К тому же кончикам пальцев прицепили электроды на липучках, измерявшие неизвестно что: может быть, мои эмоции? Там были вопросы о том, что делает меня счастливой, грустной, что злит. От одного взгляда на фото Зары у меня сжались кулаки. Я почти ожидала, что от ноутбука полетят искры. Как только Йорс сказал, что мы закончили, я тут же сдёрнула электроды.
Потом я подписала ещё какие-то бумаги, чтобы подтвердить, что я старше, чем была на самом деле, невинная ложь, стоившая шестьдесят долларов, которые Йорс отсчитал на своём планшете. Я уставилась на хрустящие банкноты по двадцать долларов, уверенная, что это какая-то ошибка, но Йорс объяснил, что удвоил сумму, потому что в исследовании приняли участие слишком мало людей.
Тест пока прошли только мои коллеги, а нам это не подходит, ведь в исследовании должны принимать участие четырнадцатилетние или пятнадцатилетние подростки.
Я слабо улыбнулась. Если бы мои родители не были учёными, мне бы не было стыдно, что я испортила результаты Йорса своими ответами.
Мы дадим тебе ещё шестьдесят долларов, если ты примешь участие во второй части, сказал Йорс, глядя, как я подписываю бумагу.
Конечно, я была готова принять участие «во второй части». На первые шестьдесят долларов я уже мысленно купила билет до дома, сеанс в бассейне и фруктовый фраппучино из «Старбакс». Но самое лучшее: то платье на бретельках, которое я заметила в витрине магазина Urban Look. Для второй части Йорс должен был загрузить в мой телефон программу, которая анализирует, как подростки пользуются телефоном. На это ушло несколько секунд, и я была свободна. Йорс сказал, что отправит мне по электронной почте чек на оставшуюся сумму, когда «вторая часть» будет закончена, хотя я не была уверена, когда именно это должно произойти.
Вскоре я снова шла в тени домов, потягивая ледяной фраппе с кокосом и малиной. Дорожный полицейский при виде меня даже коснулась фуражки.
Йорс был не в восторге, когда я сказала, что иду в бассейн Ассоциации молодых христиан (наверное, он находился не в самой лучшей части города), и дал мне бесплатный пропуск в университетский бассейн. Когда я взбегала по ступенькам в спортзал университета Лоуэлла, на моём лице сияла широкая улыбка. Как будто будущая я, намного старше меня сегодняшней и уже студентка, решила показать мне, какой будет моя дальнейшая жизнь.
Я остановилась у края глубокой части бассейна, глядя на разделительные дорожки. В солнечном свете, проникавшем сквозь стеклянную крышу, вода в бассейне переливалась голубым и зелёным. Я нырнула и принялась с силой работать руками. Целый удивительный час я вообще не вспоминала о Заре.
Поезд до Истборо был переполнен, но я была рада оказаться там в час пик. Напротив меня сидела деловая женщина в кроссовках. Все были с телефонами. Впереди, через два сиденья от меня, раздался знакомый голос, и я подняла голову: женщина с вытаращенными глазами и акцентом, с каким говорят в городе Корке, в Ирландии, отчитывала двух маленьких детей.
Не вставайте с сидений! И держитесь рядом: мы в Америке.
Я улыбнулась, но не почувствовала никакой тяги пообщаться с ними. Наверное, я всё больше становилась американкой, я даже стала на неё похожа. В отражении в окне я видела свои взлохмаченные мокрые кудряшки, но в новом платье (Дживс отвёл меня к самым дешёвым нарядам в конце магазина Urban Look, и я купила два) я чувствовала себя фантастически. У меня появилось достаточно сил, чтобы проверить телефон.
Я нажала на светящуюся букву Y на экране. Вторая часть исследования заключалась в том, чтобы выяснить, способствует ли общение в социальных сетях появлению «позитивного настроя». Йорс выражался довольно неопределённо. Он только объяснил, что это приложение поможет отслеживать мою активность в приложении YouChat. И он хотел, чтобы я пользовалась им по меньшей мере один час в день. Хорошо, что это не TokTalk, где моё имя уже смешали с грязью. У меня был профиль на YouChat, но, кроме общения с Лили несколько месяцев назад, я им особо не пользовалась.
Я вспомнила, как в Дублине просматривала ленту сообщений и ставила лайки под фото Лили на YouChat: там было много кадров с морского побережья на восходе, розового неба и лиловой воды. Судя по подписям, это были виды рядом с её загородным домом. Тогда я подумала, что когда-нибудь мы сможем поехать туда вместе. Какая же я была дура!
