Помните, как писал Фрост: крепчает дружба с крепостью забора.
Какой Фрост? спросила Лилия.
Роберт Фрост, пояснила Джунипер. Был такой поэт.
Вэлери одобрительно кивнула. Да, молодежь спасет этот мир.
И когда Уитманы и Алстон-Холты еще немного посидели в тени крытого крыльца, пообщались на разные несущественные темы и разошлись спустя двадцать минут после ухода рабочих, Брэд и Вэлери решили, что все они уже достаточно хорошо знакомы. Нам казалось, что их добрососедские отношения сложатся именно так, как мы и надеялись. Никто из нас не волновался ни за деревья, ни за детей.
Глава 4
Два дня спустя Ксавьер стоял у плиты и готовил сэндвичи с ветчиной и сыром себе на ужин.
Как дела в школе? мать подошла к сыну, обняла за талию. Теперь он стал сантиметров на двадцать пять выше нее, и это казалось ему странным. Он всю свою жизнь мечтал скорее стать больше, выше, старшеи вот теперь смотрел на большинство взрослых не снизу вверх, а сверху вниз. Он мог видеть макушку своей матери. Метр девяносто, на три сантиметра выше отца. Вот бы ему платили доллар, а лучше десять, каждый раз, как его спрашивали, играет ли он в баскетбол.
К экзаменам готовимся. Тоска смертная, он включил газ, поставил на огонь сковородку.
Выходите на финишную прямую, она покрепче обняла сына и выпустила. Я вот что думаю и хочу тебя спросить: как тебе наш знаменитый новый сосед, Брэд Уитман?
Почему ты спрашиваешь?
Мне он кажется каким-то мутным. Как будто он совсем не такой хороший, каким кажется.
Да нормальный, ответил Ксавьер. Он смазал маслом два сэндвича, положил на сковородку. Тебе сделать? Поедим, да пойду на работу.
Да, спасибо, она взяла помидор, нож и разделочную доску, села за кухонный стол. Может, я слишком впечатлительная. Мне не нравится плохо думать о людях, которых я даже не знаю. Предубежденияэто так гадко. Мне неприятно их испытывать.
Уж прости, что напоминаю, но ты всего лишь человек, сказал Ксавьер, готовя третий сэндвич. К тому же ты меняешь свое мнение, когда познакомишься с человеком получше, верно?
Я ощутила к ним неприязнь, когда они начали вырубать деревья, и это меня беспокоит. Я стараюсь всем давать шанс. Иначе чем я лучше тех, кто, ничего обо мне не зная, осуждает меня?
Ксавьер положил три сэндвича на сковородку. Они зашипели, выпуская в атмосферу липидные молекулы расплавленного масла. Запаххимия. Дыханиехимия. Переваривание пищихимия. Рост растений, выработка растениями кислородавсе это тоже химия. Мать очень много рассказывала ему о растениях, вероятно, надеясь, что он разделит ее страсть к экологии, и Ксавьер увлекся на пару месяцев, но потом интерес сник.
Так бывало часто. Ксавьер давно понял, что интересуется массой вещей, но любит немногое. Каждый раз, когда его охватывала новая страсть, мать поддерживала его, но позволяла самому решать, насколько серьезно относиться к этому увлечению. Она говорила, что это и есть результат борьбы за равноправие. Чтобы он, сын белого мужчины и темнокожей женщины с высшим образованием, выросший в семье среднего класса, мог заниматься чем угодно. Чем угодно, подчеркивала она. Чтобы он мог быть просто ребенком, а не темнокожим ребенком. «Мы должны это помнить, Зай, говорила она, а не принимать как должное».
В то же время он понимал, что ее утверждение не вполне справедливо. Понимал, что она сама в это не особо верит. В последнее время появилось гораздо больше людей, утверждавших, что отношение к людям не должно зависеть от цвета их кожи. Но были и другие, как правило, белые и пожилые люди, которые старались держаться от него подальше или смотрели на него искоса, например, в магазинесловно он вот-вот что-то украдет или достанет пистолет. Однажды он спросил мать, почему наполовину белый все равно не белый, если наполовину черный все равно черный? Ее ответ, то есть объяснение правила об одной капле крови, прояснил ситуацию, но не устроил Ксавьера. По факту он был белым настолько же, насколько и черным.
Ты судишь по тому, что сделали Уитманы, а не по тому, кто они сами, сказал он. Каждая жалоба должна оцениваться по существу, и точка.
Она сама так его учила. Мысли логично. Будь честным. Исповедуй доброту и принципиальность, как Мартин Лютер Кинг и его жена, как Джон Льюис.
