Я иду, повысил голос Кен.
Ни за что! Я не позволю этому случиться! наорал на Кена блондин. Он отпихнул Судзуки от себя и раскрыл дверь из спальни. Там внизу родители, отец не выпустит тебя, пока ты не сделаешь уроки, а они (Аято взглянул на переполненный тетрадями стол), по всей видимости, ещё не готовы.
Громко хлопнув дверью, Такимура выскочил из спальни. А Кен с трясущимися ногами повалился на кровать. Кареглазый закрыл своё лицо руками, пытаясь сдержать внутренний крик. Сердце стучало с бешеной скоростью, а в груди словно образовывалась чёрная дыра, причиняющая душевную боль. В голове помехи, белый шум. Отголоски спора с Аято всё ещё отдавались в мыслях. Кен никогда не чувствовал себя настолько жалко. Защита близкого человека являлась для него главной обязанностью, но в итоге всегда защищали его. На душе было по-особому беспокойно. Жуткое предчувствие одолевало мальчишку в этот момент. Он не мог вот так бросить Аято. Сидеть за книжками, как пай-мальчик, когда Аято грозит опасность. Нет. Невыносимо.
И Кен раскрыл свои глаза. Он поднялся с кровати и подскочил к комоду. Достав синюю спортивную кофту, кареглазый застегнул её и надел капюшон. Вниз спускаться было нельзяне пустят. Судзуки закрыл на замок дверь в спальню и подошёл к окну.
На улице шёл дождь, а ветви сакуры дребезжали от порывов ветра. Открыв окно, мальчик впустил в комнату вечерний холод. Посильнее застегнув спортивную кофту, Кен запрыгнул на подоконник и выглянул на улицу. Высоко. Даже второй этаж казался мальчишке в этот момент небоскрёбом.
И тут захотелось спуститься назад, в комнату, в тепло и уют. Но острый взгляд Кена засёк вдалеке их улицы большую компанию каких-то ребят. Было непонятно, кто это. Но в руках эти парни держали что-то тяжёлое. В доли секунды Кен потерял какой-либо рассудок. Одним движением парень ухватился за ветку сакуры и, резко перебирая руками, спрыгнул на землю, пачкая брюки в грязи. Кен посмотрел на свои ладони. Те были разодраны ветками. Но боли практически не ощущалось. Кен обернулся назад, чтобы посмотреть в окна первого этажа, и, убедившись, что всё спокойно и никто его не засёк, мальчик сжал руки в кулаки, при этом навострив свой взгляд вдаль.
И Кен побежал. Он со всех ног рванул вперёд, к концу двора. Быстро перелезая через холодный железный забор, Кен почувствовал, как что-то стальное поранило его ногу. Спрыгивая на тротуар, мальчишка посмотрел на свое колено, на котором была небольшая кровоточащая ранка. Кен зашипел, сжимая зубы от неприятного ощущения, но, пошевелив ногой в разные стороны, побежал дальше, прямиком на ту самую стройку.
Судзуки бежит, спотыкается о мелкие камешки на асфальте. Небо затянулось грозовыми тучами, а ливень только усилился. Лужи под ногами мальчика возрастали с каждой минутой. Тряпичные кеды, которые Кен откопал в своем шкафу, уже совсем промокли и неприятно хлюпали. Но Кен бежал. Дыхание перехватывало, а левый бок невыносимо колол. Но Кен бежал. Сворачивая то на одну улицу, то на другую, пробегая мимо своей школы и заворачивая за угол, на нужный переулок.
И вот Судзуки остановился. Пытаясь отдышаться, мальчик осмотрелся по сторонам. Прямо перед ним вход на стройку. Слева большое здание, а справа, кажется, гаражи. Да. Точно про это место и говорил Ютака.
Кен, кое-как перехватив дыхание, на ватных ногах, не чувствуя земли, пошёл именно в ту сторону.
И чем ближе он приближался к гаражам, тем громче становились звуки, доносящиеся из-за железной постройки. То ли плач. То ли вопль. То ли истошный крик. В одно мгновение Кен впал в ступор. Душераздирающий возглас ударил по всему телу и отдался колким импульсом в районе груди. Тело сковал страх. И слёзы тонкими струями хлынули по щекам Кена. Мальчик узнал этот голос.
Аятопронеслось в его голове, отпечатываясь на подкорках сознания.
Там, прямо за гаражом, Такимура кричал, матерился и вопил от боли, он кидался проклятиями и волком взвывал через каждое сказанное слово. Крик. До срыва глотки пронзительный. И ещё один. Такой же отчаянный. Аято орал, как казалось Кену, подобно зверю. Что-то нечеловеческое было в этих возгласах. Боль. Страх. И ненависть. Всё вместилось в эти вопли. Громкие, оглушительные крики.
