Анна РосьОтвага, слава и любовь
Славным сынам рода козацкого посвящается
Часть 1. Панночка мóя
1. Встреча у криницы
Лукерья, стройная, еще молодая козачка управлялась у печи. Утром ее муж, сотник Тихон Лобода, зарубил курицу, и вот уже душистый бульон поспевал на печи. В окно заглядывало приветливое майское солнце, освещая уголок, где хранилась кухонная утварь: глиняные кувшины, миски, горшочки, чугунный казанок, деревянный половник и проволочное сито для просеивания муки. Рядом, слева на стене, висел мисник для праздничной посуды. В хате у Лукерьи всегда было чисто, стены выбелены и разрисованы цветной глиной, утыканы цветами и ароматными травами. В углу над образами и на окнах висели вышитые рушники. А в окна заглядывали красные маки и вместе c ними фиолетовые и желтые касатикипетушки.
Маричка, принеси воды, позвала Лукерья дочь, поторопись, мне надо тесто на галушки замешивать, бульон почти готов.
Зараз, мама! ответила Маричка и, оставив тяпку в огороде, пошла мыть ноги, чтобы обуть свои любимые красные черевички.
Ой, еще ноги моет, сказала мать, не можешь к кринице сбегать, не обуваясь?
Мама, а вдруг там козаки, а я босая, смутилась Маричка.
Куда там, козаки, рано тебе еще о козаках думать.
А вам же тоже было шестнадцать, когда вы с отцом полюбили друг друга.
Вспомнила, то когда было! Твой отец мне проходу не давал! Первый красавец был, высокий, ловкий. А теперь, хоть и невысокий, засмеялась Лукерья, но крепкий, что дуб. Давай, беги, беги, да не болтай там с козаками, неси воду скорей.
Маричка поправила гребнем непослушные волосы, повязала желтую ленту, вставила под нее около левого уха нежную белую дубравную ветреницу и пошла, взяв коромысло и ведра. Она не шла по улице, казалось, плыла, как лебедушка. Стройная, как березка, в белой вышитой блузке, красной тонкого сукна юбке. А на шеедо десяти ниток разных бус, а еще крестик на суровой нитке и образок Богородицы.
Здорова была, баба Ганя, поздоровалась Маричка со старой соседкой, и вам воды принести?
Спасибо тебе, Маричка, мне Тарас принес. Ты мне лучше помоги курицу загнать, перелетела через забор окаянная.
В палисаднике топталась черная пеструшка и клевала дождевого червя. Маричка поставила ведра, выломала хворостину и загнала курицу во двор.
Вот спасибо тебе, Маричка, поблагодарила соседка, компотом тебя угостить?
Нет, спасибо, баба Ганя, мне по воду торопиться надо, мама дожидается.
Маричка поспешила к колодцу. Невдалеке от колодца под высоким вязом стояли молодые козаки, а рядом с ними на пеньке сидел старый дед Яким Чумак, придерживая свою потертую трость. Данило Горыцвит, козак неполных девятнадцати лет, ловко махал двумя саблями.
Казак молодой, а сноровка старая. Молодец! Первый козак сдал экзамен, второй, готовсь, командовал дед.
Данило передал саблю Трохима Лисицы своему другу и ровеснику Пахому Гордиенко.
Лях ошуюю, кричал дед, куда развернулси! Я говорил слева, а ты одесную поворачиваешься. Все, уже лежишь, как раненый бирюк. Передавай сабли следующему.
Дед, ты можешь просто выражаться? рассердился Пахом. Ошуюю, ошуюю.
Ты на рожон не лезь, молодой ишо. Ты учись у старой гвардии, говорил дед, набивая люльку табаком.
Пахом передал сабли Трохиму Лисице, девятнадцати лет, и тот ловко начал обмахиваться ими.
Нет, не годится! закричал дед Яким. Что ты, как девка на выданье лозой от мух косно отбиваешься. Надо темп блюсти. Пой со мной. Бейся, бейся, за свободу бейся, а ты песня вольная, будто речка лейся. И быстрее.
Бейся, бейся, за свободу бейся, а ты песня вольная, будто речка лейся, подхватили козаки.
Трохим ловко махал саблями в такт песне.
О, совсем другой кисель, сказал дед. Пахомка, бери сабли, вторая попытка, ты уж потщися, не подведи, козак.
Тут козаки увидели идущую с коромыслом Маричку.
