Одного этого разговора ей вполне хватило. Башкадина отнюдь не была глупа, иначе бы никогда не добилась столь высокого положения.
Махидевран остановилась у окна и с тоской вгляделась вдаль. Отдохнув за несколько месяцев от неугомонного Мустафы, она начала скучать по сыну, но во дворец Топкапы ее пока еще никто обратно не звал. Оставалось только предаваться ностальгии, да чесать языками с собравшимися здесь неугодными наложницами и женщинами предыдущего султана.
Среди них небывалой красотой и несломленным духом отличалась Айгюнехатун, женщина, ставшая последней любовью султана Селима Грозного. Ее ненавидела валидэ Хафса, и потому Айгюне удалили сюда, как только соперница стала матерью уже не шехзаде, но нового султана.
С нейто Махидевран и удалось неожиданно для самой себя подружиться. Высокая, стройная несмотря на годы, с горделивой осанкой и изумительным чувством юмораАйгюне была неподражаема и более приятна в общении, чем спесивая крымская принцесса. И она тоже прониклась симпатией к Махидевран, особенно после того, как признала в ней землячку.
Теперь две женщины часто гуляли вместе в саду, который, хоть и уступал саду дворца Топкапы, но тоже обладал своей неизъяснимой прелестью. Айгюне шепотом делилась с Махидевран своими знаниями об искусстве любовной игры, и та с благодарностью внимала. Если уж Айгюнехатун сумела отвлечь внимание Селима от мальчиков и стать его Музой, той, что он посвящал стихи и дарил огромные поместьяк ней определенно следовало прислушиваться.
Моя прекрасная Весенняя Роза! лукаво улыбаясь, обнимала ее Айгюне. Ни одна славянская ведьма не обучена искусству любви восточных женщин, а потомусравняться с ними на ложе не сможет! Мужчинам не важен наш ум или иные качества. Их можно покорить только сладостью, которые они с другими девами испытать на ложе не в силах, нежностью и готовностью к материнству. Иное им недоступно. По крайней мере, султанам.
Махидевран краснела и понимала, что Айгюнехатун права. Не своими познаниями в философии она привлекла Сулеймана когдато, а тем, что умела сладко стонать и сжимать его копье своими внутренними мышцами, когда тот приходил к вершине страсти
Интересно, обучена ли тому же Хюррем? И почему Сулейман не может отвести взгляда от этой мосластой девчонки с некрасивым лицом?!
Както раз башкадина поделилась своей печалью с Айгюнехатун. Та задумалась надолго. Словесный портрет Хюррем удался плохо, и потому женщина была в затруднении. А по коротким сведениям, имевшимся у Махидевран о русской рабыне, разгадать секрет ее успеха оказалось непросто.
Но, в конце концов, они сообща его разгадали. И то только потому, что Махидевран вовремя вспомнила, как подкупленная служанка Хюррем обмолвиласьГоспожа умеет ублажать Господина ртом. И тот от этого возносится в Райские сады Аллаха.
Такого ни Махидевран, ни Айгюнехатун себе представить просто не сумели. Как можно брать в рот?! Ислам запрещает правоверным такую гнусность!
Но потом они обе понялиХюррем НЕ мусульманка. Да, она приняла ислам, да, она стала носить новое имяно как была славянкой, так ей по сути и оставалась. И, возможно, славянская девчонка не считала это грехом.
Не знаю, дочь моя, что больший грехублажить своего господина, как ему того требуется, или же прозябать здесь, позволяя другой занять положенное тебе место в его жизни и в его сердце както не выдержала Айгюнехатун. Махидевран почувствовала, что из ее глаз вотвот брызнут злые слезы. Ее власть, ее положение в обществе, ее силавсе в одно мгновение перечеркнули умелые пухлые губки рыжей колдуньи! Тебе нужно вернуться. И заставить султана забыть эту девку.
Но как?!
Для начала, хотя бы раз сделать так, чтобы он призвал тебя на свое ложе. А дальше все будет зависеть от воли Аллаха и твоей искусности.
Задача казалась практически непосильнойпока любимый башкадины не сумелтаки вырваться к ней на один день. Проведя его в восхитительных любовных утехах, они вечером, лежа обнаженными на шелковых простынях, сообща придумали план, согласно которому ведьму требовалось отравить. Это было поводоминого варианта сделать так, чтобы Сулейман призвал ее во дворец, Махидевран не придумала. А там уже все оставалось за ней. Искусство кокетства, актерское мастерство и знание слабых мест султана играли ей на руку.
