Люси каталась по полу салона, дрыгая лапками в неукротимом приступе смеха:
- Не-е-ет, я не могу! Как он его по лысине! Нет, я сейчас умру!
До меня начала доходить странность происходящего.
- Стой, стой! Это что же, он никакой не убийца?
- Ой, лопну! Ну какой он убийца! Фокусник он, цирковой жонглер в отставке. Когда от пьянства ему начинает казаться, что белые лошади по потолку ходят, он сам нас вызывает. Нет, как он на него! А ты-то, с пушкой, - как только не пальнул!
Лицо водителя вытянулось. В глазах его занимался серый холодный огонь обиды.
- Значит, это все была ложь? Вы меня разыграли?
Люси прекратила смеяться, запрыгнула в кабину и взялась своими маленькими лапками за ручищу Патрика.
Она внимательно посмотрела ему в лицо. и строго произнесла:
- Да, брат. Это розыгрыш. Но ты об этом не знал. Для тебя это была настоящая схватка. И этот первый бой в твоей жизни окончился твоей победой. Неподдельной победой, понимаешь! И я уверена, что теперь ты и в реальной боевой обстановке не испугаешься и не растеряешься. Так ведь? Ведь так?!
- Притом ты не зря старался, - счел нужным вставить словцо и я, - он же на самом деле ушел бы от нас. Пусть он и не опасен, но последнее дело, когда от психбригады больные убегают!
- Так что сердиться не надо. Хуже было бы, если б ты сробел, и я тебя под настоящий нож подставила. На тебе ж не написано, какой ты орел! Мир?
- Мир! - объявил Патрик уверенно.
-А как насчет пивка для закрепления дружеского союза? - осведомилась мышка.
Пилот махнул рукой и принялся откупоривать бутылки - теперь цивилизованно, ножом.
- Нет, у парня положительно хорошие задатки, - негромко заметила мне в ухо Люси, - их только развить надо.
- А мои?
- ?!
- Ну я-то зачем с винтовкой, как чучело, бегал?
Люси отхлебнула из мензурки, подумала и объяснила серьезно:
- А чтоб служба медом не казалась.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Гора с горой, а психиатр с психиатром... На узком проселке - две машины лоб в лоб. Съезжать на топкий луг никому неохота. Либо им пятиться сотню метров до перекрестка, либо нам столько же до сухого места. Кричу:
- Вы на или с?
- С вызова.
- А мы на вызов, так что давай назад.
- У тебя вездеход, тебе легче. Если что, не застрянешь.
Люси решительно полезла из кабины наводить поря док. Вдруг - радостный крик:
- Да это же моя любимая мышка!
Оказалось - коллеги. Пара жилистых ребят моих лет, тертого вида. Не успел с ними познакомиться, на перекрестке тормозит еще один автомобиль и суровой внешности дама машет рукой, направляясь к нам. С ней мужичок постарше, ладони - что лопаты. Повылезали и водители.
Три психиатрические бригады на столь малом пространстве - тяжелый клинический случай. Самопроизвольно возникла не то конференция, не то банкет. Словом, клуб по интересам. Вот уже и солнышко вроде засветило ярче, и луг не такой уж сырой. Присесть поговорить, во всяком случае, можно.
У мадам Натали и ее фельдшера Хосе в машине, правда, груз. Груз время от времени начинает голосить, и Хосе прерывает на минутку разговор, чтобы заглянуть в салон. Его визита туда хватает минут на двадцать тишины, потом приходится повторять. А в целом душевно. Бригада, с которой мы не могли разъехаться, оказалась понаслышке мне знакома: врач Сейфулл-оглы и фельдшер Джонс, до сих пор не подозревающие о недовольстве начальства их методами работы. Это сколько ж они на базу не заезжали?
- А что там делать? Мы лекарств почти не трогаем. Вот когда отписанные карточки весь салон заполонят, тогда, может, заедем сдавать, - смеются, - а кто недоволен, сам пусть повоевать попробует.
Люси немедленно изложила страшную рассказку о пленении достопамятного Кабана, привирая безмерно.
- Послушать начальницу, так Рэмбо передо мною просто котенок. А я до сих пор как вспомню, коленки подгибаются.