Ты что, Данила, пятнами изошел весь? Смотри, длани вспотеют, саблю выронишь, упредил дед. Да, не девкаогонь, ладная, рукастая, лепшая на хуторе, вся в мать, такая же травница. И бабка их была травница. Ой, как я за ней, как ужъ увивался. Жаль, Ульяна молодой погибла от руки османца.
Данило, дружище, ты что обомлел? Ляхов в бою не боялся, а девки испужался? шепнул Пахом.
Маричка, здорова была! крикнул Трохим, поправляя золотые пряди волос. Куда путь держишь?
Здоровеньки были козаки, улыбалась Маричка, доброго здоровья, дед Яким.
И тебе не хворать. Ты бы мне, Маричка, какую растирочку дала для костей, попросил дед Яким.
Приходите, дедушка, сегодня на суп с галушками, мать варит, я вам и растирочку дам, приглашала Маричка.
Ой, спасибо, тебе, молодица, уважила деда, приду, обязательно приду.
Как там Остап Шмат себя чувствует? спросил Пахом.
Выдюжить, рана неглубокая, вылечим, улыбнулась Маричка, дайте время.
А Кондрат Трымбач как? вспомнил Пахом своего наставника и побратима.
У Кондрата хуже дела, нога до кости разрублена. Говорю ему полежать, а он в бой рвется, говорит, как там хлопцы без меня обойдутся? сожалела Маричка.
Да, Кондратка такой, боевой хлопец, зане норовистый, что скакун, подметил дед.
Маричка взглянула на Данилу и, поймав на себе его сосредоточенный взгляд, улыбнулась.
Маричка, а позволишь тебе ведра да дома отнéсти? спросил Пахом. А то мы тебе быстро провожатого найдем, засмеялись козаки.
Спасибо, пусть вас тут дедушка трошки поучит уму-разуму, а я сама донесу как-нибудь.
Набрав в колодце воды, Маричка ушла. Дойдя до плетня, она обернулась, услышав, как запели козаки: «Славно билися с врагом козаки в походе, идет слава по земле и молва в народе». Данило Горыцвит, взяв саблю у друга, ловко рубал двумя саблями. Маричка улыбнулась и пошла по тропинке, тихонько напевая: «Бейся, бейся, за свободу бейся, а ты песня вольная, будто речка лейся».
Данило вернул саблю Пахому.
Данило, не переживай ты так, сказал Пахом, беря саблю.
Да, такую девку еще заслужить надоть, заметил дед. Козачка, вся в батька. Тихон Лобода лихой козак!
Ага, Маричка прошлым летом с братом Пашкой наперегонки скакала, чуть коней не загнали, а она ему не уступила, восхищенно рассказывал Трохим Лисица.
Такой девке настоящий козак нужен, сокол сизокрылый, посмотрел в небо дед Яким.
Ради Марички я есаулом стану! в запале сказал Данило.
О, есаулом он станет! Да чтоб есаулом стать надо попотеть хорошо, сколько верст проскакать, сколько ночей недоспать, сколько пороху понюхать, сколько врагов порубать! А вы что? Только научились шашкой рассекать, ужеесаулом станет, махнул рукой дед Яким.
Не кажи дед, мы уже прошли испытание, заметил Трохим, махнув саблей. Моя бабушка говорит: иди в гору и будешь на высоте.
Что вы там прошли, то ж под Желтыми Водами репетиция была. Если бы реестровые козаки, которые были на службе у Речи Посполитой, не стали на бок Богдана Хмельницкого, то не была бы легкой ваша победа, много бы крови пролилось. Ну-ка, Пахомка, бери саблю. Песню запе-вай! командовал дед.
Бейся, бейся, за свободу бейся, а ты песня вольная, будто речка лейся, затянул Трохим.
Лях ошуюю, кричал дед, ишо сзади подступают, маши, маши, руби ворога! Так, так, молодец!
2. Травница
Лукерья помешивала в казанке галушки и пробовала на соль. Ей еще не было и сорока. Стройная, чернобровая, с густыми русыми волосами под ярким цветастым платком, она была просто красавица. На шее у нее было три ряда бус из красного стекла, а еще нитка из солнечного янтаря, которую подарил ей при обручении ее муж, теперь уже сотник Тихон Лобода.
Лукерья сполоснула руки после муки и начала резать зеленый лучок, сорванный с грядки.
Зараз уже суп будет готовый, поешь, Маричка, а потом пойдешь в балку, уговаривала Лукерья дочь.
Он еще горячий, я зараз не хочу. Я на суп деда Якима пригласила, если придет, накормите его и дайте ему эту растирку, попросила Маричка.