Вы рассказывали кому-нибудь о маршруте поездки?
Что?
Давали вы кому-нибудь листок с информацией о том, куда едете и когда? Чтобы, если с вами по дороге что-то случится, полиция была бы в курсе, где искать ваше тело.
Дженнифер с трудом удержалась от того, чтобы не рассмеяться. Вне всякого сомнения, Стейси увлекалась передачей «Закон и порядок».
Не думаю, что это так уж необходимо, ответила она. Все у нас с Бумером будет прекрасно.
Но что, если тормоза вашей машины откажут посреди какой-нибудь неведомой местности и вы не сможете дать знать об этом по телефону? И застрянете там на долгие недели без еды и воды, а никто и не заметит, что вы пропали.
Дженнифер собралась было настоять на том, что на свете великое множество людей, которые обязательно заметят ее исчезновение, но тут ей в голову пришлавместе с легкой печальюмысль о том, что в словах Стейси есть здравый смысл. Ее отец умер, когда она училась в старших классах, а мама находится в доме для престарелых, едва способная вспомнить, какой день на дворе. Они с Виком разбежались почти шесть лет назад, он и его новая жена живут где-то в районе Мичигана, и им не придет в голову узнавать, где она и что с ней. Одна из соседок, скорее всего, заметит ее долгое отсутствие, но, подобно многим обитательницам городских апартаментов, она знакома с живущими рядом людьми ровно настолько, чтобы просто здороваться с ними. И когда Дженнифер осознала, насколько пуста ее личная жизнь, то почувствовала, как ее лицу стало жарко. Ничего удивительного, что она вечно торчит на работе.
А теперь она теряет еще и Бумера.
Нет, если бы у меня был такой план, мне пришлось бы строго придерживаться его. А у нас с Бумером это вряд ли получитсямы птицы вольные. Кроме того, пришлось признаться ей, мне совершенно некому отдать такой план.
Стейси оторвала взгляд от блокнота:
Вы можете отдать его мне.
Дженифер отрицательно покачала головой, стараясь не выдать своего раздражения:
Я благодарна вам за ваше обо мне беспокойство, но у меня нет времени составить его. Спасибо.
Ну может, вы будете просто делать фотографии и посылать их мне. Тогда хоть кому-то будет примерно известно, где вы, и без плана маршрута. Пожалуйста, умоляла Стейси. У меня будет куда спокойнее на душе, если вы последуете моему совету.
Нарастающее раздражение все больше портило Дженнифер настроение, но она не могла не признать, что Стейси в чем-то права. Она уже решила, что будет фотографировать Бумера, чтобы впоследствии вспоминать об их путешествии, а отправка фотографий администраторше много времени не займет. Плюс ко всемуей пришлось признаться себе в этоммысль о долгом пребывании в пути при том, что никто не будет знать, где она, начала вызывать у нее страх. Одинокая женщинадаже в сопровождении такой большой собакиможет оказаться очень уязвимой.
Хорошо. Если вы настаиваете, я пошлю вам несколько фотографий, сделанных по дороге, но ничего больше. Я пообещала себе, что это путешествие будет только моим и Бумера. Следующие несколько недель я окажусь вне пределов досягаемости: никаких писем, эсэмэсок и социальных сетей. Я возьму с собой мобильник, но только посмейте позвонить мне по поводу чуть менее значительному, чем ядерная война в северной части Чикаго. Дженнифер немного помолчала. И даже в этом случае не надо никаких звонков.
Стейси довольно улыбнулась:
А что, если война грянет в южной части города?
Дженнифер помотала головой:
Я там не живу.
Остаток дня прошел как в тумане. Раз уж стало известно, что Дженнифер Уэстбрук следующие несколько недель будет ни для кого не доступна, все члены команды, у которых были к ней вопросы, все клиенты, желающие с ней переговорить, звонили, писали, брали осадой ее кабинет, требуя к себе внимания. Стейси выбежала из офиса и вернулась с капустным салатом, чтобы Дженнифер сжевала хоть что-нибудь во время телефонной конференции с Бостоном, и пыталась перенаправить бог знает куда поток людей, желающих пообщаться с мисс Дженнифер Уэстбрук ПРЯМО СЕЙЧАС. Когда в шесть вечера Дженнифер наконец выходила из кабинета, то почти что вслух клялась убить всякого, кто встанет у нее на пути. Она схватила кошелек, бросила запасные ключи на стол Стейси и помчалась по коридору.
