Он не желал отдавать мой бокал, по-прежнему крепко держа его перед нами. Продолжал говорить так тихо, но так яростно, что я чувствовала физически его эмоции:
У тебя был шанс стать Моей. Занять место рядом со мной, но ты...предала. Что ж,после этой фразы он на секунду ослабил хватку на моем бокале, нежно погладил его, а потом сжал стекло и коротко подвел итог:
А жаааааль...это не его голос, а чей-то другой. Он принадлежал не Артуру, а другому человеку. Больше похож на настоящего дьявола с уродливым перекошенным ненавистью лицом и ледяными голосом, который остудил не только кожу, но и кровь в жилах.
Я сделала небольшой трусливый шажок в сторону после того, как осознала всю непохожесть Артура на себя. Больше не тот Артур, которого я знала. Тот не получал удовольствия от мысли о захоронении целого селения. Его действия были жестоки, но были объективны по его внутренним меркам. Либо мужчина исполнял свой долг, как воина, либо как командующего армией, как защитника или как правителя, в конце концов. А этот жаждал крови и хоронить целые деревни?
Я сделала еще одну попытку медленно уйти от Артура, успела отпустить руку от своего бокала, как в следующую секунду словно произошло дьявольское колдовство или от чудовищного по силе давления грубых пальцев треснул мой бокал, из-за чего по мужским пальцам потекло кровавое вино, смутно напоминавшее сгустки крови. Артур разжал ладонь, а из нее на пол под ноги посыпались остатки изуродованного стекла. Вино и осколки лишь по счастливой случайности не задели мое элегантное белое платье и не поранили руки. Артур тоже видимо заметил по-прежнему мою идеальность, потому что в тот же момент сделал рывок, словно желая схватить меня. Я стояла всего в шаге и он бы непременно дотянулся, если бы между нами так вовремя не встал Рафаэль и не загородил собой. Но ничуть не смутившись, Артур как бы нечаянно коснулся кровавой рукой белой рубахи Рафа.
При появлении жениха стало легче дышать. Напряжение между нами с Артуром стало рассеиваться, и видимо, желая вернуть утраченное уединение он вновь обратился ко мне, но как бы учитывая моего жениха:
Надеюсь принцесса мне поможет смыть кровь с руки, я плохо ориентируюсь во дворце, боюсь заблудиться?
Я про себя отметила, как влюбленными глазами смотрела на своего идола Трин, в результате, решение созрело молниеносно. Артуру не запугать меня, поэтому с улыбкой, может быть не столь яркой и уверенной, как хотелось бы, я ответила достойно:
Я слышала голос принцессы, Трин, дорогая, вы здесь? Помогите господину обработать рану?
Она даже не поздоровалась со мной, всё свое внимание отдала Артуру. Никого не видя подбежала к нему.
И чем больше Артур понимал, что я предлагаю ему оценить девушку, тем взгляд его становился темнее. Кровавые янтари сегодня становились особенно, необычными, как у дикого животного. Рафаэль обнял меня и поинтересовался здоровьем, но я все равно отвлекалась на слежку за Артуром. Ярин достал из внутреннего кармана рубахи платок и отдал брату. Тот в кратчайшие сроки смахнул с ладони остатки стекла и перевязал ладонь платком, после чего поднял руку к лицу Трин, чтобы та перевязала.
Поможете?
Да...да...с удовольствием,девушка принялась связывать концы платка. Артур в свою очередь молча оглядел склоненную голову девушки, а следом посмотрел через ее плечо в нашу с Рафаэлем сторону. Создалось странное впечатление, словно его речь подготовлена для меня.
Не желаете составить мне компанию этой ночью?поинтересовался Артур, откровенно смутив невинное дитя.
Ночью?от удивления бедняжка зарделась и запнулась, услышав неприличное приглашение на ночь.
Какой я рассеянный,я молча фыркнула над этим неуместным высказыванием, так как слово «рассеянный» не подходит Артуру. Он всегда слишком собран. Редко выходит из себя, только когда я рядом с ним. Тогда он становился бешенным существом с пеной возле рта. Я оказывается обладала особым могуществом вводить его в ярость. Мне не единожды намекали об этом наложницы, Ярин и иногда даже Клара.Конечно, я неправильно выразился. Мне необходима женская компания на вечер...
Рафаэль взял меня под руку и оттащил от компании Бонифациев, ведь должные приветствия пройдены, больше не было смысла стоять рядом с ними и меня это нереально успокоило. Исходя из беседы, я смогла сделать несколько выводовАртур действительно собирается развить войну, только не понятно каким образом.
На протяжении двух часов погода за окном становилась все хуже, хоть за столами люди были веселы и слушали чудесные напевы сладкоголосых исполнительниц, но вне дворца погода бушевала. Листья деревьев под воздействием сильного ветра клонились к земле, а вскоре закапал дождь, что означало необходимость перенести церемонию с улицы в замкнутое помещение. И я не знала хорошо это или плохо. В течение этого времени, сидя бок о бок с Рафаэлем, я улыбалась и дарила жениху самые теплые улыбки, на которые была способна, чем показывала Бонифациюменя не запугать. Не попыткой убийства, не угрозами. Я сделаю так, как решила. И пойду на всё. В конце концов, из-за его отношения, как к скоту, я обязана была теперь защищать свое имя таким позорным способомполагаться на чужую фамилию и власть. Каждую секунду за завтраком я ожидала войны, я ожидала своей смерти, я ожидала кошмара. Я ожидала боли и крови. Сжимала столовые приборы и бокал и, как наяву, чувствовала то кровавое вино, которое текло по пальцам Бонифация. А взгляд врага меня преследовал и говорил, как отчетливо он меня видит.
Когда наступило время главного события, то столы отодвинули и освободили центр зала для жениха и невесты. Особенно четко в последнюю секунду передвигаясь за руку с будущим супругом, я ощущала натянутость нервов и ждала, когда они разорвутся. Тишина давила на меня и заставляла идти на ватных ногах.
Встав в центре зала напротив красивого, улыбающегося мужчины я ожидала любого кошмара, что люстра с огромными свечами упадет нам на головы и раздавит либо весом, либо заживо сожжет. Я сама себе напоминала сумасшедшую. Это же надо было, стоя и слушая речь служителя о святости брака и узах любви, думать о смерти.
Я пропустила красивую речь и прослушала бы и далее, если ведущий церемонии не попросил поднять наши правые руки и соединить между собой. С трудом овладев внезапным тремором, как и требовалось, подняла правую руку, кончиками пальцев прикоснувшись к такой же теплой руке Рафаэля. Сложно было строить из себя слепую и не отреагировать на одобрительную улыбку почти супруга.
Кровь к крови!торжественно произнес мужчина в белом длинном одеянии. После произнесенных слов красной шелковой лентой перевязал плечо Рафаэля, затем его локотькисть, вскоре змеей обмотал мое запястье-локоть и плечо. Лента сплела наши руки в одно целое и заставила соединить наши пальцы в замок. От легких нервов я пропустила торжественные клятвы в любви и верности, потому что слышала всё точно через гущу воды, лишь урывками удавалось выудить смысл торжественных посланий. Я чувствовала жесткое давление со стороны стола Бонифациев, но всю церемонию отказывалась смотреть в ответ. Еще ни разу за сегодня, я так и не посмотрела напрямую в его кровавые янтарные глаза. Лишь криво, боком, между делом. Показывая тем самым, насколько его присутствие для меня бессмысленно и насколько я равнодушна.
Этой лентой я связываю вас навечно единой кровью.
Отныне и до скончания веков в ваших жилах будет течь одна кровь на двоих. Если одна из них прекратит свое течение, то и другая без нее остановит свой путь. Этой лентой я связываю мужа и жену не только клятвой вечной любви, крови, сердец, но и душ. Наша душа при рождении разделена на две половины, и мы проводим жизнь в поисках второй половины...
После вдохновенной речи служителя мне стало немного стыдно смотреть на Рафаэля (вряд ли я его вторая половина, равнодушная к нему), поэтому я невольно переместила внимание в бок и неосознанно подглядела за столом Бонифациев.
Слушая про вторую часть души, заметила совершенного спокойного Артура, подпиравшего щеку ладонью. Изредка мужчина брал бокал за ножку и водил по ней большими пальцами, перевязанными носовым платком, пропитанным кровью. Процесс смутно напоминал поглаживания изящной хрупкой шеи. В какой-то момент Артур, словно очнувшись от гипноза, с легким стуком поставил бокал на стол и прекратил трогать хрупкое стекло. После в прямоугольник моей видимости попал его брат, с которым мы нечаянно встретились взглядами. Пришлось медленно отвести взгляд, чтобы не вызвать подозрения. Если Артур смотрелся равнодушным, спокойно слушал торжественную речь, то Ярин был напряжен, как тетива лука, готовая сделать смертельный выстрел. Младший Бонифаций напряженно следил за залом, за мной и за собственным братом. Как и, я ждал смерти из-за угла.