Глава 4. Мила и другие события
Как-то, в конце ноября, днем, в неурочный час неожиданно вернулась Ванесса. Вместе с ней из машины неуклюже выбралась девочка-подросток в довольно грязной, не по сезону легкой одежонке. Агнесс как раз стояла у окна и наблюдала эту картину, она не выдержала и пошла навстречу Ванессе:
Кто это с тобой, Ванесса, дорогая?
Это Мила, если я правильно поняла.
Где ты подобрала эту замарашку? Зачем она тебе? Что ты с ней собираешься делать? Где ее семья?
Агнесс, опять столько вопросов! Подобрала я ее на ступенях моего банка.
Что она там делала?
Думаю, что попрошайничала. А что?
Зачем ты ее увезла. Скорее всего, ее будут искать. Еще обвинят тебя в краже ребенка. Она же совсем ребенок!
Успокойся, Агнесс. Никто ее искать не будет. Если я правильно ее поняла, то искать ее некому. Слушай, я сегодня спускаюсь по ступеням лестницы, чтобы, как всегда, поехать в мастерские. Обычно машина уже стоит у подъезда, но в этот раз, там что-то не заладилось, водитель и механик долго провозились с ремонтом, а меня не предупредили. В ожидании машины смотрю по сторонам и вижу, как эта девочка пытается привести свою, уже грязную одежду в порядок, чистит какой-то тряпкой башмаки, потом убирает волосы под платок, так сосредоточено Я к ней подошла и стала смотреть на нее, она покраснела и протянула руку. Мне стало понятно, что она еще не умеет попрошайничать. Я спросила, что она делает у банка? Девочка меня не поняла, просто испугалась и вся как-то так сжалась, мне стало ее жалко. Я стала задавать ей вопросы на разных языках. С горем пополам она мне ответила по-немецки, что осталась совсем одна и сильно хочет кушать. Я подумала, что мне все равно нужна другая горничная и забрала ее. А что? Ты против?
Даже не знаю, что сказать Если она не говорит ни на каком языке, как ты собираешься с ней общаться?
Для начала ее надо отмыть и накормить. А потом уже мы решим, что с ней делать дальше. Ты не против, если Доли пока возьмет ее на воспитание и обучение? Если это не нарушит твоих планов, позови ее, пожалуйста.
Я совершенно не против. Доли такая умница. Если она воспитает из этой девочки такую же горничную, то лучше и желать не надо. Но ты уверена, что никто не будет разыскивать этого ребенка?
Абсолютно. Я думаю, что эта девочка совсем недавно попала на улицу. Иначе бы ее уже прибрали к рукам страшные люди. Посмотри, какое у нее миленькое личико, если его отмыть.
Ванесса, ты находишь нужных тебе людей в самых неожиданных местах!
Просто, Агнесс, я всегда смотрю по сторонам и вижу, кому необходимо помочь в тяжелый момент, вот и все
Агнесс позвонила два раза и приказала пригласить Доли. Через несколько минут пришла Доли с малышом на руках. Агнесс сразу забрала сына и ушла. Ванесса повернулась к Доли:
Доли, я прошу тебя позаботиться об этой девочке. Ее необходимо отмыть, как следует, накормить и переодеть во что-нибудь, а также устрой ее в какой-нибудь комнатке. Я очень надеюсь, что ты сможешь найти с ней общий язык и сделать из нее хорошую горничную, а пока пусть она тебе помогает. Думаю, что ты найдешь, чем ее занять. Предупреждаю, что она с трудом говорит по-немецки, а какой ее родной язык, я так и не поняла. Если сможешь, узнай у нее все, что она тебе сможет рассказать. Мне это интересно и важно знать. Ты меня поняла?
Конечно, госпожа Ванесса! Слушаюсь. Не беспокойтесь, с девочкой все будет в порядке.
Я в этом не сомневаюсь. Благодарю тебя, Доли. Идите к нашей кухарке и передайте ей мое распоряжение, пусть она вымоет девочку как следует и накормит.
Я могу это сделать и сама, мадам.
Я знаю, Доли. Но моя кухарка родом из Словении, может она сможет разговорить девочку на своем языке
Хорошо, слушаюсь, мадам.
Как тебя зовут, малышка? спросила девочку Доли.
Мила. Мадам. Шепотом ответила та.
Я не мадам. Меня зовут Доли. Ты будешь мне помогать. А сейчас пойдем со мной. Не бойся, тебя здесь никто не обидит. Откуда ты?
Девочка беззвучно заплакала.
Ладно, не плачь. Еще успеем поговорить, пойдем.
