Ясно, с подругами, значит, мама сняла с крючка розовое полотенце. Сейчас посмотрим, что да как.
Я, может и поступила трусливо, но вернулась в свою комнату, не желая слушать разговор мамы с сестрой. Однако, даже за прикрытой дверью громкие голоса доносились до моих ушей и снова, в который раз за сегодняшний день, я окунулась в детские воспоминания, которыми была не в состоянии управлять. Все было, как тогда крики мамы, хлопанье дверьми, только голос отца сменился на равнодушный, пропитанный алкоголем, голос моей старшей сестры. И, клянусь вам, я не знала, что страшнее держать в руке береттту, или же, стоять вот так не в силах убить монстров из прошлого.
Минут через 20 мама уставшая, с покрасневшими глазами, заглянула в мою комнату со словами:
Пойдем чай пить, эти две ушли, Маша в ванной закрылась, тошнит ее.
Я, хоть и не желала пить чай, но последовала на кухню. В нос тут же ударил противный, такой тошнотворный запах смесь алкогольных паров, сигарет и какого-то смрада. Я спешно распахнула окно, впуская свежий, прохладный, но такой желанный, чистый воздух. Я задержалась близ окна, и мой взгляд зацепился за скрывающуюся за углом дома, машину, которая показалась мне знакомой очень похожей на ниссан.
Но я не была в этом точно уверена, поэтому, отойдя от окна, начала разливать чай по чашечкам. Мама, делая вид, что ничего не произошло, нарезала свежий, пахнущий так аппетитно, батон. Она молчала, и я понимала, что внутри у нее, впрочем, как и у меня, сердце разрывается на части. Это был замкнутый круг со своими жертвами и палачом. Но я страстно, как и раньше, хотела выбраться из него. Только как? Как это сделать, при этом, не навредив маме? Только я подумала об этом, как она, сохраняя молчание, потянулась к валерьянке. Выпив ее, мама собралось было сесть за стол, но звонок в дверь остановил ее.
Кто там еще может быть? выдохнула она, направляясь узнать ответ на свой вопрос.
Я вся напряглась, ожидая очередной угрозы. Это было ужасно, но в этот момент шальная мысль сообщила мне, что хорошо, по крайней мере, что Антон мертв одним уродом меньше. Я поразилась собственным размышлениям жестокость была несвойственна мне, и все же, я мыслила, как жестокий человек.
Послышался негромкий мужской голос, мама что-то радостно говорила, затем, в квартиру зашел статный, высокий мужчина в пальто. Я узнала его, и сердце мое сжалось от пронзительного вопроса неужели пришел про мою душу?!
Меж тем, гость вместе с улыбающейся мамой подошел к кухне я все еще стояла в дверном проеме, не зная, куда деться да, впрочем, и смысла-то не было уходить. Меня уже заметили.
Андрюш, начала ласково мама, как там по батьке-то тебя?
Сергеевич, отозвался синеглазый мужчина, окидывая меня задумчивым взглядом и пространство вокруг.
Андрей Сергеевич, проходи, это моя дочка, Камила. Камила, это Антипов Андрей, мой ученик, произнесла мама.
Здравствуй, Камила, произнес тот самый мужчина, из отделения, велевший отпустить меня этим утром.
Здравствуйте, Андрей Сергеевич, ощущая себя окруженной со всех сторон, отозвалась я.
Садись, Антипов, чай пить, мама подтолкнула его к табурету, и мужчина уселся на него.
Я оглянулась, думая, что делать.
Я пойду к себе, выдохнула я, чувствуя нарастающую тревогу.
Иди. Ой, Камила у меня замуж вышла, а такой же стеснительной осталась, тепло улыбнулась мама, вкладывая в вазочку печенья и ставя ее перед гостем.
Я уже пошла по коридору, как в маминой комнате раздался детски плач Стас проснулся. Судя потому, что в ванной все еще была включена вода, Маша не особо торопилась к своему сыну или просто была не в состоянии. Я хотела бы успокоить его, но мама, опередив меня, побежала туда, на ходу бросая:
Дочь, налей, пожалуйста, гостю чай, я быстро.
