В этих суровых краях девушке не справиться в одиночку. Даже мужчине тяжело приходится. Па потянулся за острой лопатой стрелообразной формы, на полотне которой был искусно выведен медведь. Я рою себе могилу с самого первого дня, когда пришел в шахту. Вторую такую же копать совсем не хочется. Он ударил лопатой по деревянному полу. Брак нужен для того, чтобы о тебе мог позаботиться муж, когда я уже буду не в состоянии это сделать.
Па застегнул пальто, взял с пола жестяную банку с обедом и поскакал на ночную смену.
Под тихое ржание лошади я повернулась в сторону шуршащих деревьев, стараясь услышать песню лепечущих вод нашего ручья. Скоро появится жених.
Всматриваясь вдаль, я облокотилась на деревянные перила, и когда огонек от лампы отца уже исчез из виду, выпрямилась, поправила деревянный стержень подсвечой и опустила фитиль до места, где воск соприкоснется со старой спиралью подсвечника всего через несколько минут, тем самым давая сигнал запоздавшему ухажеру, что уже пора уходить домой.
Поднимая руки, я заметила, как они становятся зеленовато-голубого цвета.
Глава 2
Едва прошла очередная серая неделя, как Па уже привел на крыльцо нового ухажера. Мужчина не спеша слез с мула и привязал его к дереву. Очередной голодный тролль, от которого нужно как-то сбежать.
Я стала загибать пальцы, припоминая, сколько женихов, просивших моей руки, успело заявиться к нам за последнее время. Оказалось, их было больше дюжины, если не считать тех, кто, передумав, повернул обратно еще у опушки леса.
Увидев, как он, переваливаясь с боку на бок, поднимался по ступенькам, мне захотелось поскорее дожечь свечу и проводить его восвояси.
Нащупав коробок, я достала спичку. После приезда потенциального жениха щепетильная обязанность по зажиганию свечи всегда отводилась мне, которую я выполняла, когда он занимал отведенное ему место.
Хьюитт Хартман плюхнулся в кресло-качалку, чуть не сломав сиденье, пока я зажигала короткий фитиль. Сгорбившись над дряблым животом, он, теребя в руках шляпу, смочил слюной широкие десны, между которых торчал язык с болезненным налетом, и представился, пробормотав себе что-то под нос, но я так ничего и не поняла. Опустив взгляд вниз на колени, он попросил принести документ на право владения землей.
Я молча сходила в дом за нужной бумагой и положила ее у свечи. Проблеск радости на лице мистера Хартмана заставил меня сплести руки за спиной и вжаться в перила. Взгляд застыл на дрожащем языке пламени и медленно тающем воске.
Читая документ, он несколько раз что-то проворчал. Приданое в десять акров земли было более чем щедрым предложением. Территорию можно было расчистить для ведения сельского хозяйства, заготовки бревен или, на крайний случай, попросту продать. Но из-за другого склада ума Па и в голову не приходили подобные мысли, к тому же он никогда не хотел иметь соседей, а может, ему не хватало денег на реализацию своих идей. Однако с ухудшением самочувствия вопрос о моем браке все сильнее его беспокоил, поэтому он стал думать в других направлениях.
Мистер Хартман склонился к слабому огню, внимательно изучая принесенный сертификат, залитый желтым светом, и в его пустых глазах промелькнула искра алчности. Он украдкой взглянул на мое лицо, затем на бумагу, и еще раз на меня. Спускаясь ниже по странице, он тыкал пальцем по старому документу и облизывал губы, наслаждаясь написанным. И снова обрушил на меня свой тяжелый взгляд.
Наконец он, откашлявшись, поднялся и выплюнул за перила щепотку табака: коричневая слюна украшала его нижнюю губу вместе с мелкими каплями, покрывшими подбородок.
Хартман поднял свечу и подвинул ее к моему лицу. Съежившись от страха, он бросил документ и с одного большого вдоха сдул пламя. Даже целый штат этого не стоит, проговорил он хриплым, трухлявым голосом, выдыхая струю воздуха, перебившую черный дым и мое дыхание.
* * *
Спустя несколько дней отец опять доставал свечу, задирая фитиль таким образом, чтобы она горела как можно дольше. После трех женихов к концу января он понял, что больше не придется это делать.
