Становись! последний ящик с грохотом опустился в кузов. Взмыленные работой солдаты построились в одну неровную шеренгу. Мои четверо пристроились с краю. По машинам! махнул рукой Конопатов, расписываясь в получении у довольного проведенной работой бухгалтера. Все, теперь ответственность за золотой запас республики целиком и полностью лежит на наших с Васькой плечах, и это обстоятельство отчего-то меня радовало все меньше и меньше....Особенно учитывая неосторожно оброненную фразу одним из моих конвойных.
Рамсы попутал тихо проговорил я лексикон из тюремного жаргона. Откуда Василий набрал таких солдат? Скорее всего из холодногорской тюрьмы. Я слышал, что охранники там часто перенимают привычки заключенных.
Поехали!
Снова скрип ворот. Ноги на ящиках. Так удобнееСрочник отчего-то стал жаться поближе ко мне, словно к родной матери. Наверное, ему тоже жутковато и удивительно видеть такое количество золота. Двигатель басовито заурчал, и машина тронулась с места. Ну все, теперь еще полчаса и сегодняшнюю операцию можно считать успешно завершенной. Васька получит очередное поощрение, а я под это дело выпрошу у него отгул, чтобы повидаться с Валечкой. Оказалось, что любовь сложная штука -она не только радует влюбленных этим горячим чувством в груди, но и заставляет мучиться от того, что ты не можешь прикоснуться к родным рукам, обнять и поцеловать дорогого тебе человека.
Машину вдруг резко дернуло, словно сорвали ручник. Я повалился вниз, больно приложившись локтем об острый угол ящика. В глазах потемнело, а земля с небом на доли секунды поменялись местами.
Твою мать, Конопатов! заорал я. С ума что ли сошел?
Снаружи хлопнула дверь. Кто-то вылез из кабины, громко охая от боли.
Сашка! Клименко! кто же еще, кроме моего друга и начальника? С трудом выбравшись из-за ящиков, я заметил, что все уже снаружи. Напряженно оглядываются, словно ожидают нападения. Срочник даже передернул затвор своей винтовки, которую всю дорогу баюкал, как младенца.
Здесь я, черт! я ударился головой о борт, но все же вылез наружу. Что тут случилось?
Василь топтался возле открытой двери со стороны водителя, тыкая заскурузлым пальцем внутрь. Его лицо было слегка взволнованно
Едем, а тут на тебеШофер за сердце! Плохо мне плохо! Вижу сейчас врежемся, ну я ручник и дернул затараторил он, завидев меня.
Сейчас я бросился к машине, считая себя знатоком сердечных болезней. Моя мать давно страдала давлением, поэтому кое-что я в этом смыслил. Конопатов уступил мне место, пропуская вперед. Усатый водитель полулежал, растекшись по сиденью бесформенной массой. Пустые мертвые глаза смотрели куда-то в сторону и в них застыл самый настоящий ужас.
Черт! Кажется, он мертв! прокричал я, запрыгивая на подножку, чтобы проверить пульс. И тут позади меня раздался выстрел. Срочник, попавший на свое первое важное задание, взмахнул руками, подался вперед, теряя равновесие. На спине у него расплывалось красное кровавое пятно.
Что за мой взгляд опустился чуть ниже пояса водителя, и справа я досмотрел аккуратное пулевое отверстие. Никакого сердечного приступа! Он был застрелен!
Прости, Саня я успел обернуться прежде, чем мое плечо обожгла острая боль. Васька Конопатовмой несуразный друг, немного трусливый, льстивый и вечно всем пытающийся угодить, стрелял мне в спину из своего табельного оружия. Меня швырнуло вбок, как скошенного. Мир померк, словно выключили свет. Перед глазами замелькали картинки, как в кино. Дыхание замерло, отдаваясь болью в левой лопатке. Я все слышал, понимал, но не мог ничего сделать.
Босяк не подведет, Кол? раздался совсем рядом со мной, лежащим на земле и беспомощным, голос Конопатова.
Все будет тип-топ начальник! Не бзди!
Разгружайте машину, пока никто не спохватился, подал команду Василий, который если и не был главным в этой банде, то занимал не самое низкое положение в ее иерархии. Ой дурак! Чуть не застонал я. Мы всеми силами искали «крота», ловили банду, а они действовали у нас под самым носом. Васька, мой друг Васька наводил этого самого Кола на конвои с деньгами и драгоценностями, несомненно будучи с ними в доле. В поселке Халтурина они подсунули нам кого-то другого, чтобы усыпить бдительность. Именно агенты Конопатова донесли на эту банду! ГосподиВалечкаКакой я идиот! Как я мог так опростоволоситься? А теперь они решили сорвать большой куш! Василь сам разработал план, сам его и претворил в жизнь, посадив вместо солдат своих подельников в машину. То-то срочник, который, видимо, был лишний здесь, так испуганно косился на эти бандитские рожи! Дурак ты Клименко! Дурак и не лечишься! Что теперь будет? Как он объяснит пропажу золотого запаса? Ведь, если я погибну от рук злодеев, водитель и срочник застреляны в бою, то Конопатов останется один, ему и отвечатьОтвет подсказал мне сам Василий, прохаживающийся над моим бездыханным телом.
