Вторая соседкадевушка (или женщина), Нелл, ей тридцать пять, она работает в кулинарии и укладывает короткие светлые волосы в два высоких пучка. Она приятнее второго жильца и уже признала, что у нее проблемы с алкоголем, наглядно мне их продемонстрировав, когда показалась в половине двенадцатого дня с огромным бокалом белого вина в руке.
В общем, как бы плохо здесь ни было, это все же было намного лучше некоторых очень, очень плохих вариантов с жильем. Как в одном доме могут жить семь человек и делить между собой два санузлаэто был главный вопрос в моей голове, когда я осматривала первую комнату в Стоквелле, на последнем этаже узкого четырехэтажного дома. На всех четырех этажах был бардак, которого, думаю, не избежать, если втиснуть семь человек в кое-как переоборудованное пятикомнатное помещение. Как минимум одна из больших комнат была разделена пополам занавеской.
По пути мне пришлось переступить через добрый десяток велосипедов, а кухня была так захламлена, что я могла бы поклясться: местные жильцы играют здесь в какую-то извращенную «дженгу».
Комната за грабительские восемьсот фунтов в месяц была абсолютно крохотной. Я бы едва втиснула сюда кровать, не говоря уж о книгах, которые мне всю жизнь приходится таскать за собой. Когда мелкое подобие Уитнейла в засаленном плаще и сланцах, которое показывало дом, выпустило меня и сказало: будем на связи, оба мы понимали, что этого не случится.
Вторым моим вариантом была студия в Камбервелле. Она совершенно не вписывалась в мой бюджет, но я посмотрела на Ютьюбе обучающее видео, как правильно торговаться, и собиралась применить его на практике. Пришлось пользоваться навигатором, чтобы найти дорогу к этому дому, так что мой маршрут петлял между жилых домов и живописных городских пейзажей.
Район выглядел совершенно серым, а навигатор, разумеется, повел меня неправильной дорогой, поэтому я решила срезать путь через парк, теряющий зимой всю свою камбервелльскую зелень, с маленькой детской площадкой в центре.
Я уже опаздывала, и когда, наконец, свернула на нужную улицу и прошла мимо группы нигерийцев, сидевших и болтавших в люксовых машинах, пот заливал меня с головы до ног. Я прошла мимо дома номер двадцать три, то и дело заглядывая в навигатор, из-за чего была похожа на постоянно кивающую головой собачку, которых обычно ставят на приборную панель в автомобиле.
Здравствуй, красавица, это ты у меня на пять часов? спросил мужчина с сильным польским акцентом, выходя из резко припарковавшейся возле меня машины и благоухая застарелым запахом сигаретного дыма. У него был дешевый костюм и редеющие волосы.
Квини. Да, извините, я заблудилась, я сняла куртку и повесила ее на лямку рюкзака.
Ничего, не волнуйся. У меня через пять минут следующий просмотр, так что быстрее, быстрее, он улыбнулся так, будто эта улыбка должна была очаровать меня.
Вот зачем они так делаютназначают по сорок показов за раз, чтобы все паниковали и выбрасывали деньги на эти переоцененные и переполненные коробки, выдаваемые за квартиры?
Когда мы вошли, мне пришлось буквально втягивать живот, чтобы мы не вжимались друг в друга на несчастных десяти квадратных сантиметрах прихожей. Я стояла и прикидывала, как втиснуть свою мебель в такую крохотную комнатку. Агент по недвижимости поразил меня до мозга костей, назвав стоимость месячной аренды.
Тысяча двести? ахнула я, вздергивая руку ко рту жестом, которым обычно изображают притворный шок. Но шок был настоящим.
Красавица, ты же знаешь, сколько стоит жизнь в Лондоне.
Меня зовут Квини, напомнила я. При чем тут стоимость жизни в Лондоне? Тут даже стиральной машины нет.
Не проблема, прачечная рядом. Собираешь все в сумку, переходишь дорогу, платишь пять фунтов. Все просто.
Тут нет духовки.
Но есть же место для микроволновки, так? Смотри, электроплитка, он открыл один из трех шкафчиков и указал на встроенную двухконфорочную электроплитку, глядевшую на меня так, будто она знала, что мне ее не хватит.
Но это одно помещение! Кухня прямо в комнате! Я могу готовить болоньезе, не вставая с постели!
