Мирослав, ты дурочка, опирается локтями о колени и смотрит как я с удовольствием поглощаю еду, жирный бекон.
Ты женился на дурочке, пожимаю плечами, а трахаешься с моделями, не поднимая взгляда.
Ахахахахах, смеется басом откидываясь обратно на спинку дивана, Ты невыносима.
Что-то изменилось Амиран, между нами, поднимаю на него глаза, хочу посмотреть в карие омуты, увидеть привычный блеск, но он не смотрит в ответ, отказывается играть в гляделки.
Я оставил тебя одну на три недели, а ты обвиняешь меня во всех грехах, вот что изменилась, ты нетерпелива, тяжело дышит, смотрит на меня.
Да, нетерпелива может трахнешь меня? отклоняюсь назад, откидывая простынь, бесстыдно обнажая торчащие соски.
Мне не до этого, ешь и одевайся, отвезу тебя домой, встает и уходит к окну.
Да пошел ты, отодвигаю еду и иду в комнату, чтобы надеть вчерашнее платье, подол которого порван, из-за моих терзаний по сиденью.
***
Едем в тишине, не смею проронить ни слова, только искоса любуюсь им. Серьезный, закусывает большой палец, волевой до мозга костей, опасный, красивый, какой же он чертовски красивый со всеми своими морщинами, шрамами и сединой, волосы отросли, не брился неделю. Отворачиваюсь к окну улыбаясь как дурочка, я ведь такого полюбила его. Полюбила раз и похоже навсегда. Вдыхаю, пытаясь прогнать слезы.
Я останусь дома до свадьбы, идем вместе или ты хотела бы пойти одна? сворачивает на парковку.
Да, вместе, Амиран, извинения застряли в горле.
Что-то еще? резко развернулся ко мне.
Я скучала, нагло вру, я ревновала, я ненавидела его, но никак не скучала.
Я тоже, слишком сухо, чтобы я поверила. Выхожу из машины и иду в дом.
***
С нетерпением жду пока весь дом уснет, чтобы взять два бокала вина и выйти к нему на террасу, где наш рычащий мальчик радуется приезду отца.
Держи, даю ему бокал в руки и сажусь на диван, поправляя кремовый шелковый халат под которым свободные брюки и топ в тон.
Спасибо, нюхает, пробует и ставит на столик.
Амиран, прости меня, шепчу, прячась за бокалом с вином.
Мой Мир, подползает ко мне на коленях, устраивает мощные руки по обе стороны от моих бедер, ты такая глупышка, я слышал, что так ведут себя неопытные молодые девчонки, но не уверен был, что ты у меня такая.
Амиран, провожу по его волосам, взъерошив их, Мой Аид, мой могущественный Бог, целую его щеку, лоб, скулу, мой чертовски красивый мужчина.
Ох и специфический у вас вкус Мирослава Витальевна, смеется, смотря на меня, Хотел бы я увидеть себя таким, каким видишь меня ты, красавица. Но в зеркале я вижу лишь изуродованное шрамами чудовище, тяжело вздохнул.
Да ты издеваешься! удивляюсь осматривая с жадностью его точеные черты лица, Ты божественно красив, пойдем, толкаю его, встаю, беру за большую руку и веду в наш гардероб, где давно стоит произведение от Петрова.
Парень бежит за нами, Мы в этом доме никогда не останемся одни, смеюсь.
Это твоя любовь, ругает.
Амиран! возмущаюсь.
И моя любовь конечно, соглашается.
Включаю свет, беру в руки холст, который мне по пояс и начинаю снимать бумагу.
Я вижу тебя вот таким, разворачиваю к нему его фотографию с Моро.
Черт! улыбается, зажимает рот рукой. Таким милым он не был со дня нашего венчания.
Детка, это реально я? указывает на фотографию.
Ага, детка, закусываю губу, Надо бы повесить ее где-то здесь или поставить у стены.
Мир, мой Мир, господи ты невероятна, обходит и зажимает меня в объятиях, пока Моро внимательно рассматривает себя и тычется носом.
Да парень, выглядим мы опасно, какая у нас мама, невероятная, гладит меня по волосам и я таю, растворяюсь в нем, забывая про все свои доводы и догадки.
Амиран, я хочу тебя, шепчу, отводя глаза, ловя волну смущения словно молодая девчонка.
Твои месячные? шепчет, смотря прямо в глаза.
Закончились пару недель назад, трусь щекой о его ладонь.
Ты была у врача? осматривает меня, раскрывая полы халата.
Да, все впорядке, киваю, понимая к чему он клонит, но я не готова сейчас это обсуждать.
Мирослава, я не остановлюсь, ты же понимаешь? Если ты хочешь поговорить о чем-то сейчас лучший момент, покрывает мое лицо короткими поцелуями.