На следующий день, все домочадцы собрались на вилле. Ванесса распорядилась устроить всем несколько дней отдыха. Приехали даже Виктория с сестрами. По этому случаю, повар приготовил роскошный ужин, на столе стояли самые любимые блюда и закуски. Филипп сидел во главе стола и сетовал, что пока не приедет Николя и не подрастет Антуан (так они назвали своего сына), ему суждено прислуживать женскому царству. Девушки начали его поддразнивать, но он не сдавался. Потом все перекинулись с шутками на Софию, по поводу ее скорого замужества. Но она была сама безмятежность и как обычно находилась в дремотном состоянии. Казалось, что никто и ничто не способно вывести ее из этого состояния. Никакие насмешки над ее женихом Софию не трогали. Она сказала, что ее совершенно не волнует ни безграмотная речь Джона Карта, ни его огромный рост, ни его нелепый вид. Кроме огромного роста, все остальное поправимо и широко зевнула, прикрыв ладошкой рот. Что вызвало новую волну предложений и громкий хохот за столом. В самый разгар веселья, дворецкий доложил, что прибыл профессор Штейнер, и просит его принять.
Конечно, мы будем очень рады, пригласите его сюда! Сказал Филипп.
Профессор Штейнер не появлялся на вилле с того памятного вечера, когда отмечали День Рождения Ванессы, и когда ему пришлось забрать в свою клинику графа Лерина.
Филипп пригласил профессора присоединиться к ужину, что тот и сделал, поздоровавшись со всеми, и выразив благодарность. После застолья, когда все девушки разбрелись по дому, согласно своим интересам, Филипп, Агнесс, Ванесса и профессор Штейнер уютно расположились в любимой гостиной у камина. Тогда профессор повернулся к Ванессе и серьезным тоном негромко сказал:
Ванесса, вчера из моей клиники сбежали два пациента: граф Лерин и его наемник. Наемник убил дежурного и медсестру, обманул охрану и вывел через прачечную графа. Обнаружили мы это только сегодня в обед, когда нашли тела под грудой грязного белья. Я предупредил полицию, их ищут. Но, пока безрезультатно. Как только я все это узнал, сразу поехал сюда, чтобы вас предупредить. Надеюсь, что их скоро поймают.
Воцарилась мертвая тишина. Все были поражены. Ванесса стала белее снега, Агнесс прижала руки к груди:
Нет. Только не это! Какой ужас!
Успокойтесь! Не надо паники! резко сказал Филипп. Жалко, что с нами нет графа фон Корфа. По-видимому, нам опять будут нужны эти милые собачки. Так, необходимо отправить в город Викторию с сестрами и Мэгги с Натали под охрану полиции и Отто Рихтера. Ты, Ванесса, будешь сидеть дома с нами. Все свои распоряжения будешь отдавать по телефону. Ясно?
Как скажешь, Филипп. Если это поможет спасти, хотя бы девочек, я готова сидеть там, где ты скажешь Только, графа Лерина необходимо поймать до Рождества. Ведь на Рождество состоится большой бал в Кабаре. Мэгги представит на суд публики новое направление в моде, а я должна провести аукцион в пользу беженцев и раненых. Этого нельзя отменить.
У нас есть еще, как минимум, два месяца. В Нью-Йорке хорошая полиция, они обязательно поймают этих бандитов. Вы сейчас успокойтесь, а я пойду, отдам кое-какие распоряжения и позвоню Отто Рихтеру, чтобы он приехал сюда как можно скорее.
Глава 5. Возвращение графа фон Корфа
Прошло уже три месяца, как Николай Александрович вернулся домой в Россию. За это время случилось много печальных событий: он похоронил матушку, написал прошение об отставке, подал документы на себя и сестру для оформления паспортов, чтобы навсегда уехать из страны, которая встретила его совсем неласково, даже враждебно. Бесконечные ожидания и беседы в различных кабинетах различных служб и ведомств изрядно вымотали его. Все былые заслуги были забыты, постоянно всплывали какие-то мелкие недоделки, произошедшие совсем не по его вине, но теперь они выглядели как специально допущенный саботаж. Все это продолжалось как бесконечный кошмарный сон. Мелкие клерки теряли рапорты, документы, забывали пригласить его в нужное время. Канцелярщина и бюрократия и раньше выводили его из себя, а теперь каждый раз укрепляли осознание правильности принятого решения навсегда проститься со страной, ставшей в одночасье из строгой матери злой мачехой. Все свои дела в стране граф начал максимально сворачивать. Продать активы или вывезти их за пределы страны в военное время было делом почти невозможным, поэтому прилагались усилия, которые, по его мнению, могли привести к наименьшим потерям.