Я останавливаюсь, чтобы прикурить косячок, и замечаю Виржини Депант, выгуливающую черного бульдога на центральной аллее. Не знал, что писательница в стране: я думал, что она в Испании. Насрать. Я продолжаю идти по бульвару Бельвиль, почти задевая столики на террасах «Туниса-Туниса» и «Кифоли», двух тунисских ресторанов, одним из которых владеют арабы, а другимевреи. Поворачиваю налево к улице Рампоно. Вообще-то, мой брательник Слим с улицы Пиа, но вот уже пять лет он живет здесь, в сити РПН. Он более или менее хорошо знает всех прохвостов XX округа; знает, кто продает наркоту на районе, кто ворует, кто грабит китайских продавцов или с помощью подъемного крана срывает с земли банковские аппараты.
Я подступаю к дверям логова. Редуан и его стая оккупировали бетонный вход, словно попрошайки. Исходящий от них запах анаши щекочет мне нос. Это черный, богатый на специи гашиш, должно быть, афганский или непальский. Признаюсь, я не корчу из себя храбреца, особенно в этой зоне. Здесь меня плохо знают, и этим малявкам я не очень-то нравлюсь. Парнишки из РПН не в ладах с хахалем Дины и особенно с его младшим братомУалисом. По логике этих бродяг, друзья моих враговмои враги.
Я погружаюсь в гетто. Редуан приветствует меня неуверенным кивком. Это что-то среднее между «привет» и «да пошел ты!». Я оказываюсь на лестничном пролете «А» и пересекаю холл, охраняемый многочисленной командой дозорных. Я делаю вид, что не замечаю их. Темнокожий парень, только вышедший из периода полового созревания, харкает мне под ноги:
Эй, это тытот тип, который якшается с парнями с Барбес?
Как со мной разговаривает этот сопляк?
Что? я ловлю его взгляд. Есть проблемы?
Спеси в том мелком ублюдке не поубавилось: его руки скрещены, а спина прижата в стене холла. Он говорит нарочито спокойно:
А тебе че? И че ты сделаешь? Здесь ты на моей территории, и мне насрать, что ты знаком со Слимом! Знаешь что? Лучше помалкивай, а то мы тебя отпиздим!
Дерьмо! Гол в его пользу. Если я открою варежку, не уверен, что уйду отсюда целым. Правда в том, что я действительно не на своей территории.
Я поднимаюсь к другу.
Слима я знаю с колыбели. Довольно высокий, толстый и опухший подпольный таксист. Морда араба, борода как у салафита, а взгляд как из фильма «Лицо со шрамом». Мы оба выросли в одном и том же городке 94-го административного департамента и ходили в одну и ту же школу Он один из моих самых старых друзей. Когда ему было пятнадцать, семья Слима переехала в Парижв XX округ, из которого мой друган после никогда не уезжал.
Слимхороший приятель, но плохой тип. В его репертуаре: домашнее насилие, мошенничество, наркотики (особенно порошковые), различные нарушения правил дорожного движения и в довершение всего пара-тройка потасовок, из-за которых он на семь месяцев загремел в тюрьму.
Мы здороваемся кулак о кулак, и я пересекаю порог его халупы:
Черт побери, нервная мелюзга дежурит внизу!
Нет, Зарка, не переживай, они не кусаются! Ну а ты сам, что у тебя за делишки с парнями с XVIII?
Брось ты это! Нет у меня никаких делишек, я просто знаю Каиса, это мужик моей сестренки.
Вот именно в твоем Каисе и проблема: он чересчур оберегает своего брата.
Это нормально, ты бы что, своего не стал защищать?
Я присаживаюсь на диван в зале. На журнальном столике стоит комп, на экране которого идет видео с ютуба под названием «Секрет египетских пирамид».
Блин, Слим, ты теперь интересуешься Древним Египтом? Не то что твоя привычная порнушка, наверное.
Заткнись, сволочь! Это очень интересный репортаж, там объясняют, что пирамиды не могли быть построены людьми.
Что, правда? И кто же тогда их построил?
В этом-то и дело, они не знают!
В квартире Слима настоящий свинарник с тех пор, как его жена Асма после очередного удара головой по ее челюсти смылась на родину. Во всех углах зала скопилась пыль, пепельницы полны окурков, и повсюду валяются пустые бутылки, и это если не принимать во внимание два пакета с мусором, оставленных у входа в квартиру. Честное слово, мой друган слишком запустил все тут!
Косячок во рту, Слим подсаживается ко мне:
Ну что, брат, что расскажешь?
