Следователь? Я вообще где нахожусь?! воскликнул я, чувствуя, что случилось что-то нехорошее, пока я был без сознания. От переизбытка чувств я попытался сесть в постели, но боль заставила меня рухнуть обратно. В глазах потемнело и заплясали озорные разноцветные огоньки.
Как? Вы ничего не помните? удивился доктор. вы находитесь в следственном изоляторе холодногорской тюрьмы, а именно в ее лазарете для особо опасных преступников. А следовательСледователь товарищ Волков, он видеть ваше делоКстати, а вот и он
Дверь моей палаты распахнулась и на пороге показался крупный мужчина с волчьим внимательным взглядом, бывающим только лишь у гэбистов, зачесанным набок прилизанным чубом и идеально ровным пробором. Он был высок этот капитан, хорошо сложен и, наверное, очень часто нравился женщинам.
А мне доложили, что наш больной очнулся с улыбкой, от которой по моей спине побежали сотни ледяных мурашек, проговорил капитан. Иду мимо, дай думаю, загляну, проведаю, как там наш летчик-налетчик поживает
Что за бред вы несете, товарищ капитан? нахмурился я. Какой-такой налетчик?
Я тебе не товарищ, тварь продажная зло процедил Волков, нахмурившись.
Разрешите идти, гражданин начальник? заторопился прочь врач, поправляя распахнутый халат. У меня еще три камеры больных обойти надо!
Идите, доктор, небрежно кивнул следак, присаживаясь рядом со мной на краешек кровати. Панцирная сетка жалобно всхлипнула под немалым весом такого бугая, мы немного поболтаем с подследственным
Только прошу вас недолго! Пациент все еще слаб и ему требуется отдых, пряча глаза и стараясь не смотреть в мою сторону, пробормотал на бегу врач.
На Колыме отдохнет, сука! Если повезет конечно бросил в след доктору Волков, поворачиваясь ко мне. Хочешь, чтобы повезло? теперь он обращался ко мне. Злой, внимательный....Таких я навидался много за время работы в органах. Карьерист. Готовый сломать любую жизнь, ради пусть и незначительного, но поощрения.
Послушай, капитан слова давались с трудом. От волнения все плыло перед глазами, но я должен был закончить, до конца разобраться во всем. Иначе, так в следующий раз проснешься, а ты уже лес валишь в одном из ГУЛАГов. Это какая-то ошибкаЯ лейтенант госбезопасности. Такой же, как и ты, из системы.
Был после небольшой паузы проговорил Волков, счастливо скалясь. Мне до жути захотелось съездить кулаком по этой смазливой довольной физиономии, но я понял, что этим все только осложню. Пока не продался ворью за долю от наворованных барышей!
Что за бред?!
Тебе знаком некто Кол -авторитетный ворюга Харькова?
Знаком, мы его разрабатывали по делу о нападении на инкассаторов, кивнул я.
Разрабатывали?! совсем уж искренне рассмеялся Волков. Ваньку вы валяли, а не разрабатывали. Хотели с Колом куш побольше срубить? Весь золотой запас республики разом? Да хренушки вам! он скрутил рабоче-крестьянскую фигу прямо перед моим носом. Я вообще перестал что-либо понимать. Как так получилось, что из главных героев всей этой истории, я стал ее главным виновником? Может я что-то пропустил. Пока находился без сознания? Может они все думают, что я был в сговоре не только с Колом, но и с Конопатовым?
Товарищ капитан
Я тебе нахмурился Волков.
ХорошоГражданин начальникЭто не я, это Конопатов был в сговоре с Колом! Они планировали украсть госрезерв республикиПонимаете! Васька наш слова давались с трудом, я чувствовал, что теряю сознание, но просто был обязан доказать, объяснить, доложить! Они вдвоем спланировали всю операциюМыя
Складно брешешь! похвалил капитан. Только такому поганцу, как ты, порочащему звание офицера НКВД не поверит никто! Никто слышишь! Расклад такой вздохнул следователь, доставая из своей коричневой коленкоровой папочки какую-то бумагу. Вот твое признание, как ты, сучонок, хотел золото хапнуть и за бугор свалить вместе со своим подельничком Колом, подпишешьдесятку строгача влепим и на свободу с чистой совестью. НетРасстрел.
Я не виноват! угрюмо буркнул я. Вызовите сюда моего начальникастаршего майора госбезопасности Коноваленко. Он должен поверить! Он в курсе.
