Он прикрыл рот рукой, словно задумался.
Неужели это ты построила?
Узнаю Хари. Он всегда считал, что я гожусь лишь вынашивать и нянчить детишек.
Я заработала на все это. На дом. И добавила, не удержавшись: Ты в жизни столько не зарабатывал.
Глаза его недобро сверкнули. Он скривился.
Я? Ты забыла, что сама меня бросила? Он зажмурился, тряхнул головой, точно отгоняя злость. Не хочу я с тобой ругаться. Сделанного не воротишь, верно? Я тебя прощаю. Давай начнем все сначала.
Когда я увидела его лохмотья, то сперва даже пожалела. Вот дура! Допустим, он вправе на меня злиться: бесплодная женапозор и обуза для мужа. Такую не грех вернуть родителям. В пятнадцать лет я была слишком робка, слишком наивна и не умела сладить с грубостью Хари. Но за эти годы я стала умнее: теперь меня не запугать. И извиняться я не намерена.
Ты меня прощаешь? После того, как ты со мной обходился?
Он смутился.
Но твоя сестра сказала
Сестра? Что он городит? Нет у меня никакой сестры.
Он нахмурился, обернулся к двери.
Ты меня обманула?
Я проследила за его взглядом. В полумраке у самых дверей стояла девушка, тоненькая, как веточка нима. Как же я ее не заметила?
Она вышла на середину комнаты, не сводя с меня завороженных глаз. Она была на полголовы ниже меня. Растрепанные, пыльные темно-каштановые волосы, расчесанные на пробор и собранные в косу, доходили ей почти до талии. Из-под хлопковой оранжевой шали, завязанной за спиной и над плечами, виднелась истрепанная нижняя юбка. На девушке была линялая синяя кофточка. Ни обуви, ни украшений.
Она подняла руку, словно хотела коснуться моего плеча.
Джиджи? спросила она.
Но у меня нет младшей сестры! Я отшатнулась, и нож блеснул в свете уличных фонарей. Девушка ахнула.
Хари шагнул между нами и ткнул пальцем в девушку:
Отвечай!
Девушка отпрыгнула, обхватила себя руками.
Я перевела взгляд с Хари на девушку, потом снова на Хари.
Что происходит?
Хари выудил из кармана коробок спичек и швырнул к моим ногам.
Сама посмотри.
Может, это уловка? Ведь чтобы зажечь спичку, мне придется положить нож. Я медленно потянулась за коробком, не спуская глаз с Хари. Он сжимал и разжимал кулаки, но не двинулся с места. Я чиркнула спичкой, поднесла ее к лицу девушки. Она таращилась на меня огромными глазами, сине-зелеными, с отливом, цвета павлиньего пера. Нос у нее был тонкий, прямой, с небольшой горбинкой. Ротик круглый, как бутон, и такой же розовый. Я снова поднесла спичку к ее глазам: она смотрела на меня, не мигая.
Кровь стучала у меня в висках. Я покачала головой.
Не может такого После меня мама родила двух девочек, но обе не дожили до года.
Хари тоже одолевали сомнения.
Она сказала, что родилась в тот год, когда ты от меня ушла. Сказала, ты знаешь.
Маа была беременна, когда я ушла от Хари? И у нее родилась еще одна дочь? А я даже не знала? В голове моей вихрем проносились мысли. Наверное, мама подумала, что придется снова собирать приданое, и пришла в отчаяние! Как многие беднячки, дочерей она считала обузой. Но тогда почему родители не приехали вместе с ней в Джайпур, ведь я выслала им деньги? Почему эта девушка приехала с Хари?
В свете спички я оглядела ее с головы до ног и заметила синяки на руках.
Как тебя зовут?
Покосившись на Хари, она ответила:
Радха.
Спичка обожгла мне пальцы. Я бросила ее на пол и зажгла другую. У меня тряслись руки.
Где Маа? спросила я.
На глаза Радхи навернулись слезы.
Ее больше нет, Джиджи, еле слышно ответила она.
Ноги у меня задрожали, точно резиновые.
А Питаджи?
Девушка кивнула: тоже умер.
Оба умерли?
Когда?
Питаджи восемь месяцев назад. Мамадва месяца.
Меня словно ударили под дых. Все эти годы я мечтала, как помирюсь с родителями, и не задумывалась о том, что мы, возможно, никогда не увидимся. Значит, родители отправились на погребальный костер, окутанные позором? Окруженные сплетнями о непокорной дочери, которая бросила мужа?