Я просто попрошу тебя не сейчас Амиран, я не готова,совершенно, у нас есть множество других забот, неужели я не нужна тебе какая есть, перехожу на шепот, неужели для тебя так важно обрюхатить меня? поднимаю глаза и сталкиваюсь с огорчением.
Мир, сколько прошло? Десять лет? Я хочу этого, гладит мой живот, Не вру, очень хочу нашего ребенка.
У нас есть Тимур, которого ты не видишь Амиран, зачем тебе наш ребенок? Чтобы также отсутствовать? Или я стала невыносима? Твоя любовь ко мне угасла, что ее может спасти только ребенок? пытаюсь придумать тысячу отговорок, вместо простого не хочу.
Мирослава, девочка, я хочу нашего ребенка, хочу видеть как ты станешь мамой, его губы дрожат.
Амиран, отворачиваюсь, закусывая губу. Горько признавать, что мы дошли до точки.
Ты отказываешь мне? в своей манере хватает меня за подбородок, заставляет посмотреть в глаза.
Да, шепчу, я не хочу.
Ты не хочешь ребенка от меня? серьезен, земля под ногами исчезает, появляются гвозди и раскаленный песок для мучений.
Я просто пока что не хочу ребенка, муж мой, ты здесь ни при чем, заикаюсь, в горле пересохло, Мне нужно восстановиться.
Сколько можно, шепчет, зажмуривает глаза и качает отрицательно головой словно не верит и измучен.
Любимый, все не так просто, пытаюсь объяснить.
Жизнь, Мирослава Витальевна, вообще штука не простая, а вы вечно подкидываете в нее наломанных дров, отпускает, пятится назад.
Любимыйэто не уменьшает моего желания, просто я боюсь, иду к нему, протягивая руки.
Мир, выставляет ладони перед собой и смотрит на меня так, словно я предатель, что режет больней ножа.
Амиран, ты не можешь, не веди себя как мальчишка, одергиваю его за руку.
Мальчишка?! разворачивается, Я бегаю за тобой все это время, как малолетка, терплю твои закидоны Мирослава! идет на меня, толкает прямо к стене, У меня своих забот полно девочка, а ты мне только мешаешь своими выходками, своей недосказанностью, я делаю все как ты хочешь, дорогая, только как ты пожелаешьрычит.
Ам, не надо, дрожу от страха, моя маленькая девочка внутри забилась в угол и зажала уши ладошками.
Что не надо? Жить? Может ты уже наконец все отпустишь. Может хватит скорбеть? Может уже откроешься? Поговорим? Или сложно скинуть с себя груз вины? Проще в роли жертвы, да? Вить себя, жалеть! со всей дури бьет по стене рядом с моей головой.
Вздрагиваю, обнимая себя руками, Остановись.
Я устал детка. Я прихожу домой и каждый раз вижу как ты сидишь с собакой и тихо плачешь, как ты плачешь в ваной, как дрожишь над Тимуром. Хватит! снова бьет.
Пытаюсь отвернуться от него, но он быстро перехватывает лицо и заставляет смотреть на себя.
Не смей отворачиваться, ни ты одна потеряла что-то, ни одна ты умирала, ни одна ты жалеешь, что так все вышло, понимаешь? Ни одна ты прогадала несколько лет назад, он выплевывает слова так, словно перестал себя контролировать, проскальзывают непонятные мне изречения на другом языке, его трясет.
Любимый, шепчу, ощущая мокрые дорожки на щеках, понимая, что это точка невозврата.
Замолчи. Хватит. Ко всему добавилась ревность. Чего еще мне ждать? несколько раз лупит по стене, орет словно раненый зверь, срывается и выходит вон, оставляя меня одну, сползать на пол, принимать всю боль.
Господи я разрушила свою семью, не оправдала его ожиданий. Мой муж. Заползаю на кровать и утыкаюсь в подушку, ощущая как мокрый нос залезает ко мне в руку.
Мой мальчик, прости меня, смотрю на Моро.
Господи как же долго я прятала голову в песок не замечая очевидного. Стоило засунуть свою боль по дальше, стоило снова вспомнить каково это быть маленькой и беззаботной, стоило Персефона спасать темную душу своего мужа Аида, а не копаться в себе.
Быстро засыпаю, вздрагивая периодически от шорохов. Он напугал меня своими выходками, заставил крепко задуматься о том, какой мне стоит быть. Какой стоит проснуться, чтобы встретить утром маму с мальчиками. Я смогу обязательно. Нужно только его тепло, которого так не хватает, что толкает проснуться посреди ночи и пойти искать его, молить о прощении игнорируя стокгольмский синдром.