душе, она может и перегореть.
Лаки вошла в спальню и увидела свою подругу, лежавшую на кровати с мечтательной улыбкой и закрытыми глазами.
Рика, я думала, ты придешь через час, а он продержал тебя всю ночь. Неужели, было два раза?
Три, машинально ответила Мариока и тут же встрепенулась, садясь на кровати. А ты почему здесь? Вы же расстались. Или нет?
Три? недоверчиво переспросила Лаки. Не думала, что старичок такой похотливый козлик, в его возрасте и один раз большая удача. Мог и пожалеть бы тебя. Представляю, как тебе было больно. Да и стыдно тоже. Видеть, как твое тело ласкают морщинистые руки
Не смей так говорить о Бирне!
Мариока вскочила с кровати и, возмущенно раздувая ноздри, встала напротив Лаки, сжимая кулачки.
Я никому не позволю называть моего мужчину стариком, а тем более козлом! звенящим от ярости голосом выкрикнула она. Мне и минуты не было больно, а тем более стыдно. И я буду с ним, независимо в каком статусе. Теперь он мой, мой навсегда.
Но, видя непроницаемое лицо подруги, Мариока растеряла свой пыл и уже не была столь уверенна в своей привлекательности для Макбрайда.
Ты же знаешь, как я его люблю. И так получилось, что я ему тоже понравилась. Пожалуйста, не отнимай Бирна, жалобно попросила она. Он хочет жениться на мне.
Ну, если дело дошло уже до свадьбы неопределенно пожала плечами Лаки. Через месяц я покину Дармунд и хорошо, что Бирн останется не один. Заботься о нем хорошенько, Рика.
Мариока порывисто обняла подругу и пылко заверила:
Конечно, ведь он для меня дороже всех. Спасибо, тебе.
Не за что. Мне так будет спокойней за него. Пойдем, надо все обговорить. И учти, я рассчитываю стать подружкой невесты.
Подхватив под руку, Лаки увлекла ее в столовую, где Макбрайд пил кофе и размышлял о жизни, которую уже не представлял без Мариоки.