Не знаю даже. Репетиторы целое состояние стоят. А школу я три кода назад закончила. Многое успела забыть.
Это ничего, детка, историей я с тобой позанимаюсь бесплатно, а там русский или математика
За русский я не волновалась. Учителя считали, что встречаются люди с врождённой грамотностью, и я была из их числа. Да и чему удивляться, если родители-филологи прививали мне культуру речи с малолетства? Математика не входила в число вступительных, а вот иностранный
А, да, если с языками проблема Виктора озадачим. Он у нас полиглот: и по-английски, и по-немецки, и по-французски шпарит. Вот уж кого матушка-природа мозгами не обделила!
Я тяжело вздохнула.
Он же в Америке живёт.
Это да! Кивнул головой Алексей Николаевич. Вот только бизнес у него и тут в гору пошёл. Расширяться будет. Дом уже купил, семью скоро перевезёт.
Жену, детей. Подхватила я.
Нет у него детей. А Клара так, кукла размалёванная, пустышка. Хоть и жаль мне её, в коляске инвалидной оказалась, но не пара она ему. Холодная, злая. Связала его по рукам и ногам. Бросить совесть не позволяет, а жить с такойАлексей Николаевич махнул рукой и вытер вспотевший лоб. Ладно, ехать пора.
Я остановила босса.
Пожалуйста, расскажите мне о Викторе.
Старик хитро улыбнулся.
Значит, и он тебя зацепил?
Мой мозг напрягся. Что значит «И он тебя»? Значило ли это, что и я зацепила заморского красавца?
Босс присел.
Ладно, слушай. Служили мы со Славкой Денисовым в одном полку. Не могу рассказать, какие задания выполняли наши группы, да и неважно это. Просто из одной такой командировки друг мой не вернулся. Меня вытащил, а сам погиб уже у своих. Верка, мать Виктора, тогда чуть с ума не сошла. Выла, как белуга. А потом успокоилась. Приходит ко мне и говорит, мол, Лёш, помоги мне в Болгарию путёвку купить. А какая Болгария? Мы же подписки давали, невыездные были все. Но Верка настырной оказалась. Получила она эту путёвку. Вечером забегает к нам и говорит: «Муж мой погиб, а сына я им не отдам. Костьми лягу, но будет у Витьки всё самое лучшее: и дом, и образование, и жизнь другая!» Светлана моя тогда подумала, опять обострение началось. А Вера уехала из страны, и, не знаю как, но подцепила этого американца. Он и вывез её с сыном в Штаты. Что тут началось! Меня чуть из Армии не уволили, из партии не попёрли, да большое начальство вступилось. Нет, не верю, что Вера и память мужа предала, и Родину. Она была настоящей офицерской женой. Просто сделала всё, чтобы сыну жизнь другую дать. А с Виктором я недавно встретился, пару лет назад. Большим человеком стал. Компьютеры в Россию поставляет. Слышала, что это?
Я пожала плечами.
Слышала, да не видела.
Ничего! Ещё увидишь! От Виктора узнал, что Вера умерла, покончила с собой. Ох, не верю я в это. Сильной она бабой была, жёсткой. Но что теперь про это говорить! Отчим тоже долго не прожил. Своих наследников у него не было. Так он всё Виктору отписал, но с одним условием, если тот женится на дочке его компаньона. Парню тогда двадцать три исполнилось. Только университет закончил. О чем он думал? Вот теперь мается.
Клара всегда была инвалидом?
Леонид Николаевич пожал плечами.
Если только на голову. Странная она. Вроде бы и ласковая, и улыбчивая, а в глазах лёд. Только и ждёт момента, чтобы укусить. История там была нехорошая. Машина её сбила. Виктор себя во всём винит. Пять лет после той аварии прошло. Куда он только её не возил, с кем не консультировался Всё без толку.
Я тяжело вздохнула.
Жаль мне его. Неплохой парень, добрый.
Алексей Николаевич поднялся из-за стола.
Это да. А ты выздоравливай, девочка, да о себе думай. Всё. Пора мне.
Босс удалился. Старая «Волга» заурчала и покатилась под горку. Я отошла от окна и задумалась. Обилие информации переполняло мозг, который отказывался работать и анализировать. Логика забилась в угол, а Здравый Смысл делал вид, что его эта ситуация никак не касается. Тогда я вспомнила слова бабушки: «Если не можешь решить проблему, отпусти её, и там, на небесах, твой Ангел Хранитель решит всё за тебя». Я отпустила проблему и пошла досыпать. Во сне ко мне явился Ангел. На нём были обычные джинсы и знакомая рубашка-поло. Он сверкнул синими, как море, глазами и заявил:
Не парься! Всё будет хорошо.
