Когда я возвращалась домой с работы, Дашка, как правило, сидела на лестнице в подъезде около входа в общий коридор наших квартир, одной рукой держа трубку телефона, который уже тогда был у нее мобильным благодаря длинному проводу, а второйстряхивала пепел в железную консервную банку, наполненную водой и окурками. Я не курила, но всегда присаживалась рядом на ступеньку и ждала, когда Дашка скажет в трубку: всё, пока-пока. После этого она поворачивалась ко мне всем корпусом, затягивалась дымом от сигареты с ментолом и произносила: у нас тут такой трындец, слушай! Сегодняшний трындец заключался в том, что Дашка узнала невероятную новость о самом одиозном однокласснике. «Представляешь, Фэлкон в Москве!» Новость, действительно, была громоподобной, поскольку Фэлкон (сокол по-русски, а точнее, Алексей Соколов) смылся в США сразу по окончании Бауманки и пропал там без вести. Ну, во всяком случае, обрезал все контакты с одноклассниками. Общался только со своим близким другом Муссолини (в миру Игорь Муссоэлян), который страдал еще с детства тяжёлой формой логоневроза (по-простому заиканием) и потому не мог, не хотел или не имел разрешения говорить, а, может, просто не знал, что происходит с его закадычным дружком. А дружок (Фэлкон) был не только невероятно хорош собой (высок, белокур, кареглаз, ладно сложен), но и умён, хорошо начитан, а также дерзок, смешлив и циничен. К тому же, он был членом семьи известного академика с мировым именем, что открывало перед ним многие двери. Все вышеперечисленное вызывало всегда повышенный интерес к его персоне у представителей обоих полов. А узнала Дашка о том, что Фэлкон инкогнито прибыл в столицу совершенно случайно. И помогла этому моя БабАня. Подробнее об этом я расскажу завтра.
Спокойной ночи!
День 2
ЗВОНОК: дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь
Circumstances. Обстоятельства. Повторяем за мной хором: Circumstances, Circumstances, Circumstances, первый слог ударный, еще! Circumstances, Circumstances, Circumstances, Circumstances, не ленитесь шевелить губами! Circumstances все звуки чётко проговариваем, еще раз все вместе: Circumstances да! Сложное слово! в нём все всегда хотят сделать ошибку! Еще раз: Circumstances. А теперь играем в старушку! Кто хочет сегодня? Выходи Андрей! Готов? Итак, все вместе!
Circumstances!
Что-что? Ничего не слышу!
Circumstances!
Что вы там мямлите! Вы язык проглотили?
Circumstances!
Вы что не можете сказать по-человечески: громко и отчётливо?
Circumstances!
Не, вы точно дебилы!
Андрей, держи себя в руках!
Лилия Львовна! А чё они придуриваются? Я же сказала: громко и чётко!
Circumstances!
У меня такое чувство, что они произносят русское слово засранцы не так ли?
Андрей! Садись на место! Спасибо!
Circumstances!
Нет, точно говорят засранцыони что, все русские?
Circumstances!
Circumstances!
Довольно уже! Стоп! Андрей, выйди из роли, наконец, и садись на место..
Нет, я должна докопаться до правды. Какое слово они там шепчут?
Circumstances!
У вас что каша во рту?
Circumstances!
Да у вас каша не толко во рту, но и в голове! Чётче!
Circumstances!
Ничего не понимаю!
Circumstances!
