Офицер истерически рассмеялся, вытирая выступившие от спиртного на глазах слезы.
А вот хер им! Пусть сидит! он засуетился, ища на столе ручку. пусть сидит и помнит, сука, на чей каравай свой роток раззинул! пьяный начальник управления НКВД погрозил невидимому Клименко кулаком. А эта тварьпусть мучаетсяЖивет мучается, что жизнь пацану молодому сломала! Вертихвостка! А я ей буду напоминать, каждый деньСлышишь, Петрович? Каждый день будет напоминать об этом! в поисках ручки и в своих пространственных рассуждениях Коноваленко добрался до Власенко, дыхнул ему в лицо перегаром, заставляя поморщиться. Чего морщишься? Не нравитсяИ мне не нравится
Он подписал постановление, назначив капитана Волкова следователем по делу лейтенанта Клименко. Подписал и отрезал себе путь назад, туда, где можно было все еще наладить и исправить.
Только понял он это, Андрей, слишком поздно, от того и пил, глуша боль, от того и домой не шел, боясь взглянуть жене в глаза, признаться в своей слабости. Стыдно
Вспоминая этот момент, Коноваленко поморщился. Хватит пить, решил он. Хватит. Рука скользнула по щеке, нащупывая густую окладистую бороду, отрощенную за три недели беспробудного пьянства. Хватит! Надо учиться жить по-новому, по-другомуЗаваленный стол пустыми бутылками был противен. От скуренных папирос было мерзко и сухо во рту. Майор сделал глоток прямо из кувшина давешней воды и чуть не вырвал.
Боль от измены со временем не стала меньше. ПритупиласьСтала другой. Обида прочно засела в сердце, как заноза. Ему неожиданно захотелось увидеть Валентину. Как она там без него? Почти месяцЕму докладывали, что жена несколько раз приходила сюда, но приказ не пускать ее блюли крепко. Что теперь с ней? Может уехала к матери с Глебом? Или нет? Куда она без денег? Ждет его дома?
Дверь в его кабинет распахнулась, и сначала Андрей Викторович подумал, что допился окончательно, и его посетили галлюцинации. Внутрь вошел сам нарком внутренних дел, небольшого роста, худощавый, с внимательным цепким взглядом. Позади него толпились двое охранников, чуть поодаль от них довольный Власенко.
Что тут у нас? проговорил Ежов, шагнув к Коноваленко, заросшему, грязному, до кончиков волос пропахшему спиртным. Как вы и говорили, товарищ Власенко, полная и окончательная деградация, констатировал нарком, повертев крепкими пальцами подбородок Андрея.
Товарищ нарком выдавил из себя майор. В груди екнуло. Теперь точно конец!
Узнал, сукин сын! улыбнулся жестко Ежов. Ты что же творишь, майор, а? Тебя на хрена на такую должность поставили? Безопасностью республики руководить понимаешь, а ты?
Виноват, товарищ нарком! Андрей Викторович попытался стать в стойку «смирно», но закружилась голова. Он пошатнулся, и чтобы не упасть схватился за плечо Ежова. Мгновенно среагировали охранники, щелкнули затворы автоматов, направленных ему в грудь. В голове мелькнула мысль, что может так оно и лучше? Броситься на них, сделать вид, что нападаю, а потом забытьеИ нет Валиной измены, нет этого проклятого города, нет ничегоПустота
Коноваленко отбросил эту мысль сразу, выровнявшись. А как же Глеб? Какого ему будет жить с клеймом врага народа. Ведь кто-то обязательно пожелает на этом заработать свою очередную звездочку. Раздуют дело до покушения, а тамО том, что там, думать не хотелось.
Исправлюсь, товарищ нарком!
Поздно! отмахнулся Ежов от дышащего на него перегаром майора. Поздно, АндрюшаДумал я, что в тебе верного человека нашел, на республику поставил, а ты
Что я? хмуро уточнил Коноваленко.
А ты вон, какое непотребство творишь! Невинного человека из ревности под статью подводишь! Ну, трахнул он твою бабу, и что с того? От нее убудет что ли? Наваляй обоим, а его куда-нибудь на Колыму моржей гонять. А ты, нетРешил мстить! Не зря, товарищ Власенко нам неоднократно сигнализировал о тебеНе зря покачал головой Ежов.
Я Андрей бросил мстительный взгляд на Секретаря, притаившегося за спинами охранников наркома, но так ничего и не придумал, что сказать в свое оправдание. От мерзкой и довольной улыбки Нестора Петровича все перевернулось внутри.