Наверное, мне стоило отказаться, но, проснувшаяся во мне хорошая девочка, прямиком, пошла на кухню. Стараясь не смотреть на Андрея, я долила в новенький электрический чайник (тот самый, подарок от меня и мужа) воды, и включила его. Я, ощущая на себе заинтересованный взгляд синеглазого мужчины, забрала со стола свою чашку и поставила ее в мойку. Чтобы не смотреть на гостя, я принялась мыть посуду, что стояла там. Ну, где же мама?! Ее «быстро» слишком затянулось. А я, находясь здесь с этим мужчиной, который, хоть и был одет не в форму, но одним своим видом не давал мне забыть о случившемся, ощущала себя почти предательницей. Он сидел здесь, на кухне, а Тимур за решеткой. Эта мысль обдала меня горячей волной, и чашечка, выскользнув из моих таких неумелых сейчас пальцев, упала на пол, разбиваясь на две ровные половинки.
Андрей подошел ко мне, поднимая с пола разбитую посуду, и аккуратно поставил ее на стол.
Не беспокойся, Камила, Римма Ибрагимовна, не узнает о сегодняшнем задержании, приглушенным голосом пообещал он мне. Андрей стоял рядом со мной у правого плеча, и я, повернув в его сторону голову, прошептала:
Зачем вы это делаете?
Не знаю, он мягко улыбнулся, и его глаза блеснули. Настоящие сапфиры. Красивые, но чужие. Не хочу волновать свою первую учительницу Римма Ибрагимовна всегда была добра ко мне. И я хотел бы быть таким и по отношению к ее красивой дочери.
Мои щеки защипало от румянца я все еще не могла принять тот факт, что красива и привлекаю внимание разных мужчин. Вряд ли я привыкну к этому.
Спасибо, Андрей Сергеевич, ответила я, спешно отворачиваясь от него, а сама лихорадочно начала размышлять кто стоит рядом со мной друг, враг? Волк в овечьей шкуре? Как себя вести, что говорить чтобы не навредить Тимуру и себе? Ах, как жаль, что я не была слишком умна!
Андрей. Пока не за что, он вернулся на место.
Чайник, закипев, выключился, и я налила его гостю. Поставив перед ним чашку, я с грустью в сердце отметила, что могла бы этим вечером делать чай для своего мужа, а в итоге делаю для чужого мужчины. Я подошла к окну чуть прикрыв его, я вглядывалась вдаль. Одиночество снова пришло ко мне, сжимая мое сердце сильными, холодными пальцами.
Дом пасут, негромко, но так, чтобы я услышала, сообщил Андрей, делая медленный глоток из чашки.
Я дернулась от его слов, но промолчала. А вот синеглазый мужчина продолжил:
Мой совет не покидай квартиру.
Я шумно сглотнула и посмотрела на Андрея его синие глаза глядели прямо на меня без осуждения, усмешки или злобы. Я качнула головой и, отойдя от окна, налила себе в стакан воды. Пока я пила, мужчина продолжал смотреть на меня. Где-то там, Стас продолжал хныкать, а вода в ванной комнате, литься, а это значило, что мне еще предстояло быть здесь. Держись, Камила, держись.
Спасибо, сдавленным голосом, наконец, ответила я.
Андрей посмотрел в сторону коридора, затем снова на меня. Устав быть в центре внимания, я направилась к выходу из кухни. Однако, синеглазый мужчина, поднявшись с табурета, преградил мне путь. Боже мой, сразу же в груди все сжалось от страха я опасалась насилия, липких рук и собственной беспомощности.
Ты что? удивленно вскинул прямые брови Андрей. Я не причиню тебе вреда.
Тогда дай пройти, зло процедила я. Моя хорошая девочка ушла, освобождая место злючке.
Гость подвинулся, но не сел на место. Я торопливо прошла мимо, продолжая ощущать на себе его задумчивый взгляд. В коридоре я столкнулась с мамой она, неся на руках Стасика, шла на кухню.
Давай я заберу Стаса? предложила я маме. Та покачала головой:
Не надо, он сейчас кушать будет.
Я, признаться, только и рада была этому ответу. Я была слишком взволнованна и одновременно опустошена, и, все, что желала сейчас как и прежде, спрятаться под одеялом. Подальше от чужих глаз. Я забралась на кровать, ощущая очередной приступ боли пора бы выпить еще ибупрофена, но я, ни за что хотела вновь выходить на кухню.
Мой мир сузился до размера этой маленькой, такой чужой комнаты. Обняв себя за колени, я с тоской смотрела в окно там уже сгустились сумерки, обещая приближение тьмы. И вновь было темно у меня на душе так темно и тоскливо, что хотелось рыдать. Сердце и душа рвались к Тимуру, к нему, лишь к нему. Как он там? Жив ли, цел? Когда вернется? Я сжала веки, и по моим щекам побежали горячие потоки слез.