Взмахнув огромными крыльями, Хранитель принялся стучать в барабан.
Я открыла глаза, но стук не стих. Теперь он исходил от моего окна. Осторожно, чтобы не задеть больную руку, я встала с кровати. В палисаднике стоял мой синеглазый Ангел и явно нервничал.
Распахнув створку, уселась на подоконник и с наслаждением потянулась.
Привет, что случилось?
Виктор позеленел.
Это я хочу у тебя спросить, что случилось. Уже полдень. Я пытался звонить в дверь, потом стучал во все окна. Ещё немного, и я бы вызвал наряд милиции.
Зачем?
Дверь ломать.
А самому слабо?
Денисов подтянулся и сел на подоконник рядом. Близко, очень близко.
Не слабо. Просто я законопослушный гражданин. Может, впустишь?
Я посторонилась.
Прошу Вас, сэр!
Виктор развалился на моей кровати, ничуть не смущаясь. Моя Рассудительность оправдывала это тем, что стулья в спальне отсутствовали. Я же стояла скромно, как гостья, у распахнутого окна, ожидая дальнейших распоряжений. И они не заставили себя ждать.
Покажи руку.
Пришлось подойти.
Виктор резко дёрнул за пояс, и шёлковый халат упал на пол. Ночная сорочка на тонких бретелях совершенно не препятствовала обзору раны. Мой персональный доктор аккуратно провел тонкими пальцами по травмированному плечу.
Больно?
Я чуть не замурлыкала. Мне было и больно, и приятно одновременно.
Сейчас потерпи.
Он осторожно снял бинт, отклеил лейкопластырь и заглянул под повязку.
Три шва. Боюсь, шрам останется.
А вот я не боюсь. Подумаешь, какие мелочи!
Денисов кивнул.
Верно. Гораздо страшнее шрамы внутри. Скажем, на сердце. Они плохо заживают, иногда, кровоточат всю жизнь. Принц тяжело вздохнул. А у тебя всё до свадьбы заживёт. Обязательно. Воспаления нет. Это радует, но нам пора в больницу на перевязку. Одевайся.
Я посмотрела на своего ласкового мучителя сверху вниз.
Не хочу показаться грубой, но Вам придётся покинуть мою спальню.
Виктор смутился.
Конечно. Прости!
Когда за ним закрылась дверь, я подошла к шифоньеру. Выбор пал на чёрные брюки и пестрый пуловер. Как всегда, ничего обтягивающего и вызывающего. В прихожей меня ждали лаковые туфли на низком каблуке. Я осталась весьма довольной собой. Зато мой приятель скис.
Вчера ты выглядела лучше. Ради Бога! Позволь купить тебе что-нибудь далёкое от стиля «лав». Я хочу любоваться твоими формами.
Это было уже слишком.
Или ты никогда больше не говоришь о моих формах, или навсегда покидаешь мой дом.
Денисов поднял руки вверх.
Давай решим так: я никогда не буду говорить об твоих формах в твоём доме.
Я надулась и направилась к машине в полном молчании.
Пристегнитесь, мисс Злюка! Сначала мы посетим доктора, а потом займёмся чем-нибудь более приятным.
Ты умница! Виктор встречал меня у двери процедурного кабинета.
Перевязку я перенесла лучше, чем укол. Я шла, прихрамывая, потирая здоровой рукой больную пятую точку.
Ещё шесть инъекций. Я этого не выдержу.
Выдержишь. И знаешь почему?
Я выгнула бровь.
Потому, что ты сильная и смелая.
«А ещё красивая и сексуальная!» Шепнуло моё раздувшееся Самомнение. Я искренне удивилась последнему определению. Это было как-то необычно и ново для меня. Но мне хотелось быть именно такой: красивой, сексуальной, а ещё желанной.
Предлагаю выпить кофе, а потом мы тебя переоденем и махнём на ужин к Аркадию Павловичу.
Опять переоденем?
Виктор поднял вверх руки и замотал головой.
Клянусь, никакой эротики. Просто у тёти Вари пунктик. Она считает, что все девочки должны ходить в юбочках.
А так же варить борщи, печь пироги и содержать в чистоте семейное гнёздышко.
Виктор кивнул.
Это всё ты умеешь. Да? Он вызывающе посмотрел на меня, и приняла вызов.