Кол, ты шмальни мне в руку что ли со своего «вальтера»! Скажу напали, отбивались, но ранили, потерял много кровиПровалялся без сознания, очнулся, а золота тю-тю!
Кто ж тебе поверит, Васюта? рассмеялся налетчик. Водила убит так, что сразу просекут лепилы, что шмаляли с соседнего сиденья
А на переднем сиденье сидел товарищ Клименко! Вот его хладный труп, рядышком Я за золотом в кузове бдил, чтобы никакая сволочь ни одного слитка, Вася лениво пнул меня носком сапога так, что у меня замелькали огоньки перед глазами. Он и в сговоре с бандитами был! И своих налетчиков в машину посадил. Сука одним из словом Конопатов усмехнулся. Тот самый «крот», которого так долго искали.
От несправедливости происходящей вокруг меня чуть не стошнило. Усилием воли я сдержался, чтобы не застонать.
Сука ты, Васек, похвалил его Кол, но сука хитрая
Где же Босяк? напрягся голос Василя. Машина должна подойти уже сейчас
Будет! Все будет! смех невидимого мне Кола был хриплый и противный. Рана в груди немного отпустила. Стало легче. Левая рука теперь ныла тупой давящей болью. В руку говоришь
Выстрел прозвучал оглушительно громко. Рядом с хрустом на гравий упало тело Конопатова. Он застонал, закрутился волчком на месте, громко матерясь.
Больно-то какСукаБольно....
Терпи, Васек! поддержал его налетчик. Терпи!
Шорох сапог раздался совсем рядом. Я приоткрыл глаза, чтобы увидеть расположение противника., одновременно вспоминая взводил ли я курок на револьвере или нет. Казалось взводилДай Бог, чтобы так и было
Чего стоим? Разгружаем машину! Босяк приедет, нам когти рвать быстро надо будет! скомандовал Кол, делая шаг вперед.
Пора! Я собрал для этого рывка все свои возможные силы. Тело винтом крутнулось на земле, а правая рука метнулась к кобуре. На доли секунды я все же опередил прожженного бандита, выстрелив ему в лоб. Как так вышло, я сам не понял, никогда не был в лидерах по стрельбе в управлении. Голова Кола откинулась назад, он рухнул на землю, как подкошенный, но времени наслаждаться плодами своего мастерства не было. Еще где-то двое противников оставалось живыми и здоровыми. Меня опять спасло чудо. А иначе, как назвать то, что именно в этот момент, когда я решил неожиданно воскреснуть, два врага тащили ящик с золотом из кузова автомашины. Ихх руки были заняты, а оружие валялось брошенное рядом.
Что за блядво! воскликнул один из них, наблюдая, как черное вороненное дуло моего револьвера направляется в его стороны. Глухо бахнул пистолет, выплевывая смерть. Ящик с золотом республики грохнулся на землю, придавив ноги одному из нападавших, но ему уже было все равно. Простреленная грудь еле вздымалась в такт последним ударом сердца. У меня у самого ноги подкашивались. Боль в простреленной лопатке была просто чудовищной. Кровь натекла под рубашку и липла, оставляя горячее неприятное ощущение. Туман в глазах никуда не исчез. Потому я сильно удивился, попав в обоих с первого раза. Что скажет матьОхая и стеная от боли, я захромал к винтовкам, брошенным подле уже сгруженных ящиков. Сейчас приедет какой-то Босяк, еще надо будет и с ним разбираться.
Сука! если бы Конопатов за спиной, про которого я благополучно забыл, не крикнул театрально, а просто выстрелил мне в спину, то мне бы ни за что на свете не повезло б среагировать на нападение, но Васька всегда был склонен к эффектным поступкам, а тут ещё и на волне полного провала его операцииВообщем, я успел. Каким-то шестым чувством шарахнулся в сторону, одновременно с разворота нашпиговывая пулями тело друга, уже нацелившегося избавиться нежелательного свидетеля и назначившего меня козлом отпущения во всей этой истории . Последнее, что я увидел перед тем, как потерять сознание, так это полные ненависти глаза товарища, снова попавшего мне куда-то в руку уже перед самой своей смертью.