сказали мне. и номер теперь сдается.
что ж, без толку грустить. Я спустился
по железным ступенькам и кошка была там. Я
взял ее на руки и погладил, но странно,
кошка была другая. шерсть грубая
а глаза злые. Я бросил ее наземь
и посмотрел, как она убегает и зыркает на меня.
потом сел в машину
и уехал.
Перышки
***
Арабы восхищаются кошкой, смотрят на собак и женщин сверху вниз, потому что те проявляют нежность, а нежность, считают некоторые, признак слабости. Ну, может, и так. Я не слишком проявляю. Мои жены и подружки жалуются, поскольку я душу свою держу отдельнои тело свое отдаю, быть может, пуритански; но вернемся к чртв. кошке. Кошкалишь САМА ПО СЕБЕ. Именно поэтому, когда хватает бедную птицу, она ее не отпускает. Вот он, представитель могучих сил ЖИЗНИ, что не отпустит. Кошкапрыкрасный дьявол. И здесь мы можем употребить это слово даже без определения «какой-то». Некоторых собак и женщин можно заставить отпуститьи они отпустят. А вот кот, черт, грозовые стены домов уж давно будут раздолбаны, а он все равно продолжит мурлыкать себе в молоко. Кот сожрет тебя, когда умрешь. Сколько б вы ни прожили вместе. Был некогда один старик, умер в одиночестве, как Бук, у нево не было женщины, зато был кот, и умер он один, и прошли дни дни дни, бедный старик начал смердеть, он не виноват же, но земля вращается и стираются останки того, что следовало бы похоронить живущим духам земли, а кот унюхал хорошую, для него, вонь мертвого мяса, и когда их нашли, кот отбивался когтями с пола, прилипши к исподу матраса, как камень, проел матрас, висел, как моллюск на скале, и его не могли ни сшибить дубинкой, ни оторвать, ни отжечь, а потому пришлось взять его и выбросить с проклятым матрасом. Видимо, однажды лунной ночью сквозь росу луны и листву, остужающую запах смерти, он отпустил.
В кошке нет ни духов, ни богов, не ищи их, Шед. Кошкакартинка вечной машинерии, как море. Ты ж не гладишь море, потому что оно хорошенькое на вид, а вот кота гладишьпочему? ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО ОН ДАЕТСЯ. И кот никогда не знает страханаконецон лишь скручивается в пружину моря и скалы и даже в смертельной драке не думает ни о чем, кроме величья тьмы.
***
Я Не Всегда Ненавижу Кота, Что Убивает Птицу,
Лишь Кота,
Что Убивает Меня
друг луна, друг кот, ты не просишь ни милости ни халтур ни даров,
лишь неги и лаванды. и домов. кусты. движенья
как в миске.
о юноши Принстона что пыхают трубками
о юноши Гарварда что пыжатся
корябая книжки ради надежности,
ибо друг луна, друг кот
у тебя нет оправданья
ты лишь розовые пыхи и пастельные
облака
бесполезен, как исподнее моей подружки на полу
или как моя подружка на полу
что напучивается ко взрыву
как «Сосны Рима» Отторино Респиги.
дерево где битком птиц несет право.
или земля где битком червей.
или люди где битком земли.
оправданье.
мы идем полуночным ковриком
ни пьяные ни привидясь ни приторчав.
и когда окно грохает вниз
с вальяжностью и бздехом орудья
либо гудок пыхает клаксоном как фаллос
либо носорог ревет в грезе пломбирной,
ревет как волос у тебя на руке
опуская иглу на «Комедиантов» Кабалевского
а даймы принимаются дышать
и Бедная старушка Долорес Костелло
скручивается на старом ролике в чулане
как леска.
я с тобой друг луна и кот:
мы вострим ухо, глаз,
спокойны в их истории, потом
идем дальше, луна и кот
мимо
пыла старой служанки
мимо Ван Гогов и Рембрандтов
висящих как листва
на вершину крыши, в ночи;
к континентам меткости,
к звуку что кружит мир.
