Но я была бы не я, если бы не смогла придумать что-то интересное, чтобы сбежать от выполнения своих обязанностей. Решительно отказавшись от транспорта, предлагаемого отелем, с которым я только что налаживала контакты, отправилась к следующему пешком. Он располагался между двумя районами, но в том, который по плану совпадал с пунктом номер один, где говорилось:
Пункт 1. Найти район, где живет «этот» и попытаться случайно его встретить.
«Так себе пункт, размышляла я. Ничего тут страшного нетподойти к дому подождать немного, осмотреться, а потом, когда Джонатан покажется Случайно подвернуть ногу и упасть к нему в объятия, как в этих милых фильмах про любовь. Здесь даже особого актерского мастерства не требовалось, потому что я и так была мастером получать всякие травмы».
Куда сложнее было с пунктами два и три. Можно миллион раз подстроить будто бы случайную встречу, но не у каждого хватит мозгов и обаяния, чтобы это встреча не стала последней. Надежда смеялась и предлагала мне заговорить о «нофелете», но я, надувшись, отвечала ей, что этот вариант с бритишами не прокатит. Поэтому стоило придумать что-то особенное, но в этом пункте стратегии фантазия подводила меня.
Поправив шарф, который накрутила поверх теплого пуховика, я порадовалась теплым «уггам» и натянула шапку по самые брови. Может, красота и требует жертв, но если я превращусь в снежную королеву, то придется растапливать не только его сердце, но и мое. От этих мыслей внутри немного потеплело, поэтому схватив веру в чудо под мышку, я поспешила к ближайшей станции метро.
Спускаясь, я попутно у всех выспрашивала, как добраться до района Ноттинг-Хилл, и для себя отмечала, что англичане очень даже добродушные люди, нечего их записывать в молчунов и снобов. Всегда улыбаются, говорят «please» и «excuse me», охотно помогают и загадочно подмигивают. В итоге, блуждала я не долго, потому что после того, как один из добродушных бритишей рассказал мне, как попасть на нужную улицу, сто пятнадцать раз поворачивая налево и примерно столько же направо, я у каждого поворота просила о помощи другого и уточняла дальнейший маршрут. И все же, почти выбившись из сил, замерзнув до самого кончика носа, дом, в котором прошло детство и отрочество моего «возлюбленного», не могла никак найти. Ожидая на обочине «волшебного пинка», разобиженная на всех и вся на свете, я смотрела и не видела ничего похожего, промерзшая так, что зубы отбивали что-то в ритме The Beatles. Но дом напротив, абсолютно белый, как дворцы в диснеевских мультиках, в три этажа и пять подъездов, с коваными заборчиками и перилами, затененный каким-то разросшимся во всех направления деревом, ветки которого сплетались и сами по себе, являлся как раз тем волшебным Граалем, который я искала последние тридцать минут и не верила, что нашла.
Ошалев от радости (как же, это первый стратегический успех) и выкрикнув победный клич, не сводя взгляда с дома, я направилась переходить малооживлённую автомобильную дорогу. Эйфория затуманила не только разум, но и зрение, отрезав обзор чего-либо другого, кроме этого волшебного домика, поэтому, когда я услышала визг тормозов, то совсем не почувствовала боли в правом боку, и не поняла, что за сила меня толкнула и повалила набок. Через мгновение взгляд сфокусировался, и я увидела, как быстро приближался ко мне асфальт. Последними мыслями стучало в голове: «План провален! Шеф, мы в опасности!»
Падение вышло не очень жестким, как мне показалось. И после того, как я собралась с мыслями и смогла сесть и обернуться, то увидела серебристый «Пежо». Мои ноги лежали под капотом, я пошевелила пальцами. Работают! Почему-то захотелось перевернуть название сбившей меня машины, так как сейчас я находилась именно там. И знала, что, если и выберусь из такой сложной ситуации, то следующего шанса найти «замок принца», возможно, больше и не представится.
А еще ругала себя за то, что не смогла исполнить план в нужной последовательности.
Глава 3. Милая англичанка.
Смешно, как люто гонит нас
В толкучку гомона и пира
Боязнь остаться лишний раз
В пустыне собственного мира.