Это ж он, сука, предложил! взорвался Коноваленко и ринулся вперед, особо не соображая, что творит. Сильный удар прикладом в лицо откинул в сторону его буйную голову, принеся мгновенное спасительное забытье. Крепко сложенный майор рухнул без сознания на пол своего кабинета от ловкого удара наркомовских охранников.
Видите, товарищ Ежов! видя, что опасность миновала, Секретарь выступил вперед, брезгливо переступив бездыханное тело майора. Я же говорилОн абсолютно стал неадекватен. Посадил этого Клименко за то, что пару раз тот сходил на свиданье с его супругой. Да, они там даже не целовались! Прикрыл предателя в наших рядах! Конопатова наградили, а именно он был информатором банды-налетчиков. А жену? Жену свою запереть в лечебницу? Разве так можно? Кричит арестовать немедленно! Что мне оставалось делать? Власенко пожал плечами, виновато опустив голову. Это был его звездный час, тот момент, к которому он готовился всю свою жизнь и сыграть его надо было блестяще.
Ежов кивнул, соглашаясь с Секретарем.
Пить надо уметь! важно произнес он, тыкая оглушенного Коноваленко носком до блеска начищенного сапога. Вы уж, Нестор Петрович, примите на себя обязанности майора. Уверен, вы справитесь!
Слушаюсь, товарищ нарком! расцвел Секретарь. А его как? он кивнул на Коноваленко. Арестовать?
НетЕму работу я найду! улыбнулся хищной улыбкой Ежов. Бабу его отпустить домой. Негоже здоровой женщине по психушкам шляться. А Казанову этого, лейтенанта молодого, в лагеря, пусть узнает каково это чужих баб по углам тискать
Ежов брезгливо сморщился и быстрым шагом вышел из кабинета начальника управления. И никто уже не видел, как лицо Нестора Петровича озарила победная и счастливая улыбка.
ЧАСТЬ 2
ГЛАВА 1
Замок глухо щёлкнул где-то далеко, на пределе слышимости сознания. Я лишь глубже втянул колени к животу, закрыл голову руками, ожидая очередных побоев. Над головой прошелестели чьи-то легкие шаги.
Что же ты, Сашка, наделал-то? раздался надо мной знакомый до боли голос матери. Что же ты натворил? Неужели, мы тебя с отцом этому учили?
В голосе матери было столько укоризны, столько боли, что я невольно поднял спрятанное в ладонях лицо. Она стояла рядом, высохшая, бледная, совсем не такая, какой я запомнил я её. Старое, вытертое, много раз заштопанное, но опрятное платье было надето на ней совсем не по погоде. Она же замерзнет здесь, в этой сырой камереМелькнула в голове глупая мысль. Из-под зеленого платочка, повязанного по-старушечьи узлом под подбородком, выглядывала седая прядка тонких волос. Мне так захотелось обнять мать, прижать к себе, закричать, что я не виноват, что это все Васька Конопатов, наябедничать, как в детстве, что дух захватило.
Мамка слезы навернулись на глаза. Сбитыми до кровями пальцами я потянулся к ней, чтобы хотя бы прикоснуться к родному человечку, но рука вдруг ухнула в пустоту. На месте матери стоял уже старший майор Коноваленко, гневно хмурясь, своими круглыми рыбьими глазами.
Сука ты, лейтенант Клименко! Сука! строго говорил он. Жену мою трахнул! Карьеру мне испортил! Сука одним словом
Я
Ты, Клименко! согласился майор.
Я люблю Валентину спохватился я. Мы любим друг друга!
Ха-ха-ха! искренне рассмеялся Коноваленко. И чего вы добились своею любовью? Ты здесь, она тамА я несчастлив! Никто не счастлив!
Врешь! гнев медленно закипал во мне. Я сжал кулаки, собирая в комок последние остатки сил. Врешь, гад!
Сам ты гад, Клименко! Гад и враг трудового народа! Таких расстрелять мало!
Ааа я бросился вперед молотя воздух руками, но не устоял на ногах и рухнул на мокрый каменный пол. Сознание помутилось. Я сильно ударился головой. Камера поплыла в сером тумане. Грязный пол, потолок, стеныя не понимал чему из окружающей действительности можно верить, а что всего лишь плод моего воспаленного мозга и горячки, наступившей после постоянных побоев. Нее-ет!
Чтобы не видеть ничего вокруг, опостылевшей камеры, серых невзрачных стен, не думать, я закрыл глаза, зажмурился, что было сил и закричал, кричал, колотя бетонный пол своей тюрьмы руками до ноющей боли, которая слегка меня отрезвила. Я, шатаясь встал, медленно направился к нарам с наброшенной на них соломой.