И вотэтот заветный день наступил. За башкадиной приехала Нигяркалфа с сопровождающими, чтобы забрать ее обратно в Топкапы.
Хюррем ребенка потеряла, как бы ни к кому не обращаясь, сказала она. И башкадина неожиданно поняла, что все идет далеко не по плану
Глава 9.
Меня переполняла адская злоба. Я металась по своим покоям, и не хотела слушать уговоры лекарши прилечь и отдохнуть, чтобы не вредить ребенку, которому и так досталось. Хотелось рвать, метать, и не было никаких сил дождаться приезда Махидевран. Сулейман тоже понял, кому выгодно было меня отравить, и решился на невозможноеотдать свою башкадину на суд мне. А увидев мою кровожадную рожу, понял, что жить ей осталось очень недолго.
Хюррем! Очисти душу и отпусти свой гнев. Только тогда месть твоя будет праведной, увещевал он меня. Я же молчала и только сверкала глазами. Эта черкесская дура не знает, с кем она связалась!
А я я объявляю ей ДЖИХАДсвященную войну мусульман! Имею правои по рождению (я наполовину татарка), и потому, что приняла ислам. У меня есть на это право, и ни один в мире султан не посмеет мне возразить!!!
Или не сможет более считаться Хранителем веры. Уж ято знаю, на что нажать. Юридическое образование и в Средневековье мне ой как пригодилось!
Госпожа, да уймитесь уже! не выдержав, рявкнула на меня Бейхаххатун. Лекарша. Да отвяжется она от меня когданибудь, наконец?!
Вздохнув, я попыталась сосредоточиться на шевелениях сына внутри. Толкался он знатно, чему я радовалась, но меня преследовал страх. Один раз я уже напоролась на отраву, и того, кто мне ее подсыпал, так и не нашли. Как сквозь землю провалились исполнители! Хотя, кажется, в этом дворце подругому и не бывает.
А это значит только однопокрывает исполнителя ктото очень высокопоставленный. И это не валидэ, и не Хатиджеим моя смерть никак не выгодна. Знают, что я буду молчать, да и шехзаде будущего уничтожить у них рука бы не поднялась. И остается только башкадина.
Неожиданно я замерла и растерянно уставилась на лекаршу.
Что такое, моя госпожа? мягко поинтересовалась пожилая женщина.
Где сейчас Гюльфем? охрипшим голосом спросила я. Башкадина не единственная жена Сулеймана, и как я могла об этом забыть? У кадины Гюльфем недавно умер сын, и у нее тоже могли быть свои мотивы! Почему я не подумала про нее?!
Гюльфемхатун увезли в Старый дворец, бедняжка очень страдает после смерти шехзаде Мурата. Совсем от горя помешалась вздохнула Бейхан.
Я опять задумалась. Страдает, помешалась Кто знает, что придет в голову помешанной? Тем более, от горя, постигшего ее со смертью единственного сына? Я помню свое состояние после смерти родныхи свою ненависть, и свое желание убивать!
Только вот здесь это осуществить проще. В наше время хотя бы ограничения какието есть на убийства, у нас другой менталитет. А здесьварвары. Которым ничего не стоит подложить яд в пищу или питье беременной женщины султана.
Так, Хюррем, возьми себя в руки! Надо успокоиться и начать рассуждать логически. Ты же детективов перечитала уйму, неужели не сможешь расследовать это дело сама? От Ибрагима, которому поручено им заниматься, проку не жди. Я у него как кость в горле торчу, потому что стала заменять его для Сулеймана. И как же его это бесиит
Присев на кровать, я отпила немного лимонного шербета и попыталась привести мысли в порядок. Логика, только логика и голые факты.
В тот день, когда меня отравили, я ела только вместе с валидэ. Аппетит у меня в последнее время пропалверный признак скорых родов. Прислуживали нам ее девушки. А приносил еду
Я вздрогнула от страшной догадки. Еду приносил Сюмбюльага.
Нет, яд могли подсыпать и на кухне, к примеру, вот только там пищу пробует не только повари если бы была отрава, умер бы уже и он, и личный мой дегустатор! А нес еду Сюмбюль. И в руки ее он никому не давал. Только вот и нашел меня тоже онстарался, искал