Агент заявил, что все в этой квартирепроизведение искусства, новое или идеально отреставрированное, и что хоть в сад выходить нельзя, можно посмотреть на него из окна. Я выглянула в окно, увидела клочок травы и четыре бетонных плитки, спросила, где же остальной сад, но он попытался переключить мое внимание на санузел. Он открыл дверь в углу комнаты и предложил взглянуть. Я оторвалась от разглядывания сада и вошла, пригибаясь под низкой дверной притолокой и наткнувшись на провод от светильника.
Выключатель здесь, он пересек комнату и указал на три выключателя у входной двери. Вот эти два включают свет в жилой зоне, он по очереди щелкнул обоими выключателями, светильники вспыхнули искусственным белым светом, освещая кухонную поверхность и центр комнаты. А вот этованная, он щелкнул последним выключателем, и над моей головой загорелся свет.
Почему в ванной нет окна? спросила я, поворачиваясь, чтобы рассмотреть помещение, и задевая рюкзаком буквально все вокруги душ, и кабинку с ванной, и раковину.
Окна нет, но есть электровытяжка, он открыл маленькую дверцу под панелью выключателей и нажал кнопку.
Над головой загудело.
Видишь? И ванна, и всеновое. Мощный душ, новенький унитаз, раковина, агент протиснулся мимо меня, почти прижавшись лицом к моему лицу, и открыл кран над раковиной. Вода не шла. Он закрыл кран, Ты поселишься, и все будет работать.
Не думаю, что мне это подходит, но спасибо, что уделили мне время, сказала я, сделав пару шагов к входной двери.
Да не спеши ты так, сказал агент, делая шаг в мою сторону. Есть способ немножко снизить цену.
Я отпрянула.
Ну знаешь, услуга за услугу, он прикоснулся к моему плечу и провел рукой вниз, к груди, прилипая влажной ладонью к хлопковой ткани свитера.
Я отступила еще дальше и свалилась на кухонную стойку.
Что такое? Ты не хочешь, чтобы мы помогли друг другу? он ухмыльнулся, когда я потянулась к дверям и выбежала из комнаты. Наш народ и вашпохожи. Мы аутсайдеры. Сперва «брекзит», потом «блекзит»,хихикнул он.
Я вылетела из квартиры, подгоняемая омерзением и яростью, и побежала на следующий просмотр в Мичам, в квартиру, пропахшую лавандой. Вместо показа квартиры, две дамы, представившиеся Лиззи и Сарой, но не уточнившие, кто из них кто, усадили меня на диван и устроили допрос. Обе под сорок, вероятно, пара, и по обеим было понятно: они уже пожалели, что в объявлении о сдаче комнаты не написали, что хотят жильца чуть постарше, и вот к ним пришла я, вся как естьрастрепанные волосы, сползающая с плеч куртка и расстегнувшийся рюкзак, из которого на их прекрасный деревянный пол посыпались мои гигиенические принадлежности.
Ты чистоплотная? спросила первым делом одна из них. Чистота важна.
Ты шумная? спросила вторая. Мы с Сарой очень не любим шум.
У тебя часто бывают гости? уточнила она жеЛиззи, как я поняла. Мы не приветствуем посещения.
Ты много готовишь? спросила Сара. Мы не очень любим пахучую еду. Занавески впитывают запах.
Ты интроверт? Лиззи сложила руки. Мы с Саройнастоящие интроверты.
Ты бреешься? поинтересовалась Сара. У нас просто очень нежная канализация, и с густыми волосами она не справляется, а вот это уже был очень личный вопрос.
Мне просто нужна комната, мы с моим парнем временно расстались, и извините за драматизм, но если мне придется искать еще какое-то жилье, то я просто умру, взорвалась я, и они подпрыгнули на месте.
О нет, очень сочувствую, тихо сказала Лиззи.
А как вы познакомились? из вежливости спросила Сара, готовая на все, лишь бы увести разговор в сторону от перспективы поселить меня в своем доме.
* * *
Я это читал.
А? я подняла взгляд на незнакомца, усевшегося рядом со мной, несмотря на то что в парке Клэпхем Коммон нас окружали бескрайние травяные просторы. Я пыталась провернуть весь этот фокус с «проводить лето на свежем воздухе», который людям так нравится, и если не учитывать насекомых, то было неплохо. Разумеется, кто-то должен был явиться и все испортить.