И. Губерман
Конечно, я видела, как из машины сразу же выскочила немолодая расстроенная англичанка. Почему-то ее внешность и возгласы давали понять, что она жительница Туманного Альбионабледная, стройная и орущая по-английски.
Sorry! Sorry! кричала она.
«Какое sorry, подумала я. Это ж Е, П, Р, С, Т и весь алфавит вместе взятые!»
Сразу никак не получалось разобрать всех ее взволнованных речей, но отличная память, натренированная на американских фильмах, помогла мне осознать, что она кричала уже что-то другое, более пугающее:
Кровь! Кровь! У вас идет кровь!
Боль отдалась в виске. Я протянула руку и нащупала рану у самых корней волос. Потом посмотрела на пальцыточно кровь, совсем немного, даже не стоило так орать. Вокруг собирались люди, я чувствовала холод во всем теле, асфальт совсем не грел. Женщина, которая вышла из машины, продолжала взволнованно щебетать возле меня:
Я отвезу вас в больницу. Там вам окажут помощь. Все будет хорошо.
Окей, согласно кивнула я.
Говорила же, англичане очень добродушные и милые люди. При помощи блондинки из «Пежо» я осторожно поднялась на ноги и побрела к ее машине, будь она неладна. Еще раз взглянув на дом Джонатана, мысленно сказала ему «пока» и села в автомобиль, где играла приятная музыка и пахло ванилью. Леди пристегнула меня ремнем безопасности.
«Осторожная! Где только гуляла эта ее осторожность, когда она сшибла меня с ног?!»
За окном замелькали дома, и я закрыла глаза, чтобы не рябило. Леди привезла меня в отделение скорой помощи и сказала, что все оплатит, и я могу не волноваться по этому поводу.
«Мне-то чего волноваться, не я сбила пешехода» возмущение топило мое ангельское терпение. Но я помалкивала, исходя из соображений своей безопасности, не хотелось, чтобы все знали, что я переходила дорогу в неположенном месте и почти с закрытыми глазами.
Небольшая приемная поликлиники, куда мы вошли, встретила шумом потолочных ламп и тихим говорком одной из сестер у стойки, пахло здесь, как и в любой больницечистотой и лекарствами. Меня посадили в кресло-каталку и отправили в смотровую палату, где врач обработал висок и заклеил ссадину пластырем. В это же время он пытался расспросить о моем состоянии и причинах аварии, которые я пыталась скрыть:
Как вас зовут?
Стася.
Сколько вам лет?
Двадцать один.
Где вы живете?
Тут мне пришла гениальная мысль. Конечно, надо знать, что, когда ко мне в голову приходят гениальные мысли, лучше их сразу отбросить в сторону, но больше ничего придумать мне не удалось, поэтому:
Не помню, ответила я, потому что меня жутко раздражали его холодные руки и запах изо рта.
Доктор удивился. Кажется, даже волосы на его седом затылке немного зашевелились. Он поправил очки и пристально посмотрел на меня своими карими глазами.
Мне кажется, у меня провал в памяти, обреченно пролепетала я и опустила глаза.
И как давно вы это заметили? встревожено задал очередной вопрос доктор, разглаживая пластырь у меня на виске.
Что заметила? наивно удивилась я.
Как что? на его лице негодование. Провалы?
Доктор, какие провалы? сквозь смех произнесла я.
Врач замолчал. Я заулыбалась, виновато отводя взгляд:
Простите, это шутка. Со мной все в порядке. В смысле голова работает нормально. Я почти не ушиблась, просто ссадина.
Оказалось, этого доктору недостаточно, и шутки он не любил и шутников тоже, пришлось терпеть фонарик, светящий мне в глаза. Потирая бедро, я объяснила врачу, что удар пришелся как раз туда, где могла бы быть отличающая меня от других выпуклость. Но через несколько минут, когда в смотровой палате появился крепкий мужчина в зеленом костюме с каталкой, я пожалела о том, что вообще заговорила об этом. Меня положили на каталку и повезли делать снимок, лампы на потолке ярко светили в глаза и, сбившись со счета, я прикрыла веки, вновь ругая себя за то, что иду на поводу у своих бредовых идей.
Оказалось, перелома нет и трещинтоже. Зато теперь есть лондонское черно-белое фото моей попки. Класс! Приеду домой, украшу стену своего скромного жилища этим шедевром.