Я просто не верила своим ушам. Ракитянские уезжают из посёлка, а это значит, что несносный Фимка, наконец, исчезнет из поля моего зрения навсегда! Какое счастье! Незваные гости принесли воистину радостные новости!
Тётя Маша, обладающая предпринимательской жилкой, и, любившая меня, как собственную внучку, приступила к торгам.
Мебель, это хорошо. Но как насчёт оплаты за проживание? Девочка пашет целыми днями, как проклятая, на учёбу зарабатывает, да на содержание этого дома. Коммуналка сейчас вон, какая дорогая! А Любавушка сирота у нас.
Сан Саныч закивал.
Естественно, не волнуйтесь! Мы можем заплатить прямо сейчас за всё время проживания.
Он назвал такую сумму, что у меня дух захватило. Я покраснела до корней волос.
Это много! Слишком много, тем более, сейчас не сезон!
Тётя Маша больно наступила мне на ногу под столом.
Это нормальная цена. Успокоил Эдгар. Тем более, все расходы оплачивает фирма.
Я немного замялась, не зная, как задать волнующий меня вопрос.
Что-то не так? Забеспокоился Саныч.
Я набрала в лёгкие побольше воздуха.
А когда соседи уедут, ну, насовсем?
Эдгар улыбнулся и подошёл к окну.
А они уже уезжают!
Я вздохнула с облегчением.
Через четверть часа гости удалились. Тётя Маша помогла мне убраться на кухне и скрылась в своём дворе. Я же, наконец, наполнила ванну и с неимоверным удовольствием скрылась под ароматной пеной. Всё тело ныло и гудело. Я чувствовала каждую мышцу и каждый нерв. Иногда мне казалось, что я уже привыкла к этой боли, и физической, и душевной, смирилась с ней. Я спрашивала себя: «А разве бывает по-другому?» Но подсознание отвечало: «Бывает!» Тогда я трясла головой и быстро отгоняла хандру. Я была вынуждена работать по двенадцать часов в день (а иногда и больше) без выходных и праздников, экономить на всём и не обращать внимания на усталость и недосыпание.
Сегодня в мой дом пришёл долгожданный праздник. Фимка уехал, уехал навсегда, в сейфе лежала куча денег. А это значило, что можно, наконец, заказать бабушке достойный памятник на кладбище, большой, из чёрного мрамора, такой же, как они когда-то заказали для отца и матери, а так же положить плитку и поставить новую ограду. Теперь всё получится.
До начала смены оставалось два часа. Распогодилось, и я решила прогуляться по набережной.
ГЛАВА 2
Сегодня я совершенно вымоталась. И тут не обошлось без Ракитянских. Евгений Иванович решил устроить банкет по случаю своего отъезда и собрал половину посёлка. Он долго сокрушался, что бюрократы-москвичи буквально выставили его из собственного дома, размахивая контрактом и угрожая самосудом. А самолёт ожидался только завтра, в полдень. И вот теперь бедные богатые Ракитянские вынуждены снимать номер в гостинице и спать на казённых кроватях.
Я мыла посуду на кухне и только улыбалась, представляя, какой самосуд мог устроить совершенно безобидный Сан Саныч или хрупкая Яна. О двух геодезистах и говорить не стоило. Они находились на своей волне и не реагировали на окружающий мир. А Эдгар казался настолько утончённым и интеллигентным Ладно, Ракитянские оставались Ракитянскими.
Я думала, прощальный ужин уже никогда не закончится и плавно перейдёт в завтрак, а потом в обед. Но в первом часу главу семейства сморило, и он отбыл в своё временное пристанище. Мы дружно взялись за уборку. К половине второго полы блестели, кастрюли и сковородки сияли на крючках, а тарелки и рюмки сверкали на полках, как рождественские гирлянды.
Я так устала, что с трудом передвигала ноги. Дорога домой показалась особенно крутой и длинной. После банкета шеф умудрился вручить мне пластиковый контейнер с курицей и пакет с фруктами. Сумка стала неподъёмной и больно врезалась в плечо. Не знаю, сколько времени я ползла, но, преодолев подъём, поняла, что хочу упасть и умереть тут же. Коленки дрожали, сердце выпрыгивала из груди. Я села на лавочку и, как рыба, принялась ловила ртом воздух.
Неожиданно кусты позади меня зашевелились, и на освещённой луной площадке появился Фимка со своей шайкой. Наверное, он организовал свой собственный банкет, свои собственные проводы. Фимка едва держался на ногах. От него несло спиртным.