Как только я запустила YouChat, он начал сходить с ума от оповещений. Я понятия не имела почему. Дома никто не пользовался этим приложением, и Лили была моей единственной подписчицей. Я прокрутила оповещения и увидела, что ко мне в друзья добавились новые люди, в том числе и Зара с Марой. Я не стала медлить. Заблокировала этих двоих и ещё тех, кого не хотела видеть.
После этого я перешла в общую ленту сообщений, и у меня перехватило дыхание.
Прямо перед моими глазами висел главный демотиватор, у которого был 101 лайк. Потом их стало 102. Потом 106. Я смотрела, а цифры всё росли. На снимке была изображена девочка в шортах, сфотографированная со спины, и по её голым ногам текла коричневая жидкость.
Прости, мамочка, но я не могла больше терпеть.
Какой кошмар!
У меня было такое чувство, словно меня душили. Я разблокировала Зару, чтобы проверить, права ли я: так и оказалось. Это запостила Зара, использовав фото, которое сделала, когда я поднималась по холму. Она не поставила теги, но в комментариях то и дело проскальзывало моё имя.
Фу, ну и гадость!
Это @roisinkdoyle? Я же говорила, что она просто отвратительная!
Кто-то должен сменить ей одежду.
Глава 4
Дрожащими руками я трижды промахнулась по экрану, прежде чем мне удалось послать на Зару жалобу за оскорбление. Я поняла, что плачу, только после того, как женщина в кроссовках подала мне бумажный платок. Она стояла рядом со мной, готовясь выходить. Она была бледной, а волосы у неё были такого же цвета, как у Майкла. Поезд качнулся, но она твёрдо положила руку мне на плечо. Я закрыла лицо платком.
Подлые девчонки, да? Они повсюду, милая. Она говорила с техасским акцентом. Уверена, ты лучше десяти таких девчонок.
Я смотрела, как женщина, покачиваясь, шла к дверям. Из окна на меня глядело моё уродливое отражение. В платье с тонкими бретельками мои руки были похожи на окорока. Я пыталась перевести дыхание, но мы почти доехали до Истборо. Меня как будто затягивало в трубу.
Зажужжал телефон. Майкл.
Ты уже подъезжаешь?
Да, напечатала я. Это всё, на что я была способна.
Я уставилась на свои руки. Как я раньше не замечала, насколько они уродливы? Как будто куски белого жира, заляпанные веснушками.
Поезд ехал всё быстрее. Ирландская семья давно вышла. Внезапно мне ужасно захотелось, чтобы они вернулись. За окнами пролетал пейзаж, с каждым шагом приближая меня к завтрашней школе. Туда, где теперь все думали, что я не умею пользоваться туалетом.
Я заставляла себя дышать через нос, но я как будто разваливалась изнутри. Все вы знаете о детях, которые боятся ходить в школу. Я никогда не думала, что тоже буду такой. Я бы всё отдала, чтобы кто-нибудь смог это исправить.
Следующая остановкаИстборо! угрожающе крикнул кондуктор.
Я стукнулась головой о спинку сиденья.
Дживс, сделай так, чтобы мне стало лучше, пробормотала я в телефон.
Он не ответил, потому что был всего лишь машиной.
Шатаясь, я двинулась по проходу, и тут экран телефона снова завибрировал, и на нём появилась похожая на сердечный ритм линия. В наушниках раздался голос Дживса:
Кажется, вам нужен друг.
Господи! Нет, спасибо, Дживс. Но я знаю одну кошку-робота, которая бы тебе понравилась. Я убрала телефон, вышла из поезда, но, пока шла домой, снова вытащила его, чтобы узнать, не выдумал ли Дживс очередную жутковатую глупость.
Дживс вошёл в YouChat и предлагал мне добавить в друзья каких-то людей. Но мне всё равно было не по себе. Я пролистала список. Там был Йорс. Наверное, мне стоило его добавить на случай, если появятся вопросы по исследованию. Но остальные были учениками из моей школы (нет, спасибо!) и ещё кто-то мне незнакомый. У одной девочки (я думаю, это была девочка) в описании я заметила фразу «подлые людиотстой».
Я решила посмотреть её профиль. Уселась под огромным дубом на середине холма: жара спала, но ноги у меня гудели после плавания.