Родители уже не узнают, сколько раз я хотела уйти от Хари за те два года, что мы прожили вместе. Меня останавливал страх, что мой побег запятнает их репутациюдо того самого дня, когда я поняла, что больше не в силах выносить побои, кровоточащие раны, слова точно острый нож. По утрам я с трудом поднималась с пола. И все из-за чего? Из-за того, что я не могла родить ему ребенка. В первый год нашего брака его мать, милейшая женщина, поила меня чаем из дикого ямса и отваром из клевера с перечной мятой в надежде, что это поможет моему телу произвести на свет младенца. Она готовила снадобья из листьев крапивы, чтобы укрепить мои внутренности. Я до волдырей во рту жевала семена тыквы, чтобы к моим половым органам прилила влага.
Свекровь ухаживала за моим телом так же прилежно, как я за ее огородомудобряла почву, сажала семена, подкармливала слабые растения. Но терпеливые заботы моей саас так и не дали ее сыну того, о чем он мечтал. Для индийца сын или дочьдоказательство его мужской силы. Это значит, что он имеет право занять почетное место в легионах мужчин, которые дадут жизнь следующему поколению. Хари, как и многие в его положении, чувствовал, что я лишила его этого права.
Если бы Маа и Питаджи приехали в Джайпур, я непременно объяснила бы им это. Быть может, они даже согласились бы, что я поступила правильно, когда бросила Хари и выстроила себе блестящую новую жизнь. Но они не приехали.
Спрашивать не хотелось, но мне нужно было это знать.
А твоя мать? Она по-прежнему с нами?
Хари сглотнул и отвернулся.
На глаза мне навернулись слезы. Его мать, моя саас, тоже умерла? Я любила эту добрую женщину, как родную мать. Она часами учила меня, как правильно собирать цветы дерева дхак, которые помогали наладить регулы, как измельчить болиголов, чтобы приложить к волдырю и не обжечь кожу. Ее уроки дали мне ремесло. Я выжила только благодаря ей. Но она уже этого не узнает.
Когда голос вернулся ко мне, я спросила:
Но если Маа скончалась два месяца назад почему ты приехала только сейчас?
Девушка покосилась на Хари и опустила глаза.
Он потер шрам на подбородке.
Надо же было собраться в дорогу.
Я догадалась, что он врет. Он точно так же потирал шрам, когда уверял моего отца, что станет рикшей и этим будет кормить семью.
Я снова поднесла горящую спичку к лицу девушки. Что у нее на горлесиняк или просто тень? От нее воняло навозом. Как и от Хари. Значит, они не потратили деньги, которые я выслала родителям на билеты.
Я перевела взгляд на Хари:
Куда ты дел деньги, которые я послала?
Хари поджал губы и с вызовом уставился на меня.
Спичка догорела, я чиркнула следующей и снова повернулась к девушке.
Рундо Рани, хрипло выдохнула я.
Девушка заломила руки.
Рундо Рани, повторила я.
Она приоткрыла рот.
Рундо Рани! В третий раз я повысила голос.
Рундо Рани, бурри саяни. Питхи тунда, тунда пани. Лакин куртхи хе мунмани, выпалила она и прикрыла губы рукой, пряча улыбку.
Этот стишок сочинил папа и пел его всем дочерям, в том числе мне. «Маленькая королева считает себя самой главной. Пьет только холодную-прехолодную воду. Но вечно озорничает!»
Я медленно выдохнула. Радха подтвердила то, что я уже видела: у нее мамины глаза.
Радха опустила руку, улыбнулась мне, и я отметила, что лицо у нее совсем взрослое, хотя тело еще детское.
У меня есть сестра, и пока я убегала от своего прошлого, она росла. Но почему родители не сообщили мне об этом? Хотя как бы они сообщили, я ведь не писала на конвертах свой адрес.
Я и забыла о Хари, но тут он подал голос:
Мы все еще женаты. Ты все еще моя жена.
Я передернула плечами.
Мы можем начать сначала, Лакшми.
Нет! Я швырнула коробок к его ногам.
Мы разведемся.
Он гневно раздул ноздри. Узнаю прежнего Хари.
Теперь мне все ясно. Он кивнул на Радху. Вы и правда сестры. Обе лгуньи.
Что он имеет в виду? Я вопросительно посмотрела на Радху, но та потупила взгляд.
Хари обернулся ко мне и процедил сквозь зубы: