К концу недели Эмилия установила для себя новый распорядок. Помыв посуду, она заваривала чай и всегда в одно и то же время подключалась к квартире Евы. Эмилии показалось, что и Ева начала привыкать к довольно позднему, но пунктуальному пробуждению своего кентуки. Он бодрствовал с шести до девяти вечера по немецкому времени и все эти три часа крутился рядом с девушкой, а Эмилия внимательно наблюдала за происходящим. Но вот наступила суббота, и, когда Эмилия разбудила кентуки, Евы дома не оказалось, зато к ножке стула в нескольких сантиметрах от пола была прикреплена записка. Эмилии пришлось переснять ее с большого экрана на свой мобильник, чтобы потом по буквам разобрать, о чем там шла речь, и она очень обрадовалась, поняв, что записка адресована именно ей:
Пупсик мой, я ушла в супер. Это ненадолго, полчасика, не больше. Я мигом. Твоя Ева.
Эмилии хотелось бы иметь у себя оригинал записки, чтобы повесить на холодильник, потому что, хотя текст и был написан по-немецки, к тому же чем-то розовым и блестящим, ее очаровал наклонный почерк девушки, и вообще, все это было похоже на изящную весточку, полученную из-за границы от дальнего родственника или подруги.
Девушка купила своей крольчихе собачью игрушку, но так как Эмилия никак на нее не реагировала, Ева часто выкладывала рядом с кентуки какие-нибудь другие предметы, чтобы проверить, не заинтересует ли ее любимицу хотя бы один из них. Был, например, тряпичный мячик, который Ева подкатывала к ней, был маленький мышонок из меха, но Эмилия так и не угадала истинного его предназначения. И хотя ей была приятна такая забота, на самом деле куда занятнее было просто рассматривать то, что имелось в квартире. Она старалась не упустить момент, когда Ева на кухне раскладывала по полкам покупки, или наблюдала, как та открывала дверцы гардероба, стоявшего напротив кровати. Рассматривала дюжины пар туфель, когда Ева собиралась куда-нибудь пойти. Если что-то вызывало у нее особенный интерес, она крутилась вокруг Евы и верещала. Тогда девушка на несколько минут опускала вожделенный предмет на пол. Так, скажем, случилось с массажером для стоп. Ничего подобного увидеть или купить в Лиме было просто невозможно. Как обидно, что сын будет и дальше посылать ей в подарок духи и кроссовки, в то время как она была бы счастлива получить такую вот нужную вещь. А еще она попискивала, прося, чтобы Ева подняла ее или вытащила из лежанки. Однажды Эмилия у себя в Лиме пошла в супермаркет за овсяным печеньем и, найдя нужную полку пустой, беззвучно заверещала, но сразу же смутилась и попыталась понять, с чего это ей пришло в голову изображать из себя крольчиху в совсем не подходящем для того месте. И тут она увидела в проходе одну из своих соседок старую, хромую, унылую. Та шла, что-то ворча себе под нос, и этого оказалось достаточно, чтобы Эмилия сразу же почувствовала себя увереннее. Может, конечно, я и сошла с ума, но, по крайней мере, не отстаю от современного мира, подумала она. У нее теперь было целых две жизни, а это гораздо лучше, чем иметь только половину и при этом еле передвигать ноги. Может, конечно, в Эрфурте она ведет себя смешно ну и пусть, ведь там ее все равно никто не видит, зато в обмен она получает море любви.
Ужинала девушка примерно в половине восьмого и заодно смотрела новости по телевизору. Она брала свою тарелку, банку пива и садилась на диван, потом поднимала кентуки и устраивала рядом с собой. Утонув среди подушек, Эмилия почти не могла двинуться с места, зато сколько угодно крутила головой и любовалась на небо за окном, а также с более близкого расстояния рассматривала Еву: из какой ткани была сшита ее одежда, какой макияж она наложила себе на лицо, какие на ней были браслеты и кольца А еще Эмилия видела экран телевизора и следила за европейскими новостями. Правда, ни слова не понимала, автоматический же переводчик реагировал только на голос Евы, но и картинок было достаточно, чтобы составить представление о происходящем и сравнить с собственными сведениями, особенно если учесть, что в Перу мало кто интересовался событиями в Германии. Не раз она говорила что-то на эту тему, встречаясь с подругами, или в супермаркете, но быстро поняла, что владела исключительной информацией, а люди из ее района, как правило, ни о чем таком и понятия не имели.
Раз в два дня, примерно без четверти девять, девушка одевалась, совала в маленькую сумочку немного денег и телефон и оставляла крольчиху одну. Но, прежде чем погасить свет, относила ее на лежанку. Эмилия знала, что, попав туда, выбраться уже вряд ли сумеет, поэтому иногда пыталась убежать и не давалась девушке в руки, суетливо носилась по комнате или пряталась под стол.
Ну, хватит, хватит, толстушка моя, я уже и так опаздываю! говорила Ева. Порой она даже немного сердилась, но чаще смеялась, стараясь поймать крольчиху.
Когда Эмилия рассказала об этом сыну, он встревожился:
Подожди, подожди, насколько я понял, ты целыми днями не отходишь от нее, а отправляясь куда-то, девушка относит тебя на лежанку?
Во время этого разговора Эмилия находилась в супермаркете. Тон сына ее напугал. Она остановилась со своей тележкой, прижала телефон к уху и спросила:
Я что-то делаю не так?
Но это значит, мама, что ты не можешь вовремя подзарядиться!
Она не очень поняла, о чем толкует сын, однако ей нравилось, что, с тех пор как у нее появился кентуки, стоило послать мальчику эсэмэску с вопросами, или с описанием своих достижений, или с комментарием по поводу поведения девушки, как он тотчас отвечал. Эмилия пока толком не решила для себя, знал ли он заранее, что, подарив матери кентуки, станет к ней ближе. А может, такой подарок принес ему самому больше проблем, чем он рассчитывал?
Мама, если ты не будешь каждый день заряжаться, аккумулятор сядет, понимаешь?
Нет, она не понимала. Да и что, собственно, она должна была понять?
Если аккумулятор полностью разрядится, связь между пользователями будет прервана навсегда и тогда прощай, Ева!
Как это прощай, Ева? А разве нельзя будет включиться снова?
Нет, и это называется запрограммированное выключение.
Запрограммированное выключение
Она повторила слова сына, стоя в отделе консервов, и служащий, раскладывавший товар, посмотрел на нее с недоумением. Сын опять принялся объяснять, только говорил теперь гораздо громче, словно проблема была в том, что в первый раз Эмилия плохо его слышала. Поняв наконец, в чем тут проблема, она растерянно призналась, что вот уже целую неделю кентуки не подзаряжался. Сын облегченно вздохнул:
Ну, значит, она сама ставит тебя на зарядку. И слава богу.
Эмилия раздумывала над его словами, пока ждала своей очереди у кассы. Выходит, когда она покидала своего кентуки на лежанке до следующего дня и сама тоже отправлялась в постель, девушка доставала его, ставила на зарядное устройство, а потом, убедившись, что аккумулятор полностью заряжен, снова относила на лежанку. Эмилия достала пакет с персиками, который оказался под банками горошка, и положила сверху чтобы фрукты не помялись. Вот ведь как получается: на другом краю света кто-то заботится о ней. Эмилия улыбнулась и спрятала телефон. Вот это и есть настоящая забота.
* * *
Моссен Синто был не просто каким-то там рядовым пансионом для пожилых людей, он был одним из самых лучших заведений в Вила-де-Грасиа, к тому же отлично обустроенным. В нем имелось пять беговых дорожек, две гидромассажные ванны и собственный аппарат ЭКГ. Оплатив ремонт спортивного зала, Камило Байгорриа подумывал, не пустить ли деньги, оставшиеся от выделенных на этот год средств, на развлекательные цели. Он угробил сорок семь лет своей жизни, управляя этим заведением и стараясь добиться, чтобы наступили наконец такие вот, как эти последние, месяцы благополучия и процветания, и теперь ощущал потребность в чем-то совсем другом, в чем-то таком, что родственники пациентов сразу же заметят во время своих посещений и потом будут обсуждать целую неделю. Мысль о кентуки подкинула ему старшая медсестра Эйдер. Поначалу ей казалось, что уговорить Камило будет трудно, но он и сам уже кое-что знал про них, так как сын племянника сумел накопить денег и купил себе такую забаву. Своим умом Камило никогда бы не додумался до этого, но тут решил рискнуть и приобрести кентуки для их пансиона. Он поблагодарил Эйдер за подсказку, и они немедленно заказали двух кентуки-кроликов. Эйдер собственноручно сшила для каждого кролика маленькую синюю шапочку с козырьком, двумя отверстиями для ушей и логотипом их заведения на лбу.