Ничего особенного! У тебя есть кокс? Это для Дины
Ага, щас сделаю! Сколько тебе нужно?
Дай-ка мне граммов пять, этого хватит!
Нет проблем! Только вот, когда будешь выходить, запрячь порошок себе в трусы. Полицейские что-то очень часто шныряют здесь в последнее время. Не знаю, что случилось с копами: может, планеты не так встали или что.
Ладно, толстяк, я буду осторожен.
Слим передает мне свой косяк, я снова взрываю его и делаю две долгие затяжки. Грех жаловаться, бельвильская дурь по-любому лучшая в Панаме. Не идет ни в какое сравнение с тем, что можно найти на Барбес, где в гашиш добавляют каучуковый порошок и верблюжье говно. Звонит мой телефон. Это Азад. Я не беру трубку.
Слим, скажи, я тут собираюсь писать путеводитель по подворотням Панамы. Ты знаешь что-нибудь о китайских делишках в Бельвиле? Ну, типа про мафию, триаду, тайные сети и так далее Я бы хотел рассказать о них в своей книге, нацарапать главу о китайской мафии.
Ну, чуток! На улице Ребеваль есть игорная комната, которой владеют азиаты, и еще есть шлюхи рядом с метро, но не знаю, поможет ли тебе это.
Не-а, с такой информацией мне не грозит разродиться бестселлером. В идеале мне бы раздобыть контакты какого-нибудь китайского торговца или подпольщика, но болтливый азиаттакое же редкое явление, как жемчуг в ракушке. Не так уж легко внедриться в их среду.
Спасибо, Слим Можешь дать мне кокса?
Сейчас?
Да, пожалуйста, мне уже нужно топать на Пигаль.
Мой друг, энергичный как тюлень, встает, исчезает в спальне и возвращается через пару секунд. Он продает мне приличный пакетик с порошком за три сотни евро. Я запихиваю товар поглубже в трусы, ближе к мошонке. Азад снова пытается до меня дозвониться, и я снова не отвечаю на звонок. Афганец часто звонит мне, чтобы попросить о помощи: куда-то его сопроводить, помочь с переездом, что-то для него забрать. Вот почему я стараюсь играть в мертвеца и ждать, пока он оставит мне сообщение на автоответчике: так я буду знать, нужно ли мне готовить несуществующую отговорку, прежде чем перезвонить.
Ты и впрямь так хорошо знаешь парня твоей подружки Дины? зондирует почву Слим.
Ну это же парень Дины! Она мне как сестра, разумеется, я его знаю. Каис, он как семья.
Ладно, ладно, брат! Тогда послушай! Брат твоего другана в один прекрасный день попадется местным соплякам, и, клянусь своей жизнью, они его прибьют. И твоего Каиса, раз уж он его защищает, они тоже поколотят. Это не пустяковая ссора, Зарка. Между Бельвилем и Барбес сейчас война.
Глава 3. Красные фонари на Пигаль
Я волоку свои башмаки на улицу Дуэ и захожу в Nasty Pussy. В баре приглушенный свет. Своими кожаными креслами, изогнутыми диванами, всеми этими свечами и люстрами под кристалл заведение слегка напоминает старинный будуар. Интерьер такой же фальшивый, как и сиськи у Ники Минаж.
Апо, в равной мере хорошенькая и вульгарная блондинка с щедро намазанными тушью глазами и губками, нарочито сладенько сложенными трубочкой, начинает было клеиться ко мне, однако резко тормозит:
А, писатель Я тебя не узнала! Давненько мы тебя не видели!
Салют, Апо!
У барной стойки какой-то тип в костюме заказывает бокал шампанского молоденькой, наверняка только начинающей шлюшке. Глава про Пигаль должна получиться у меня без особых проблем: я довольно хорошо знаю этот район, и Дина может посвятить меня в то, как все заведено у проституток. Если в стрип-клубах, расположенных на бульваре Клиши, привыкли перегибать палку с ценой и не предлагают никаких сексуальных услуг, то некоторые бары на соседних улицах позволяют клиентам опорожнить яйца по цене сто двадцать долларов за один быстрый перепих в неприметной задней комнате. В Nasty Pussy девушки не торгуют своими кисками, лишь изредка обслуживают простофиль и туристов, оказавшихся здесь проездом. Девчонки-зазывалы вроде Дины подстрекают клиентов распивать алкоголь, заставляя их покупать бутылки шампанского за двести долларов. Говоря по чесноку, бар Nasty это ловушка для лохов.