***
Птички, что ходят путем котов, поют внутри моей головы.
К жизни ошалев как пламя
в скорбном божестве кот мой
ходит всюду
он ходит круг за кругом
с электрическим хвостом и
глазами
кнопками
он
жив и
плюшев и
пределен как древо
слива
ни он ни я не понимаем
соборов или
человека снаружи
что поливает
газон
был бы я весь мужчиной
как он весь котом
будь такие мужчины на свете
мир мог бы
начаться
он прыгает на тахту
и ходит средь
галерей моего
восхищенья.
Я родился торговать розами на проспектах мертвецов
2
ты пропустила спор котов серый
устал сбрендил бил хвостом и бесился
с черным которому не хотелось чтоб
его трогали а потом черный
погнался за серым лапнул его раз а
серый сказал яу
сбежал остановился почесал ухо
смахнул соломинку подскочил и
удрал побежденный и замышляя а
белый (другой) бежал вдоль
забора с другой стороны гонясь
за кузнечиком и тут кто-то застрелил м-ра
Кеннеди.
***
Фабрики, тюрьмы, пьяные дни и ночи, больницы ослабили и растрясли меня, как мышь во рту хиппового кошака: жизнь.
Коварное добро спасенья страждущих
некогда очень худой и нервный
как вечно голодный музыкант
я хорошо его кормил
и он растолстел
как техасский нефтяник и не такой уж
нервный
но все равно
странный.
сплю на кровати а проснусь
и его нос касается моего
носа и те
желтые громадные глаза
В Л И В А Ю Т С Я
в то что осталось от моей души
и тогда я скажу
пошел, сволочь!
убери свой нос от моего
носа!
урча как паук полный
мух он отойдет
недалеко.
Вчера я сидел в ванне
а он вошел
ступая высоко
хвост мечется
а я сижу себе
курю сигару и читаю
НЬЮ-ЙОРКЕР
а он запрыгнул на край
ванны
держа равновесие на скользкой слоновой кости
выгибаясь
и я ему сказал:
сэр, вы кот а коты
воду не любят.
но он обошел по кругу к кранам
и повис черными лапами
а другая его часть была
вниз головой
нюхала воду а вода была
ГОРЯЧА и он стал ее пить
тонкий красный язык
робкий и чудесный
макался в горячую воду
и он все
принюхивался
не понимая что я тут делаю
что хорошего я в этом нашел
а потом этот толстый белый дурень
рухнул!
мы вылетели оттуда
мокро и быстро;
кот, я, сигара и НЬЮ-ЙОРКЕР
плюясь, вопя, отхаркиваясь, промокши
и моя жена вбежала
БОЖЕ МОЙ! ЧТО СЛУЧИЛОСЬ? ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?
я заговорил сквозь распавшуюся сигару:
человеку даже одному нельзя побыть
в собственной ванне, вот что!
она лишь расхохоталась над нами
а кот даже не рассердился
он был по-прежнему мокр и пухл
кроме хвоста
тот выглядел сейчас худым все равно что
крысиный и очень грустный
он принялся вылизывать
себя.
я применил полотенце
затем вошел в спальню
лег в постель
и попробовал отыскать на чем остановился в
журнале.
но хороший настрой поломался
я отложил издание
и уставился в потолок
в пространство повыше где полагается быть
Богу
и тут услышал:
МЬЯАУУ!
следующий блудный кот что явится под мою дверь так и
останется
блудным.
Портрет души для мух
он мужчина в редеющей майке линялой
революции
двигает математику своей нечистоты к
предельному нулю
и просыпаясь нынче утром с лососевым привкусом
на языке
я подумал о нем
хоть чувство такое что попаґ подавай
или его экономку
погладить меня по причинным местам чтоб хоть искра
величья затеплилась
в руке у него письмо
от богача из Санта-Фе:
«ты скользишь, соскальзываешь, мы с В.