Да, но должна тебе сказать, Зай, подобная антипатия для менячто-то новое. Я часто осуждала людей или событиятрудно этого не делать, верно? Но не помню, чтобы я настолько что-то или кого-то презирала, она покачала головой. Думаю, все дело в ситуациине могу не принимать ее близко к сердцу.
Ксавьер пристально посмотрел на Вэлери и сказал:
Не ругай мою мамочку. Она хорошая.
Вэлери улыбнулась.
Спасибо, солнышко. Ну а ты что думаешь?
О чем?
Об Уитманах.
Ну, не считая того, что они вырубили деревья и все такоенормальные люди. Вполне приличные соседи. Да вообще я особо о них не думал.
Да, конечно. У тебя хватает куда более важных мыслей.
Ага, ответил он. Он думали думал слишком многотолько об одной Уитман.
Джунипер.
Глава 5
В Оак-Нолле немало других домов, больших и новых, но мы особенно заинтересовались Уитманами. Их дом был самым новым, самым дорогим и выделялся деталями, типичными скорее для особняков из фильмов, из рекламы или с Хилл-Сайда. Например, медные водостоки, ландшафтное освещение, туннельный камин между гостиной и застекленной верандой. Буфетная. Циркулярный душ. А Брэд Уитман был, как он представился Ксавьеру, местной знаменитостью. Он сам снимался в рекламе своих систем климат-контроля, так что многие из нас видели его по телевизору. Слышали по радио. Более очаровательного мужчины в этом штате не было. Такой милый. Такой обходительный. В каждой рекламе он смотрел прямо в камеру и говорил: «Вы мои любимые покупатели, и это факт».
Мы часто обращались в его компанию, чтобы устанавливать, чинить или заменять вышедшие из строя нагревательно-отопительные системы. Мы были польщеныну, многие из насчто он выбрал своим новым домом именно наш район. Мы хотели поближе узнать его и его красивую семью, увидеть, как они живут. Нас привлекала его жена Джулия. Она выглядела такой очаровательной, такой молодой, такой счастливой.
Какие планы на сегодня? спросила Джулия мужа, когда он, выбравшись из постели, направился в душ.
Как обычно, он включил воду, стянул шелковые шорты, в которых спал. А у тебя?
Тоже. Ну, вечер необычный.
Вечером ее ожидала смена привычной обстановки: ее пригласили в книжный клуб Оак Нолла. Сегодня она была просто гостьей, поскольку не читала книгу месяца, исторический роман. Она предпочитала современную прозу: триллеры, женские романы, уютные британские детективы. Но соседка, Келли Ханс, сказала ей, что, если она понравится компании и обсуждение пройдет хорошо, ей самой разрешат выбрать книгу на следующий месяц, «пляжное чтение». В июне они всегда обсуждали книги для чтения на пляже и одевались в соответствующем стиле. Бывало очень весело.
Пойду к Вэлери, новой соседкеу нее собирается книжный клуб. Ты же будешь дома, да?
Ага, он вошел в душ. Будем играть с Лилией в «Змейки-лесенки».
Джулия смотрела на мужа. Он был еще красивым мужчиной, все это признавали. Золотисто-рыжие волосы, озорная улыбка, ослепительно голубые глаза. Но он набрал по меньшей мере семь килограммов с тех пор, как она впервые увидела его обнаженным. Его тело было нездорово бледным в местах, которых не касалось солнце. Волосы на макушке редели, хотя он зачесывал их так, что этого было не видно. Возраст подбирался к нему, хотя он и слышать не хотел о возрасте, и его новая машина была тому ярчайшим доказательством. Неужели мужчины никогда не взрослеют?
Она направилась к шкафу.
Будешь омлет?
Лучше яичницу. И пару сосисок туда брось. Спасибо.
Утра в семье Уитманов подчинялись единому распорядку. Джулия и Брэд вставали в шесть; он принимал душ, она одевалась в соответствии с видом спорта, которым собиралась занятьсятеннисом, пилатесом, упражнениями у балетного станка или аэробикой; в шесть двадцать Брэда ждал на столе горячий завтрак, а Джулия будила девочек. Они вставали, и она завтракала с ними чем-нибудь легким, йогуртом или крутым яйцом, стараясь и Джунипер убедить завтракать легко; потом прибиралась в кухне, пока девочки одевалисьшкольная форма облегчала это занятие. Брэд уходил на работу в шесть тридцать пять, к семи Джулия и девочки уже сидели в машине. Переезд не изменил распорядка; теперь они добирались до школы столько же, сколько и раньше, только ехали в другом направлении. Но, может, стоило сегодня выехать чуть пораньше, на случай плотного движения.