В дверь робко постучали, и я пошла открывать. За дверью стояла Алсанна, которая сквозь полный рот кровавой ваты пыталась выяснить, почему мы орём на всю школу одно единственное слово Circumstances! Я попыталась объяснить преимущества чудотворной методики, регулярно прерываемая монотонными скандированиями. Уж не знаю, как долго это продолжалось, если бы Алсанна не заглянула всем своим корпусом в кабинет с тем же немым вопросом в глазах: что вы так орёте? Этого было достаточно, чтобы Андрей, наконец, превратился обратно из злобной старушки в самого себя и сел на место, а группа перестала исступленно выкрикивать Circumstances..... вернувшись в класс, я сказала: «если кто-нибудь из вашей группы когда-нибудь сделает ошибку в слове Circumstances, тому я сразу поставлю в четверти кол..» На перемене ко мне подошла Светлана Степановна (учительница русского языка и литературы моего возраста) и поинтересовались, не в Гитлера ли случайно мы играли на уроке. Ее кабинет находился прямо над моим, и он (кабинет) регулярно сегодня сотрясался, когда мои дети в остервенении выкрикивали какие-то короткие жёсткие приветствия, как на параде, даже легко было представить, что они выбрасывали при этом руку вверх.... Я поспешила ее успокоить, сказав, что это уникальная методика, придуманная мною лично, для заучивания сложных для произношения слов. После краткого ознакомления с методикой Светлана Степановна робко спросила, нельзя ли с моего позволения использовать ее уже сегодня, так как ей надоело исправлять детей, когда они произносят слово компрометирующий. К нам уже несколько минут назад подошла и внимательно слушала учительница истории Елизавета Викторовна, которая сказала, что тоже хочет привлечь глухую старушку к работе на своих уроках, так как сил больше нет исправлять слова экспроприировать и констатировать.... На прощание Светлана Степановна поинтересовалась, нет ли у нас с Елизаветой Викторовной сигаретки и ушла к себе на второй этаж. Я же, гордая тем, что теперь регулярно из разных концов школы будут громко и отчётливо доноситься парадные слоганы из труднопроизносимых слов на разных языках, тоже отправилась на урок....
ЗВОНОК: дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь
В 10м классе среди прочего был запланирован квиз (quiz). Это такой коротенький промежуточный диктант на проверку знания очередной порции слов. Детям выдаются такие длинные бумажки (в половину обычного листа), которые я сама быстро нарезаю во время перемены, с тем, чтобы слова располагались в столбик. Слова зачитываются либо на русском, либо на английском, а записать их, соответственно, нужно или на английском, или на русском. Ну сам квиз особого интереса не представляет, а вот проверка тоже была частично изобретена мной и даже не с целью дополнительного повторения слов проверяющим, а с целью освобождения себя, то есть меня, любимой, от ненавистной проверки этих самых квизов. Так вот после написания квиза дети меняются бумажками и проверяют ошибки друг друга.
Не забудьте, что листок должен быть подписан двумя именами: первоекто написал, второекто проверил. Игорь, я же просила исправлять другим цветом! Как я пойму, где ты исправлял, а где Катя исправляла сама себя. Вот возьми красный, зелёныйу меня здесь всегда стоят цветные ручки для проверки!
Ничего не понимаю!
Лиля Львовна! Царёва писала тёмно-синей, а я проверяю ярко-синей. Всё предельно ясно. Вы же не дальтоник.
Нет еще. Но скоро буду.
У меня непреодолимое желание поставить Царёвой оценку. Прямо руки чешутся.
Руки почеши, но оценку не ставь! Оценки ставлю я. Сдавайте листочки.
Лилия Львовна! Рука сама поставила оценку Царёвой. Это не я.
Ну тогда моя рука тоже тебе сама поставила оценку. Причём такую же.
Царёва, ты охренела? Извините, Лилия Львовна, я не знаю, как это по-английски. Сравнила, сколько у тебя было ошибок, и сколько у меня
У тебя тоже была ошибок куча. Так что мы с тобой квиты. А как квиты по-английски?
Quits, троечница!
Дебил!
Успокойтесь! Ваши оценки всё равно не будут засчитаны. Оценки ставит учитель.
Тогда я тоже поставлю.
И я
И я тоже можно поставлю?
Я всю жизнь мечтала поставить оценку красной ручкой.
Я тоже поставлю, Лиля Львовна! Можно?
Так. Пока вы тут упражняетесь в выставлении оценок друг другу, которые я всё равно не учту, а выставлю свои, вы пропустите самое важное объявление (на самом деле, идея только сейчас пришла мне в голову, подсказанная внезапно выскочившим наружу, а обычно томящимся глубоко внутри, и как оказалось, нереализованным желанием выставлять оценки ближнему). Я приглашаю всех желающих после шестого урока, каждый день, приходить сюда, в этот кабинет, и помогать мне проверять тетради учеников младших классов. Вы знаете, что письменные задания даются каждый день, поэтому тетрадей всегда масса. Особо отличившиеся проверяльщики будут награждены правом выставлять оценки (после консультации со мной, разумеется).
Лилия Львовна! Меня запишите!
И меня!
Я тоже! Я тоже хочу!
Записывать никого не буду. Приходите, кто сможет. Там разберемся. Если придёт желающих больше, чем надо, создадим очередность.