Но если мадемуазель Бошо была добрым наставником Андрея, то его линейным и довольно жёстким руководителем стал сорокавосьмилетний полковник МВД России Максим Домбровский, который недолюбливал перспективного, но, по его мнению, имевшего неподходящие контакты мальчишку
А пока Исаев преодолевал последние метры пути, быстро приближаясь к точке своего конечного назначения. Пробегая по коридорам Интерпола, он бросил взгляд на часы, стрелки которых отмерили четверть девятого. Исаев опаздывал уже на пятнадцать минут. Андрей раздраженно прикусил губу и прибавил скорость, попутно вспоминая утренний разговор с Домбровским.
В полвосьмого утра абсолютно голый Исаев безмятежно курил в своем номере, свесившись через подоконник в проем окна, механизм которого он развинтил еще три дня назад так, чтобы сигаретный дым не попадал в датчик пожаротушения. Затягиваясь сигаретой, Исаев рассеянно разглядывал крикливых чаек, мечущихся над Темзой. У Андрея был отпуск. В планах на сегодня стояли пробежка, завтрак, встреча с парой-тройкой приятелей и где-то под вечер необременительное знакомство с какой-нибудь заводной, но неприлипчивой девчонкой, с которой можно было хорошо провести время, а утром с чистой совестью распрощаться с ней и выставить ее из своего номера. Между мыслями об идеально выстроенном дне и едким чувством горечи, навещавшим его всегда, когда он думал об Ире той самой невозможной и притягательной Ире, которая была на четыре года старше его, спасала его в его самые мрачные дни, вечно смотрела на него, как на мальчишку и категорически отказывалась переводить их дружеские отношения в любовную связь («Исаев, я тебя умоляю, забудь об этом!»), чем тоже дико бесила, зазвенел мобильник, вспоров звонком утреннюю тишину.
Исаев вздрогнул, обернулся и покосился на определитель. Увидев на определителе фамилию абонента, которую Исаева периодически так и подмывало переписать на какое-нибудь образное прозвище, Андрей тяжело вздохнул, но трубку все-таки взял.
Да, Максим Валентинович, доброе утро, поздоровался он.
Привет. Ровно в восемь тебе надо быть в малом конференц-зале Хоум Офис, в свою очередь заявил Домбровский, не утруждая себя ни сантиментами на тему «как отдыхается, Андрей?», ни просьбой «пожалуйста, постарайся успеть, Андрюша».
«Охренеть».
Гм Еще раз? ровным голосом поинтересовался Исаев большой любитель выводить суховатого начальника из себя.
Я сказал, пойдешь в МВД Великобритании к восьми утра, помедлив, проскрипела трубка.
А где Логинов? прижав трубку плечом, Исаев лениво затянулся сигаретой, разглядывая свое отражение в висевшем напротив зеркале.
«Два».
А вообще, Логинов, насчет которого интересовался Исаев, был официальным представителем МВД РФ в Лондоне и так же, как и Андрей, подчинялся Домбровскому.
Не приехал. Не смог. Ты пойдешь, злобно квакнула трубка.
Вы шутите? Сейчас уже половина восьмого, и Андрей мысленно показал «фак» и зеркалу, и Домбровскому.
«Три».
В ответ трубка возмущенно зафыркала, и из неё рявкнуло:
Мальчишка! Опять забылся? Ты с кем разговариваешь? Да я тебе!.. Да я тебя!..
Хорошо, я там буду, дождавшись угрозы «показать ему небо с овчинку» спокойно произнес Андрей, в этот раз ухитрившийся достать Домбровского уже на счет «три». Разозленный Домбровский, не дослушав, бросил трубку.
Исаев улыбнулся своему отражению, без особой грусти распрощался с планами на день и мысленно прикинул расстояние от Маршам Стрит до гостиницы, где он со вкусом обосновался. Взять такси не получалось бегом все-таки было быстрей. И послав к лешему нормальное человеческое желание облачиться в приличный костюм, Исаев влез в убитые джинсы, первую попавшуюся чистую белую майку, на которой разводы от пота будут не видны, и преодолел все три километра от гостиницы до здания Интерпола бегом. Миновав все посты, в 08:16 Андрей оказался перед заветной дверью конференц-зала. Остановившись, он перевёл дух, стащил куртку, сунул ее под мышку и толкнул дверь.
И только переступив порог помещения, Исаев понял, где же он просчитался.