Коноваленко? удивился Волков. И его удивление было настолько искренне, что я сам испугался, как бы пока я не валялся тут в отключке, не произошло еще что-то более серьезного. В голове мелькнулоВалечка
Что с ним?
Тебе знать это не положено! отрезал капитан. Подпишешь признание?
Я помотал головой, слишком пораженный происходящем, чтобы что-то произносить. Да и силы мои иссякли, будучи небеспредельными. ВаляЧто с ней? Что с майором? Откуда весь этот бред взялся? Может я еще сплю? В коме какой-то? Что матери сказали? Она не перенесет
А вот так? с легкой улыбкой уточнил следак, нажимая мне прямо на забинтованную грудь. Мир взорвался ярким огнем, мгновенно застлав глаза мне жуткой болью. Я взвыл, до боли кусая нижнюю губу, попытался столкнуть тяжелую лапу следователя, но не смог.
Подпишешь? его голос пробивался ко мне уже сквозь болезненный туман забытья. Комната прояснилась, а потом поплыла по кругу. Я ощутил, как теряю сознание. На мое счастье то же самое понял и Волков.
Ничего, я попозже зайду! пообещал он, вставая с кровати. Последнее, что я услышал в этот день был мерзкий скрип сетки и стук входной двери, а потом мир снова погрузился в спасительную тьму, где уже не было ничего, только пустота
ГЛАВА 19
Коноваленко беспробудно пил уже три недели подряд. Ночевать домой не шел. Не хотел видеть Валентину, заливая боль водкой. Ночевал тут же в кабинете на старом продавленном диване, помнившим многих его предшественников. Секретарь все это время держался с ним подчеркнуто вежливо, ни разу не напомнил об общей с ним тайне, но в душе Андрея было гадко, будто по уши в дерьме вывалился, отдав приказ об аресте Клименко.
Иногда, в алкогольном угаре, он порывался броситься в тюрьму, чтобы отменить свой несправедливое распоряжение, рожденное ревностью, но в этот момент, словно колокольный набат в его ушах звучали слова Власенко об измене Валентины.
А ваша-то жена вам изменяет! эти слова поднимали в его душе новую волну ярости, заставляя забыть о походе в СИЗО, где в тюремной больничке валялся лейтенант, посягнувший на честь его семьи. Он снова пил, потом спал, совсем перестал есть. Работа его волновала все меньше и меньшеОн забросил дела, отдав их на откуп Секретарю. И тот замечательно со всем навалившимся справлялся, лишь однажды побеспокоив недели полторы назад своего непосредственного начальника.
Разрешите? его физиономию в очках видеть сил не было. Она почему-то ассоциировалась у него с предательством, но Андрей, как раз наливавший себе в стакан, немного алкоголя, ради опохмелки, все же кивнул.
Понимаю ваше состояние, товарищ майор, начал Власенко, скептически оглядев бардак, который царил в рабочем кабинете начальника НКВД, но мне очень нужно, чтобы вы подписали кое-какой приказ.
Нестор Петрович крутился возле порога, теребя в ладонях белый лист бумаги.
Какой приказ? Коноваленко опрокинул водку в себя, даже не почувствовав горечи. Вытер губы рукавом несвежей гимнастерки и закурил.
Тут бумага однаОна касается Клименко
Сука стукнул кулаком по столу Андрей Викторович, чувствуя, что хмелеет.
Понимаю, как вам больно слышать, но необходимо все же назначить следователя на данное дело замялся Секретарь. У меня уже есть подходящая кандидатура! Капитан Волков! Блестящие характеристики, прекрасные показатели, раскрываемость стопроцентная! Ни один еще не ушел от него без чистосердечного признанияА учитывая нашиособыеобстоятельства, нам именно это и нужно.
Давай небрежным жестом Коноваленко вырвал из рук Власенко бумагу. Закурил, пыхтя папиросой. От едкого дыма табака у Нестора Петровича заслезились глаза. Но он терпел, зная, что за терпение ему воздастья. Всего лишь шаг оставался до заветной мечты, всего лишь, маленький шажок
А может ну его, а? как у всех пьющих людей у Коноваленко быстро сменилось настроение. Он сморкнулся прямо на пол и отбросил постановление в сторону. Хрен с ней с Валькой-то! Пусть живет с этим щенком! Пройдет год, два, три, бросит он ееБросит, как пить дать! Кому она уже старая нужна будет? Жизнь сама ее накажет, как думаешь, Петрович? майор набулькал себе еще стакан, прглотив его, как воду. Ведь, как в Библии говорится? Не суди, да не судим будешь!