Но пёс, услышав её голос, сделал только один вывод: хозяйка проснулась и готова кормить, гулять, играть, целоваться (нужное подчеркнуть). Макс даже не стал ждать, когда она определится с выбором, он спрыгнул с дивана и, поставив на Ольгу передние лапы, начал с восторгом вылизывать её лицо.
Макс, Макс, прекрати, девушка пыталась сопротивляться, но сорок килограммов любви и счастья быстро сломили её сопротивление.
Пришлось вставать. Спала она в шортах и майке, поэтому даже не нужно было одеваться. Пёс крутился под ногами, направляя её к выходу. Ольга открыла дверь и выпустила собаку на улицу. Это уже входило в привычку. Когда она ехала сюда из Москвы, то думала, что будет подолгу гулять с Максом, дышать морским воздухом, любоваться бескрайней синью, а вместо этого она, как привязанная, сидит возле постели этого больного, свалившегося на её голову.
Девушка набрала воды в электрический чайник и поставила его кипятиться, а сама отправилась в гостиную, взглянуть, как себя чувствует её постоялец.
Андрею было явно лучше. Жар спал, на щеках появилось подобие румянца. Правда, его дыхание временами прерывал кашель. Но Ольга решила сейчас сосредоточиться на плюсах, о минусах она успеет подумать позже.
Девушка вернулась на кухню и заварила себе кофе. этот ежедневный утренний ритуал придавал ей сил. В Москве она смотрела в окно и наблюдала суетливую жизнь столицы, отхлёбывая из кружки. А в Береговом у неё была терраса с видом на море. Ольга опустилась в кресло, сделала глоток кофе, глубоко вдохнула ещё прохладный морской воздух и почувствовала, как проясняется в голове, как отпускают тяжёлые мысли.
На террасу забежал Макс и начал жадно лакать воду из стоявшей здесь миски. Ольга старалась, чтобы вода была максимально доступна для него. После внезапной гибели мужа, у неё появились фобии, и это была одна из нихесли с ней что-нибудь случится, пёс хотя бы не умрёт от жажды. О фобиях и борьбе с ними много говорил психолог, к которому девушка начала ходить по настойчивой рекомендации матери. Ольга не считала, что беседы с психологом очень ей помогли, у неё вообще не было желания делиться с посторонним человеком своими внутренними страхами или светлыми воспоминаниями о замужестве. Она честно отходила десять сеансов, чтобы не расстраивать мать, а затем постепенно свернула эти посещения. Ей было проще оставлять для собаки свежую воду в каждой комнате, чем выворачивать на изнанку душу на обитом оранжевой кожей диванчике, поскрипывающем при каждом её движении. Этот диван потом снился ей в кошмарах.
Ольга попыталась настроить себя на положительные эмоции, убрать из мыслей весь негатив. Её жизнь прекрасна, солнце светило, море синело, Макс улёгся у её ног, высунув розовый язык, Семёныч за забором что-то громко втолковывал своей жене, а она отвечала ему визгливым голосом. Девушка улыбнулась, у неё появилось предвкушение чего-то хорошего, что должно наконец уже с ней произойти. А может быть, она просто истосковалась по радости, которой в её жизни после смерти мужа было не слишком много.
Голос Семёныча приближался, и Ольга поняла, что тот идёт к ней. Очень не хотелось быть участницей чужого семейного конфликта, поэтому девушка, подхватив кружку с так и недопитым кофе, скользнула в дом. Пусть сосед делает на огороде, что захочет, у неё сейчас не было желания ни с кем общаться. Сквозь закрытую дверь Ольга слышала голос Семёныча. Интересно, с кем он там разговаривает? Но басистый гав Макса дал исчерпывающий ответ на этот вопрос.
Девушка выглянула в небольшое окошко справа от входной двери. Сосед сидел на деревянных ступенях и что-то говорил, держа в руке половину огурца. Доберман, устроившийся чуть выше, на верхней ступеньке террасы, тянул лапу и порыкивал, не отводя от огурца внимательного взгляда.
Не нужно ему ничего давать! Ольга не выдержала и выскочила наружу.
Мужичок от неожиданности вздрогнул, и овощ, выпав из его руки, покатился по лестнице. Макс одним движением перепрыгнул ступени и подхватил огурец на самой нижней. Ольга только открыла рот, чтобы крикнуть ему «фу!». Но пёс, преданно глядя ей в глаза, сделал двойное движение челюстями, и огурец исчез.
Ольга глубоко вдохнула, купируя в себе вспышку раздражения, и только после этого сказала:
Семёныч, я очень прошу вас не кормить Макса овощами, у него будет болеть живот.
Сосед закивал головой, смущённо улыбаясь. Было видно, что он хотел задобрить пса, не ожидая появления хозяйки.
Вы зачем пришли? Спросила Ольга, стараясь быть вежливой, но голос всё же выдавал её не слишком гостеприимный настрой.
Это-самое, я тут, того-этого, посмотреть хотел, мужичонка как-то скуксился и закис, этот, как его, огород
Ольге стало стыдно, сосед попал из огня да в полымя, только сбежал от сварливой жены, пилившей его за какую-то провинность на весь посёлок, а тут ещё вчера вежливая городская соседка тоже накидывается аки цербер.
Хотите кофе, Семёныч? Предложила вдруг девушка и, удивляя себя саму, заметила, что маргинальный сосед вовсе не вызывает у неё неприязни или отвращения, напротив, она с удовольствием разделит с ним это позднее утро и выпьет ещё одну чашку кофе.
Опешивший мужичок только кивнул, вряд ли он последние годы пил с утра кофе, скорее, он предпочитал иные горячительные напитки. Ольга ушла в дом, оставив дверь открытой нараспашку, а Макс снова уселся рядом с Семёнычем, глядя на того карими глазами. Когда девушка вернулась с двумя кружками, картина не изменилась, они всё так же сидели рядышком. Ольгу позабавила эта зарождающаяся дружба собаки с родителями-чемпионами и длиннющей родословной и сельского пьяницы, чья жизнь представляла собой череду препятствий при поиске бутылки.
Ольга протянула соседу кружку и предложила устроиться во втором кресле, но он отказался, предпочитая остаться на прежнем месте.
Хорош кофеёк, это-самое, спустя несколько глотков и пару минут спокойного, не напрягающего молчания выдал Семёныч, давненько я такого не пил.
Ольге оказалась неожиданно приятна эта безыскусная похвала. Она посмотрела на Макса, развалившегося рядом с соседом, открыв животсамое уязвимое место. Раньше её доберман только по отношению к хозяйке проявлял подобную степень доверия, Семёныч стал первым, кто добился благосклонности собаки, не прилагая ни малейшего усилия. Ольга смотрела на Макса и думала о том, что только животные могут быть столь открыты и искренни, способны жить полноценной жизнью, не усложняя её ненужными сомнениями и переживаниями.
Сделав ещё несколько глотков, Семёныч повернулся к Ольге и сделал вдох, явно собираясь о чём-то попросить.
Это-самое, закурить можно?
Подумав, девушка кивнула.
Курите, разрешила она. Почему бы и нет?
Когда Семёныч прикурил сигарету. Они снова замолчали, думая каждый о своём.
Ольга вдохнула коснувшийся её табачный дым. Он не вызывал неприязни, напротив, пробуждал воспоминания. Максим тоже курил, правда, дорогие сигареты или привозимый партнёром из-за рубежа табак.
Ну, это-самое, спасибо, я пойду, перебил её мысли поднявшийся с места Семёныч.
Куда? Не поняла девушка.
Того-этого, зелень полью. Солнце, это-самое, с другой стороны пока. Надо утром и вечером.
Хорошо, спасибо. Подобная садоводческая активность, проявляемая соседом, была неспроста. Семёныч ожидал благодарности за труды, и Ольга это понимала. Но его присутствие начало приносить ей удовольствие, с ним можно было отлично помолчать. К тому же сосед нравился Максу, а это была большая редкость. Не нужно было закрывать собаку в доме и беспокоиться каждую минуту, не выбрался ли он наружу, что-нибудь сломав, разорвав или разбив.
Семёныч отправился поливать огород, а Ольга пошла на кухню. Она поставила разогреваться вчерашний бульон и набрала в найденную в буфете стопку таблетки, по написанной фармацевтом инструкции. Поставила всё на поднос и пошла в гостиную.
Андрей снова скинул простыню, смущая девушку своим обнажённым торсом. Она поставила поднос на табуретку и натянула простыню повыше, прогоняя непрошенные образы из своего сна. У неё просто давно не было мужчины, а тут молодой, красивый, обнажённый Ольга понимала, что успокаивает себя, но это внезапно проснувшееся влечение к спящему красавцу беспокоило девушку. Она чувствовала себя неловко, не только от того, что Андрей был болен, а она фантазировала на его счёт, но и потому, что не знала, как он сам к ней относится. Возможно, она ему даже не понравится, когда он окончательно придёт в себя. И тот, единственный поцелуй ничего для него не будет значить, когда он проснётся.