ГЛАВА 2
К изумлению и даже некоторой растерянности Исаева большой конференц-зал, спускавшийся от задних рядов к сцене вниз, был полон. И хотя среди присутствующих преобладал мужской контингент, даже женщины сегодня были в костюмах. Хуже того, судя по серьезным лицам сидящих в зале, мероприятие, на которое Домбровский отправил Исаева, представляло собой не одну из банальных встреч, которые руководство Интерпола периодически проводило в преддверии кадровых перестановок, не семинар по обмену опытом, а являлось закрытым служебным совещанием, на которое собрались официальные представители двадцати двух стран членов Интерпола.
Но самое плачевное для Исаева заключалось даже не в этом, а в том, что дверь в затемненный конференц-зал, на пороге которого он оказался, находилась на самой высокой точке помещения и прекрасно просматривалась с любого места. Свет, вылившийся из коридора в прямоугольник открытой двери, привлек к Исаеву внимание людей, сидевших в традиционно затемненном зале, и аудитория начала оборачиваться. Мужчины и женщины, кто с любопытством, кто-то с неудовольствием, а кое-кто и с нескрываемым раздражением разглядывали источник суеты и смуты. В дополнении ко всем бедам, обрушившимся на голову Андрея, на него со сцены смотрел еще секунду назад расхаживавший по ней молодой мужчина с микрофоном-петлей, закрепленным на его ухе. И было совершенно ясно, что появление Исаева прервало его выступление.
Sorry, быстро извинился Андрей. Поздно: взгляды присутствующих уже переместились с его лица на картинку на его футболке, и кое-кто в зале весело хмыкнул. Исаева передернуло: «Черт всё-таки подставился!» Затянувшееся молчание уже било по нервам и резало слух, и вся эта немая сцена начала напоминать Исаеву как-то раз увиденную им свадьбу в пятизвездочном отеле, на которую в разгар торжества заявился подвыпивший гость в шлепанцах и банном халате. Редко когда терявшийся Андрей даже поймал себя на том, что машинально перекидывает куртку на руки и поднимает их повыше в нелепой попытке закрыть курткой черта на майке.
Тем временем мужчина на сцене склонил голову набок, продолжая с интересом рассматривать Исаева.
I beg your pardon, громче повторил Андрей и приготовился юркнуть на задние ряды, где и раствориться, когда услышал низкий насмешливый голос, усиленный динамиком:
Добрый день. Вы не могли бы представиться?
Исаев вскинул голову, прошил взглядом сцену. Увы, к нему действительно обращался тот, кто на ней стоял. Голос мужчины звучал дружелюбно, но чуткое ухо Андрея уловило и чистую, без малейшего акцента, английскую речь, и саркастичные нотки в ней. Еще пять минут назад Исаев точно также «здоровался» с охранниками на входе, а теперь сам стал объектом для шутки.
Не привыкший к подобному обращению Исаев прищурился, пытаясь лучше рассмотреть своего обидчика и, приглядевшись, сообразил, что мужчина на сцене почти его ровесник! Может, чуть старше его (возраст молодому человеку добавлял хорошо сидевший на его фигуре костюм), но в этом парне чувствовались настоящий апломб и самоуверенность. К тому же по виду он казался крепче и выше Исаева, был смугл, обладал ярко выраженной ямочкой на подбородке и черными вьющимися волосами с глянцевым, характерным для многих южан блеском, уложенными гладко, но стильно.
Поймав взгляд Исаева, «южанин» снисходительно улыбнулся и, чуть манерно растягивая слова, повторил на английском:
Представьтесь, пожалуйста.
Представляться Исаеву не хотелось. Зато захотелось медленно сойти вниз по ступенькам, неторопливо, под вопросительным взглядом этого хлыща поискать себе место в первом ряду, с удобством там усесться и в процессе выступления завалить этого манерного сукиного сына парой неудобных вопросов. Но переступая порог Интерпола, Андрей оставлял подобные игры для детской песочницы.
Сотрудник Национального центрального бюро Интерпола России Андрей Исаев, помедлив, ровным голосом произнес Андрей. Молодой человек на сцене в ответ изумленно поднял вверх брови. Впрочем, судя по выражению его лица, он уже собирался добавить к сказанному Исаевым что-нибудь едкое от себя, когда позади Андрея раздался грудной женский голос, характерно грассирующий «эр»: