На вешалках полупустого шкафа висело с дюжину нарядов, под рукой Августа они заколыхались. Он провел по ткани пальцами, пощупал ее. Сразу видно, хорош ли товар, стоит ли он хороших денег, и это не всегда зависит от этикетки. Он пощупал белое платье на петельках и качнул юбку, чтобы лучше разглядеть весь наряд.
Любо-дорого смотреть, сказала мама, глядя ему через плечо. Последние дни лета? Все легко уйдет. Даже после распродажи на День труда.
Она распрямила спину и прижала к груди стопку одеял.
Я думал, ты про меня, сказал Август и моргнул.
Про тебявсегда! И мама послала ему воздушный поцелуй.
Август больше походил на маму, чем на отца, от чего получал удовольствие. Он зеркально вернул воздушный поцелуй, мама улыбнулась в ответ, а потом заметила кукольный домики вся затрепетала, как он и ожидал.
Глава 8Забавная история
У Портер был ключ от Большого дома, хотя ей пришлось несколько раз обшарить карманы, чтобы убедитьсяключ при ней. Вообще, беременность как-то ввергала ее в состояние амнезии, и она часто не могла вспомнить, почистила ли уже зубы, вымыла ли голову, и на всякий случай повторяла какие-то процедуры два или три раза, или вдруг понимала к полудню, что чего-то так и не сделала.
Портер сбросила у двери туфли и вошла в дом.
Мама? Сесилия? Кто дома?
Портер знала: некоторые ее друзья детства, уехавшие из города, словно совершали путешествие во времени и возвращались в юные годы, когда оказывались с родителями в стенах, где прошло их детство, приклеенные к обоям фотографии кинодивы Мэрлин Монро и поп-певца Джозефа Макинтайра так и норовили впрыгнуть в их сегодняшний разговор. Как просто: приехал домой и ты снова ребенокведь остальные триста шестьдесят дней в году надо жить как взрослый! Если же бываешь в доме твоего детства регулярно, отделить прошлое от настоящего сложнее, ностальгия работает только на расстоянии.
Портер обрадовалась Сесилии, второму по значимости достижению ее брата, а первоев старших классах он научил ее крутить косячки, хоть и был младше нее. Это за ним водилось всегдасверхъестественная уверенность в своих возможностях. Наверное, он в темноте отрабатывал сей навык часами, правда, Портер того не видела. Ей хотелось рассказать брату про свою беременность, из всей семьи именно он воспримет эту новость с подлинным энтузиазмом. Впрочем, хоть Портер и живо помнила день, когда родилась Сесилия, тогдашние ощущения брата превратились в какой-то далекий континент, во всяком случае, очень далекий от ее растущего животавряд ли им удастся говорить на одном языке. Ники тогда было двадцать три, сам еще ребенок. И его ощущения не сравнить с ее нынешними. То же и с Эллиотомрядом жена, есть план и все разложено по полочкам, к двадцать пятой неделе у двери стояла сумка с вещами для больницы. Лучше она подержит тайну там же, где и будущий младенецв себе.
А вот и мамапокачивается у стойки, орудует на своем кухонном островке, водрузив на него локти, телефон зажат между ухом и плечом, подросток из пятидесятых. Астрид с кем-то говорила шепотом.
Мама, снова позвала Портер, подошла ближе и коснулась спины Астрид.
Нельзя ее пугать, все-таки Астрид почти семьдесят, конечно, женщины сильнее и крепче не сыскать, прямо на грани бессмертия, но Портер услышала про Барбару Бейкер от Уэсли Дрюса, и внезапная смерть стала ближе, хотя, если мыслить статистически, она как раз отдалилась. Так или иначе, Портер слегка нервничала.
Астрид резко обернулась.
А-а, привет. Привет. Хорошо. Это уже в телефон. Слушай, пришла Портер, поговорим потом. Есть? Да. Я тоже. Большое спасибо. Пока.
Где Сесилия? спросила Портер, ставя на кухонный островок коробку с выпечкой.
Астрид обошла ее, следуя за телефонным шнуром, и повесила трубку на место.
Наверху, наверное, душ принимает. Ты не поверишь, я позвонила Бобуты же про Барбару слышала? Портер кивнула. Позвонила Бобу с соболезнованиями, я ведь была там, понимаешь, и знаешь, что он мне сказал? Рот Астрид распахнулся, как фонарь из хэллоуиновской тыквы, нижняя челюсть отвалилась вниз. Она ушла от него и перебралась к матушке в «Херон медоуз»! Она жила с матерью! В доме для престарелых! А матушка, бедняжка, уже совсем не врубается, может, приняла Барбару за новую сиделку. Вот чудеса, в жизни такого не слышала. Астрид высморкалась, шмыгнула носом.