Ноги Кена подкосились, а мальчик, облокотившись о стальную стену гаража, выглянул за ржавую дверцу. Прямо перед мальчишкой, в метрах десяти от него, стояло пятеро парней. Кен сразу же узнал Ютаку, но остальные ребята были явно из старших классов. Они всполошились на одном месте, держа в руках огромные биты. Кен опустил глаза ниже и увидел Аято. Тот, сжав челюсть, пытался подняться с земли. Но в эту же секунду по его руке прилетела деревянная бита. Кен зажмурился, когда отчаянный крик вновь разразился в пугающей тишине. Эти парни с битами неумолимо издевались над Аято, ударяя то слева, то справа и не прекращая удовлетворительно улыбаться. Удар. Ещё один. И снова возглас. Кен сделал шаг вперёд, но, ещё раз осмотрев этих крупных парней, зажмурился и, сжав край своей спортивной кофты, зашёл обратно за гаражи. Мальчик уперся лбом о ржавую стену и тяжело вздохнул, начиная вести внутренний диалог с самим собой.
Эти парни ужасно жестоки и несправедливы. Но что я могу сделать? На что я способен? Аято был прав, я никчемен. Совсем как тряпичная куклапечально усмехнулся кареглазый Но я не могу его оставить, я должен сделать хоть что-нибудь, Господи, что угодно, всё, что в моих силах. Аято никогда не был настолько обречённым. Я ведь даже ни разу не видел, как он плачет, если ему вообще известно, что такое слёзы. Какой же он всё-таки холодный, совсем не как я мыслит и чувствует. Единственное, что нас объединяет, так это то, что у нас в мире больше никого, кроме как друг у друга нет. И сейчас Аято нуждается в помощи, в моей помощи, я единственный, кто может помочь. И провались я под землю, если не смогу выйти туда!
Руки Кена лихорадочно трясутся. Мальчишка находит в себе силы на то, чтобы оторваться от ржавой стены и сделать пару метров назад. В голове каша. Перед глазами смутно. В ушах белый шум. Кен делает шаг. Ещё один. Он подходит к краю гаража и, сжимая разодранные ладони в кулаки, выходит вперёд. Мальчик в страхе зажмурился, ожидая мгновенных пинков, но его появление даже никто не заметил. Кен решительно прошел дальше, и чем ближе он подходил к этому аду, тем сильнее крепчало в нем чувство уверенности. Наконец, Кен подошёл настолько близко, что стоял буквально в метре от рассвирепевшей толпы.
Первый, кто заметил мальчика, был Аято. Весь в грязи, на лице кровь, а костяшки пальцев стёрты до мяса. Он лежал, смотря на Кена, и улыбался без губ, своими нежно-голубыми глазами. Но в доли секунды эта улыбка сменилась страхом. А Ютака заметил странное выражение лица Аято и мигом развернулся назад. За ним последовали все остальные. И вот теперь на Кена обрушились многочисленные чреватые опасностью взгляды.
Какого чёрта ты тут забыл? прорычал Ютака.
Вали, малой, пока ребра не выломали, выкрикнул какой-то из старших парней, нервно постукивая битой по своей руке.
Ну, впрочем, он может и остаться. Раз уж мальчик хочет показать свою силу, выставить себя героем на глазах у других, то пусть удивит нас. Даст пощечину кому-нибудь, а, может, припугнёт своим хилым хуком, если ему вообще известно, что это такое, самодовольно ухмыльнулся Ютака.
Со всех сторон разразился смех. Кену казалось, что весь мир сейчас сосредоточился на нём, а все люди непременно увидели в мальчишке посмешище. Судзуки не знал, куда спрятать свой растерянный взгляд, а потому единственным верным решением было смотреть на Аято. Блондин же неотрывно глядел на брата, он был шокирован внезапным появлением Кена, но при этом всё ещё надеялся, что Судзукиэто лишь его глюк, плод убитого воображения. Аято всем сердцем не желал видеть Кена здесь. А Кен, в свою очередь, не пожалел, что нашёл в себе силы прибежать сюда. И это чувство придало мальчишке уверенности, чтобы резко поднять голову и громко высказать всё, что он думает.
Издевательства над людьми отвратительны. Причиняя другому человеку боль, вы не становитесь сильнее. И если в этом, по вашему мнению, и заключается превосходство, то я лучше умру, чем буду таким! уверенно прокричал Кен.
Ну и отлично. На одну половую тряпку меньше. Раз струсил, то и вали отсюда домой, но только попробуй пискнуть кому-либо о том, что видел, грубо приказал Ютака, подходя к Кену вплотную и заглядывая прямо в глаза.