А я думал, состарюсь, пока ты явишься.
Я поднялась с лавочки и сделала несколько шагов к дому. Но бывший сосед преградил мне путь.
Что, дрянь! Даже не попрощаешься со старым другом?
Я попыталась обойти уже бывшего соседа, но кольцо его дружков неумолимо сжалось вокруг меня.
Пустая улица. Пять пьяных парней и их главарь. Ночь. Другая девушка, на моём месте, наверное, испугалась бы. Но у меня просто не было сил на страх. Я грубо оттолкнула Фимку.
Пусти!
Но Ракитянский даже ухом не повёл. Он больно схватил меня за запястье и начал выкручивать руку.
Нет, стерва! Сейчас ты от меня не убежишь. Сначала тобой займусь я, а потом мои парни. Ты меня никогда не забудешь, ещё потом спасибо скажешь!
Фимка толкнул меня, и я упала на землю, больно ударившись плечом об угол скамейки.
Вали её на лавку, держи! Шипел ненавистный сосед, и через секунду я оказалась распластанной на скамье. Мои руки и ноги крепко держали пьяные мерзавцы. Я пыталась кричать и вырываться, но рот мне тут же зажали. Из моей груди вырывалось невнятное мычание, слёзы градом текли по щекам, и это лишь сильнее распаляло ублюдков. Фимка долго возился с молнией на моих джинсах, и вот она поддалась. В душе я молила только об одном впасть в беспамятство и не видеть всего этого кошмара.
Всё, что случилось потом, прошло как в тумане. Визг тормозов. Меня ослепил свет фар. Неожиданно конечности обрели свободу. Мои палачи куда-то делись, а чьи-то сильные руки подняли меня в воздух и поставили на землю. Ноги не слушались, и я опять повалилась на лавку, как мешок с картошкой, воя во весь голос. Мой спаситель склонился и попытался успокоить.
С вами всё в порядке? Эй, девушка! Вы меня слышите?
Я ничего не могла сказать, только трясла головой. Незнакомец предпринял очередную попытку поставить меня на ноги. На этот раз у него получилось. Я стояла, всхлипывая, цепляясь за крепкую мужскую руку.
Я подвезу Вас, пойдемте!
Этого ещё не хватало. Я медленно приходила в себя. Вырваться из рук пьяных ублюдков и сесть в машину к совершенно незнакомому человеку? Нет. А вдруг он маньяк! А кто ещё может разгуливать в нашем районе после полуночи? Я отрицательно покачала головой, но разжать пальцы ещё не могла, поэтому крепко держала маньяка за руку.
Спасибо! Я недалеко живу, там, за поворотом. Я дойду.
Споткнувшись, чуть не упала в очередной раз. Незнакомец вздохнул и бесцеремонно поднял меня на руки.
Ладно, показывай, где живёшь.
Он сделал несколько шагов, и тут я спохватилась, возле злополучной лавочки осталась моя сумка.
Сумка! Прошептала я. Там паспорт и курица.
Курица? Удивился незнакомец. Надеюсь, не живая?
Я отрицательно покачала головой:
Нет, мёртвая, точнее жареная.
В этот момент я чувствовала себя не лучше той самой курицы.
Не выпуская меня из рук, мужчина обошёл площадку, поднял сумку и повесил себе на плечо.
Куда идти?
Через несколько минут меня доставили к дому. Калитка оказалась не запертой, и дверь открытой Логика пробилась сквозь туман безумия и шепнула о необходимости научить квартирантов замыкаться на ночь.
Незнакомец внёс меня в дом и усадил на диван в прихожей. Неожиданно зажегся свет, и я обнаружила, что гостиная украшена шариками и какой-то бумажной хренью, а мои гости, довольные и нарядные, стоят вокруг накрытого стола. «Интересно, когда они спят?» Очнулось Любопытство. Увидев моего кавалера, москвичи явно смутились.
Виктор Владиславович? Выдавила из себя Яна.
Любава? Ужаснулся Эдгар.
Опираясь на ручку дивана, я поднялась и, наконец-то, рассмотрела своего спасителя.
Высокий красивый мужчина с глубокими синими глазами. Но сейчас он был одет не в шикарный деловой костюм, а в джинсы и свитер. Всё просто и дорого.
Вы? Удивилась я.
Ты?
Мужчина тоже меня вспомнил.
Через полчаса, вымытая и причесанная, в чистой белой майке и модных джинсовых шортах, я уже сидела за столом с бокалом шампанского.