Портер открыла коробку с выпечкой и начала есть, подставив снизу ладонь, чтобы в случае чего поймать крошки.
Тебе эта история кажется забавной?
Астрид махнула рукой перед лицом.
Забавно, не забавнотакова жизнь! Оказалось, что жить с мамой, у которой деменцияэто же называется «деменция», да? забавнее, чем с мужем, с которым ты прожила тридцать пять лет, а в итоге тебя отправляет на тот свет школьный автобус! Может, она как раз посылала по почте бумаги на развод. Надо спросить у Даррелла. Он носит почту в «Стрижем красиво», наверняка в курсе. Почтовый ящикна его маршруте.
Мама, ты, часом, не спятила?
Ты так считаешь? Астрид поправила волосы. Просто ячеловек любознательный.
Я тебе хотела кое-что сказать, мама. Портер потянула дверцу холодильника, руки вдруг покрылись гусиной кожей.
Она зажмурилась и представила, что обращается к яйцам. Будь тут отец, он бы радостно потер рукичто такое скажет дочь? Будь тут отец, вряд ли она решила бы, что ей пора заводить ребенка.
Портер! Привет!
На кухне бесшумнов носкахпоявилась Сесилия.
Портер обернулась, широко распахнула руки и позволила Сесилии врезаться в нее со всей силой. Дети Эллиотанастоящие монстры, существа, которые наверняка будут совершать двуличные и омерзительные чиновничьи преступления, а вот Сесилияглавная причина, по которой Портер решила завести ребенка: появится в твоей жизни такой толковый, забавный и умный человечек, и он будет любить тебя вечно. Вот бы ее клонировать, или удочерить, или просто превратиться в нее. А лучшевсе вместе взятое.
Как доехала? Как мой глупый братец?
Портер расцеловала Сесилию, в одну щеку, потом в другуютак всегда делала и Джульетта.
Отец в норме. Доехала хорошо. Я в дороге читала, как Гарри Поттер и Гермиона едут к его родителям, где женщина превращается в змею. Съела сэндвич из индейки, с тонким листом салата и огромной помидориной, так что, вполне возможно, у меня пищевое отравление.
Сесилия пожала плечами и прислонилась к стойке, расслабила торс, вдавила его в гранит. За месяцы с их последней встречи Сесилия превратилась в девчонку-подростка, которой все до лампочки, пора пришла по расписанию. В ее прошлый приезд, восемь месяцев назад, на Рождество, такого за ней не наблюдалось, и у Портер даже зашлось сердцевидеть на этой кухне юную пофигистку, какой когда-то здесь же была она.
Мама, давай я отвезу нашу крошку пообедать. Портер схватила Сесилию за руку. Я так рада тебя видеть, Птенчик.
Только прошу тебя, давай без Птенчика, возразила Сесилия с улыбкой.
Портер! воскликнула Астрид, принимая обычный строгий облик. Дом ломится от еды! Впрочем, не важно. Мне, кстати, тоже есть что тебе сказать. Берди возражать не будет, она только придет в восторг.
Всегда пожалуйста, кивнула Портер.
Сесилия по-собачьи склонила голову набок. Именно так это выглядит, когда родители стараются не ругаться при ней, просто открывают и закрывают рты, как выброшенные на песок рыбы.
Сесилия выудила из коробки кусок пирога с яблочной начинкой, надкусила его.
Вам надо поговорить наедине? Я подожду в своей комнате. Она взглянула на Астрид, потом на Портер.
Ты просто замечательная, похвалила Портер. Серьезно. Как тебе удалось стать такой чудесной и взрослой? Правда. Хочешь перекусить в городе? Через несколько минут?
Как беременные, так и подростки способны поглощать несметное множество еды в любой день, их тела активно обретают новые формы.
Давай, согласилась Сесилия.
Астрид сунула под пирог тарелку, а Сесилия унеслась наверх. Портер и Астрид подождали, пока она исчезнет, за ней захлопнулась дверьтам когда-то была спальня Портер, и возобновили разговор.
Надо на выходные пригласить Эллиота с семейством, предложила Астрид. Приедешь? Я позову Берди. Вы же знакомы? Ну и, разумеется, Сесилию.