После полудня на крыльце нашего дома появился мужчина. Он внимательно прочитал документ, молча поправил жидкие волосы и нервно поглядывал на пламя свечи, несколько раз сменив позу и похлопав дряблой поношенной шляпой о грязные штаны, из которых каждый раз поднимался новый шлейф вони. После двух свиданий с этим женихом в конце января Па дал благословение и подписал сертификат передачи земли, потушив мою последнюю свечу. Старый сквайр вскочил с места, схватив бумагу. Избегая лица, он с вожделением рассматривал мое тело, задержавшись на груди. Складывалось впечатление, будто я была для него очередным товаром.
Но я не хочу замуж, обронила я, вцепившись от страха в Па, я хочу остаться с тобой, и перевела взгляд на старика, ждущего во дворе. Он смотрел на меня и хлопал шляпой по ноге, от возбуждения ускоряя темп и силу удара.
Доченька моя, обратился ко мне отец, приподняв своей мозолистой рукой мой подбородок, ты обязана выбрать мужчину и жить полной жизнью. Безопасной. Отвернувшись, он с трудом сделал глубокий вдох и откашлялся несколько раз. Ты обязана. Я должен быть уверен, что после своей смерти не оставлю тебя в одиночестве. Я должен сдержать обещание, данное маме. Его измученные легкие хрипели, он снова откашлялся: все-таки работа с углем давала о себе знать.
У меня есть книги!
Не будь глупой, мрачно возразил он осипшим голосом.
У меня отберут маршрут, моих читателей. Пожалуйста, я не могу их потерять, я трясла его, вцепившись в плечо. Пожалуйста, только не он.
Ты будешь жить в большой старинной семье Фрейзеров. У этого клана родня разбросана по всей окрестности.
Но ведь он приходится родственником пастору Вестеру Фрейзеру, я сдавила ладонью грудь, из которой вот-вот выпрыгнуло бы сердце от одной только мысли о нем, его голодной общине и их ужасных крестильных водах, протекающих ниже залива. Па, ты же знаешь, что делает пастор с такими как мы, что он уже сделал.
Он не водится с такими людьми, и он дал мне слово защищать тебя. Уже поздно. Мне пора. Я должен загрузить сегодня несколько машин, иначе меня уволят из Компании. Иди к новой семье, нехотя торопил отец, положив руку мне на плечо и покачав головой.
Я посмотрела на мужчину во дворе: он крутил обмякшую шляпу, похожую на блин, и сворачивал старую подписанную бумагу о землевладении Картеров, нервно переминаясь с одной короткой мускулистой ноги на другую, его мелкие глаза были устремлены в пространство между нами с отцом и костлявым мулом, мечтающим поскорей уйти отсюда. Зимний ветер свирепствовал у кромки леса, порывами сотрясая ветки и поднимая остатки жидких седых волос жениха.
Но, Па, пожалуйста я боюсь его, не найдя носовой платок, я вытерла нос о рукав пальто.
У тебя будет имя мистера Фрейзера. Он обеспечит тебя кровом и едой.
Но у меня уже есть имя! И никакое другое мне не нужно! Меня зовут книжная дама.
В глазах Па было видно смятение. Лицо сморщилось. Он явно не хотел меня отпускать и в то же время боялся остановить. Я была напугана не меньше него самого, но самое страшное меня ждало во дворе.
Прошу, Па. Ты же знаешь, как мама любила книги и пыталась привить это и мне. Мама. Из-за ее отсутствия у меня защемило сердце. Я отчаянно нуждалась в ее успокаивающих объятиях.
Мама хотела, чтобы ты была в безопасности.
Защищаясь от пронизывающего холода, Фрейзер пододвинулся к мулу, втянув голову в плечи.
Он не вызывает у меня доверия и пугает своей уродливостью. Наш старый дом заскрипел: будто бы кряхтя в знак солидарности, он пытался прогнать жениха. А еще он не моется А его штаны они такие твердые, что могут смело стоять в углу. Я не хочу замуж. Па, прошу тебя. Я не хочу оставаться с ним наедине.
Я бы выдал тебя как надо, даже закатил бы пирушку, но Компания не дает шахтерам второго выходного за целый месяц, кроме похорон и увольнений. Утром я арендую старую лошадь мистера Мерфи и перевезу твой сундук. Хорошенько освойся там. Не бойся. Он отвезет тебя к священнику, и уже к вечеру ты станешь миссис Чарли Фрейзер. Иди к будущему мужу. Давай, уже поздно, Па взмахнул рукой. Не заставляй его ждать.