Дерек Комптон поджидал ее у лифта.
Значит, ты нас покидаешь, сказал он.
Не говори этого с такой безнадежной интонацией, ответила Дженнифер, нажимая кнопку лифта. Если только ты не изменил своего мнения и не решил уволить меня.
Ну конечно нет. Просто мне невыносима мысль о нескольких неделях без тебя. Стейси говорит, до тебя нельзя будет даже дозвониться или достучаться.
Это правда, кивнула Дженнифер, мысленно подгоняя лифт.
Дерек кивнул в ответ и скорчил такую рожу, что стало ясно: он с трудом удерживает поток готовых сорваться с губ ругательств.
Ну дела у тебя не слишком хороши, что и говорить, но я желаю вам с Бумером прекрасно провести время.
Дженнифер кивнула. Лифт спускался вниз слишком медленно: чертова колымага останавливалась на каждом этаже.
Спасибо.
Ты говорила, Бумер любит машины, босс сунул руку в нагрудный карман и я приготовил вам с ним маленький прощальный подарок.
Она посмотрела на конверт в руке Комптона, и ее глаза расширились. Это выглядело как VIP-билет на автодром Чикаголенд.
Это то, что я думаю?
Да. Кэл Дэниелс пригласил меня, но когда я рассказал ему о твоей собаке, он решил позволить вам двоим посмотреть гонки из его ложи. Он даже предложил предоставить вам собственный лимузин с шофером, чтобы отвезти вас туда и обратно.
Дженнифер открыла конверт и достала билет, на котором красовалась сияющая золотая голограмма с проступающими буквами VIP.
«Автодром находится как раз рядом с шоссе 66, и Бумер придет в полный восторг, глядя на проносящиеся мимо гоночные автомобили, подумала она. А если они перенесут отъезд с завтрашнего дня на послезавтрашний, то у них будет дополнительный день на то, чтобы упаковать вещи и подготовиться».
Засовывая билет обратно в конверт, Дженнифер с трудом сдерживала слезы. Можно что угодно говорить о Дереке Комптоне, но сердце у него доброе.
Спасибо, прошептала она. От нас обоих.
Глава 4
Натан Кослоу крепче прижал ухо к телефону, пытаясь расслышать голос брата. Из-за паршивой связи и шума, доносящегося из отдела новостей, он едва разбирал, что говорит Руди.
Подожди секунду, попросил Натан. Здесь ужасно шумно.
Он прикрыл телефон рукой и принялся искать глазами некое подобие спокойного и тихого убежища.
Тесное помещение «Триб» в это время дня было эпицентром активности. Дедлайны были совсем близко, и репортеры выстукивали на клавиатурах свои заметки и рявкали на стажеров, суетливо сновавших между рядами межкомнатных перегородок в половину человеческого роста. Принтеры и факсы выплевывали бумагу; звонили телефоны, но звонки оставались не отвеченными; редакторы отделов ходили взад-вперед с обесцвеченными лицами. Это было вибрирующее, суматошное место, и Натан любил его, но вести личные разговоры здесь было совершенно невозможно.
Он взглянул на пустой кабинет своего редактора, одну из шести стеклянных ниш, идущих вдоль стен, и улыбнулся. Джулия Микульски терпеть не могла, когда репортеры оккупировали ее кабинет в ее отсутствие, но речь у братьев шла о деле чрезвычайной важности.
Перезвоню тебе через минуту, сказал в трубку Натан и отключил телефон.
У кабинета Джулии Натан притормозил и прежде, чем войти, постучална случай, если она незаметно прошмыгнула обратно к себе и сейчас застыла на полу в одной из снимающих стресс поз йоги. Джулия практиковала йогу, как пьяница практикует трезвость: она обращалась к ней, когда ситуация становилась экстремальной, заниматься же ею регулярно ей было лень. Натану никто не ответил, и он проскользнул в кабинет, включил компьютер и позвонил Руди. Тот ответил после первого же гудка.
Ты заходил на веб-сайт?
Еще нет, нахмурился Натан. Сначала я должен войти в систему.
Стол Джулии был завален слоями бумаг, накопившимися за те годы, что она работала в «Триб». Верхний слой состоял из написанных от руки заметок и листков с сообщениями; под ними лежали копии статей, которые газета опубликует на неделе; еще нижесписок идей для статей на месяц впередто есть чем глубже, тем дальше в будущее. Все, что находилось ниже, лучше, пожалуй, было оставить археологам.