Марло скрестила руки на груди.
Ниточки, Блу, родная моя. Ниточки.
И мне моментально представилось, как агентство отказывает мне в усыновлении ребенка из-за того, что я жалкая одиночка. Я набрала в грудь побольше воздуха. И прошипела сквозь зубы:
Ладно, приду.
Марло подхватила меня под руку и отозвалась:
А радости-то сколько! Пациенты купаться будут в твоей любви.
Я растянула губы в фальшивой улыбке.
Просто не терпится поскорее попасть в «Аромат магнолий»!
Она рассмеялась, и страхи мои при звуках этого искреннего смеха слегка побледнели, а на душе стало легче.
Тогда в четверг, в шесть. И знаешь, милая, даже если ты будешь действовать по принципу «стерпитсяслюбится», меня это устроит.
В четверг? Не сегодня? уточнила я, совершенно не расстроенная задержкой. Мне просто стало любопытно: ведь после того как Мо поставили диагноз, Марло стала придерживаться четкого расписания. В «Магнолии» она ходила по понедельникам. И никак иначе.
У меня сегодня вечером встреча назначена, так что пришлось попросить, чтоб мою смену перенесли.
Я взглянула на нее искоса.
Еще одна загадочная встреча? Это уже третья за месяц.
Вовсе не загадочная.
Правда? И с кем же ты встречаешься?
Кое с кем.
Чтобы обсудить?..
Кое-что.
Ах вот как. Ну теперь-то все яснее ясного.
Стоило нам приблизиться к окружавшей Пуговичное дерево поляне, как налетел ветер, и меня снова захлестнуло предчувствием беды. Я замерла. И, внезапно занервничав, спросила:
Погоди-ка. Ведь эти неприятности, которые я в воздухе ощущаю, к тебе не имеют никакого отношения, правда?
Ко мне? Марло невинно вытаращила глаза и прижала руки к груди таким театральным жестом, словно читала дошколятам «Там, где живут чудовища».Как тебе такое в голову взбрело?
Я резко остановилась и пристально взглянула на нее.
Во-первых, из-за твоего напускного возмущения. А во-вторых, потому что побыть утром с Мо ты считаешь своей священной обязанностью. И все же сегодня ты тут, со мной.
По утрам Мо чувствовал себя лучше всего. Ночами же он совсем сбивался с пути, и деменция заводила его в дебри, ведомые ему одному.
Но ответить Марло не успела, потому что прямо над нами вдруг раздалось пронзительное карканье. Над верхушками деревьев, глянцевито поблескивая перьями, парила ворона.
Тебе что, нужна пуговица? спросила Марло, не сводя с птицы глаз.
Мне нет. Ведь я недавно к Платану уже обращалась. Может, тебе? Легенда Пуговичного дерева гласила, что задавать можно не больше одного вопроса в год. И это было понятно. Иначе народ постоянно таскался бы к Платану с любыми мелкими проблемами.
Нет, ответила Марло. Все важные решения я в своей жизни уже приняла. Странно, чего это она раскаркалась? Ведь обычно ворона появляется, только чтобы проводить к дереву человека, которому нужен совет. Что ж, давай поглядим.
Марло направилась к дуплу, в котором, после того как задашь дереву вопрос, появлялась плоская гладкая пуговица с ответом. Она заглянула в расщелину, созданную самой природой внутри пятнистого ствола, ее обрамляла местами гладкая, а местами шершавая кора. По итогам осмотра Марло объявила:
Пусто. А затем наклонилась к зиявшей у подножия дерева большой кроличьей норе.
За всю жизнь мне ни разу не доводилось видеть, чтобы из нее выскочил кролик. Но надежды я не теряла и заглядывала в нору всякий раз, как оказывалась у дерева. Разросшиеся узловатые корни Платана так сплелись, разворотив землю, что невозможно было понять, где кончается один из них и начинается другой. Внимательно глядя под ноги, чтобы не споткнуться, я подошла к Марло.
Давай же, расскажи, что происходит. Ты уже несколько недель ведешь себя странно. На тайные встречи бегаешь и все такое. Это касается Мо? От одной мысли об этом сердце едва не выпрыгнуло у меня из груди. Все хуже, чем мы думали?
Марло сжала рукой мое плечо, успокаивая меня. Внушая надежду.
Хватит панику разводить. У Мо все по-прежнему, не лучше, но и не хуже.
От ее прикосновения моя тревога мгновенно улеглась.
Что же тогда?
Глубоко вздохнув, она взглянула на ствол Платана и призналась:
Дело в магазине.
В «Кроличьей норе»? А что с ним?
Название магазин получил в честь норы, возле которой мы сейчас стояли, и Марло частенько называла своих самых маленьких покупателей «мои крольчата».
Грядут кое-какие перемены. С завтрашнего дня мне особенно понадобится твоя помощь.
Несмотря на то что дохода от книг на жизнь хватало, я по-прежнему иногда подрабатывала в магазине, приходила туда как минимум раз в неделю. Частично потому, что Марло нужна была помощь, особенно теперь, когда Мо больше не мог стоять за прилавком. Частично чтобы побыть среди детей, которых совершенно не волновало то, что я Бишоп. Но главным образом потому, что там я всегда была счастлива, терзавшие меня горести в магазине мгновенно улетучивались.
Конечно. Ты же знаешь, что можешь на меня рассчитывать. Но о каких переменах ты говоришь?
Мо придется всю неделю по утрам водить к врачам, так что я попрошу тебя показать там все одному новичку, ответила Марло. Ведь ты единственная, кроме меня, знаешь магазин как свои пять пальцев.
Ты наняла нового сотрудника? О, Марло, я так рада. Как здорово будет, если ты сможешь теперь поменьше работать. А то ты совсем с ног сбилась с Мо, магазином и подготовкой к фестивалю
Баттонвудский фестиваль был в городе главным событием года. Парад, карнавал, кулинарный конкурс, контактный зоопарк, киоски с едой, сувениры и мастер-классы. А в павильоне «Кроличьей норы» деткам всегда читали вслух книжки, дарили фигурки из воздушных шариков, предлагали нанести аквагрим и угощали вкусностями.
Марло взяла меня за руку, крепко сжала ее и на одном дыхании выпалила:
Никого я не нанимала. Расправив плечи, она уставилась на меня сияющим решительным взглядом и продолжила:Блу, детка, я продала магазин. Сегодня вечером отдаю ключи. У «Кроличьей норы» теперь будет новый хозяин.
Ее слова закружились у меня в мозгу, сливаясь в монотонный гул. Должно быть, я что-то не так расслышала. Я поскорее тряхнула головой, чтобы эти разрозненные звуки сложились в нечто осмысленное.
Марло сжала мои пальцы.
Блу, ты должна понять. Мне уж давно пора было на покой, и Мо я теперь нужна круглые сутки. Я постараюсь, чтобы все прошло гладко. И сама еще какое-то время поработаю, месяц уж точно. Просто неделька впереди тяжелая, фестиваль скоро. В общем, пришлось нового владельца даже не на раскаленную сковородку сразу бросить, а прямиком в пламя.
Я я На глаза навернулись слезы, и я заморгала, чтобы их отогнать. Я слышала, что сказала Марло, понимала, что это правда, но от такого неожиданного удара у меня перехватило дыхание. Я дернулась, уронила жестяное ведерко, и головки одуванчиков весело запрыгали по разветвленным корням.
Я не хотела говорить тебе заранее, продолжила Марло, потому что знала, что ты устроишь переполох. Учудишь что-нибудь, попытаешься сама выкупить у меня магазин.
Я кивнула.
Но, Блу, ведь книжный был моей заветной мечтой, а не твоей. Для тебя он стал бы обузой. И нечего трясти головой. Сама знаешь, что я права. Ты всегда хотела уехать из Баттонвуда, скажешь, нет? К тому же ты деньги копила для более важной целидля того чтобы осуществить свою мечту, завести собственную семью, стать мамой.
Кому? через силу выдавила я. Кому ты его продала?
На ее губах заиграла улыбка.
Он учитель начальных классов. Один
Она резко осеклась, потому что где-то поблизости от нас вдруг раздался громкий плач. Я вскинула голову, прислушиваясь. Звук был очень знакомый. И совершенно неожиданный тут, в лесу.
Марло огляделась, пробормотав:
Это уже не похоже на карканье.
Нет, этот звук точно издавала не ворона Это плакал ребенок.
Должно быть, мой мозг вздумал сыграть со мной шутку. Или не мозг, а сердце. В любом случае мне эти шалости совсем не нравились.
Беда праздновала победу, я же тревожно оглядывалась по сторонам. И через мгновение заметила ее. Заморгала, уверенная, что глаза меня обманывают, но тут она открыла крошечный ротик и снова заревела. И я бросилась туда, к маленькой плетеной корзинке, стоявшей на поросшей маргаритками полянке чуть южнее Платана. Упала на колени. Откинула прикрывавшую колыбель сетку и достала завернутого в розовое одеяльце младенца.