Дежурный врач - о, тот выше самого Вседержителя! Бели имя Божье еще можно упомянуть в сердцах, то попробуй разбудить дежурного врача.
- Что-о? - грозно вопросит он.
- Да, понимаете ли, такое дело... Извините, пожалуйста, но небо на землю упало... - робко пролепечет разбудивший.
Неминуемо воспоследует грозная начальственная брань, и в заключение ворчание:
- Совсем одурели, меня по таким пустякам трогать! Быстро поставить на место!
И - поставят. И-не увидишь, что падало. А за доктором утром уберут постель, и он, выкушав чаю, пойдет жаловаться заведующему, что за тяжелое дежурство ему досталось.
А уж заведующий! Нужно было видеть его обход. Больных выстраивают у тумбочек по стойке "смирно", старшая сестра записывает в блокнотик каждое высокое "кхе", а рядом свита лечащих врачей... Неописуемо!
Процесс шел, все проникались значимостью заведенного порядка - к общей пользе больных и персонала. Такой порядок можно было не любить, но невозможно было не уважать. В нем есть свой глубокий смысл - когда роли четко распределены... короче, "по уставу жить - легче служить".
От простоты нравов на "Скорой" сначала я обалдел. Водитель, который, по моим представлениям, должен пребывать в служебной иерархии ниже санитара, может во всеуслышание сказать доктору: "А не пошла бы ты, Мань-ка, туда-то! Мне надо в одно место (верст за десять) по своим делам заехать". Фельдшер объявляет врачу непосредственно у постели больного: "На черта ему это делать? С него и магнезии хватит! Дурак ты, Ванька, что на всякую хрень дефицит расходуешь".
Ну, положим, это крайности, свидетельствующие о слабости позиции начальника, умеющего навести порядок у себя на бригаде. Но тем не менее обращение на "ты" и обсуждение лечебной тактики в произвольных выражениях (что значит - не слишком их выбирая) было в порядке вещей. Конечно, толковый фельдшер в присутствии пациента не позволит себе критики в адрес доктора, но после - в машине, курилке либо за чаем - выскажет все, что думает. При наличии такой свободы в обращении снизу вверх про обращение сверху вниз и говорить нечего.
Не сразу приходит понимание причин. А все просто.
Первое. Коллектив, выполняющий конкретное задание - полученный вызов, невелик. Водитель, врач или фельдшер - три, редко четыре человека. Долгое сохранение формальных отношений в столь тесной группе работающих и живущих рука об руку людей, как бригада "Скорой", говорит скорее всего о скрытой (в лучшем случае) неприязни друг к другу Если ее нет, то теплые дружеские связи вырастают очень быстро. Хорошая, слаженная бригада - почти семья.
Второе. На "Скорой помощи" нет такого четкого разграничения обязанностей, как в стационаре. Как правило, у кого руки свободны, тот и делает то, что нужно. Покуда фельдшер вводит больному одно, врач набирает в шприц другое. Пока один накладывает шину, другой собирает капельницу. И так далее.
Третье, и главное. Каждый должен суметь заменить любого, не только шерудя руками, но и работая головой. Фельдшер поедет один на вызов и станет оказывать там помощь точно так же, как врач безо всяких скидок на недостаток образования. Не только больной, которым они занимались, но и врачи в стационаре, если он не проявляет совсем уж запредельного тупоумия, будут вежливо именовать его "доктор". Больным - кивнет. Коллегам - пошутит: "За "доктора" - спасибо". И поедет дальше трудиться.
Поэтому подчинение фельдшера врачу на бригаде зависит более не от субординации, а от уважения к знаниям и опыту коллеги. Есть оно - бригада дружна и работоспособна. Нет - ну что ж... Там, дома, сутки можно и гремучую змею перетерпеть и постараться больше с ней на одну машину не попадать. А как подобные вопросы решаются здесь, в этом мире, я пока еще не успел узнать.
Патрику хуже.