Приказом начальника управления НКВД по городу Харькова и Харьковской области капитан госбезопасности первого ранга Жидков за борьбу с бандитизмом и врагами народного хозяйства награждён орденом Владимира Ильича Ленина, увы, посмертно Тем же приказом временно исполняющим обязанности оперативного отдела управления назначается Конопатов Василий Алексеевич, проявивший доблесть и мужество в задержании особо опасных преступников.
Служу Советскому Союзу! гаркнул бодро Василь, но поймав мой насмешливый взгляд смутился и смазал концовку. Мы-то оба знали, кто на самом деле устранил Бритву.
Времени рассусоливать некогда, ребятки, кивнул Секретарь, утратив всю свою официальную важность. Снял очки, присел на свободный стул, предназначенный у нас в кабинете для допроса задержанных, Москва требует действий! Наркомат в бешенстве! Банда поймана, уничтожена, но госрезерв находится в госбанке, а не здесь, под нашей охраной. Конопатов?
Я!
Ты, как преемник капитана Жидкова, разберись в его записях, планах по переброске денежных средств под нашу охрану.
Слушаюсь!
А ты, лейтенант, займёшься другим направлением нашей деятельностиМосква требует усилить розыск врагов трудового народа в рядах нашей партии
Я поморщился. Никогда не занимался политическими преступлениями. Считал это чем-то грязным и подлым, а может, как и товарищ Мазо ошибочным. Как можно было по нормативу восемь человек в месяц искать предателей? Хорошо, если из этих восьми, хоть один действительно «контра», чаще бывало, что сажали совершенно безвинно. За неосторожно сказанное слово, брошенную неугодную фразу, по наветам и клевете.
Не довольны? Или может вы не согласны с нашим наркомом товарищем Ежовым, что гидра заразы распространялась почти во сферы жизни нашего молодого и здорового социалистического организма? Или вы не согласным с товарищем Сталиным? Секретарь испуганно вжал в голову в плечи, словно поминая всуе отца народов, получит тут же мгновенное и неотвратимое наказание.
Никак нет! гаркнул я, понимая, что от этого поручения мне не отвертеться.
Пока товарищ Конопатов займётся разработкой планы перевозки ценностей. Я вас попрошу разобраться вот в этом деле Секретарь бросил картонную папку, перевязанную тесёмками на мой стол. Помните, что у нас горит план отчётности перед Москвой.
Слушаюсь!
Секретарь усмехнулся и вышел, тихонько претворив за собой дверью Он всегда так ходил, словно крался. Я раздражённо стукнул кулаком по столу и сел.
Хочешь вместо тебя съезжу на задержание? предложил Конопатов, наблюдая за моей реакцией.
Тебе нельзя, огрызнулся я, расстроенный полученным приказом, ты у нас теперь начальник.
Василь все понял и замолчал, а я раскрыл материалы дела, искренне надеясь, что это действительно враг народа, а не как обычно болтливый научный сотрудник, рассказавший про вождя неприличный анекдот. Так
В деле были лишь две коротеньких справки и длинный опус, написанный от руки. Быстро пробежал глазами выдержки от участкового. ТакМарк Розенштайн 1888 года рождения, урожденный еврей, проживает в Харькове с с рождения. Происходит из семьи ювелиров. На момент Великой Октябрьской его отец владел небольшим магазином по ремонту и продаже украшений. После свержения монархии изъявил желание остаться в стране, добровольно передал все семейные ценности на благо революции. Отец и мать уехали в Париж. В данный момент их местонахождение неизвестно. Был директором продовольственного магазина на Блюхера. Состоял в комиссии по новой экономической политике при республиканском исполкоме. В 1935 году назначен на должность директора универсального магазина «Харьков». Женат. Детей нет. По месту жительства характиризуется, как ответственный квартиросъёмщик и неконфликтный человек.
А вторая справка о ком? Подумал я, хотя уже примерно знал о комСколько мне таких справок пришлось перечитать за последний год или два? Сотни, десятки? И за каждой из них, за сухими строчками казённого текста целые человеческие судьбы, искалеченные, измолотые неповоротливой политической машиной.
Роза Розенштайн, урождённая Вихель. Еврейка из богатой харьковской семьи фабрикантов. Отецвладелец завода по производству посуду. В 1917 году бежал в Австрию, спасаясь от большевиков, бросив всё семью на произвол судьбы. Матери Розы пришлось срочно искать для девицы на выданье, коей была молодая еврейка хорошую партию. В браке с Марком Розенштайном. Детей нет. Домохозяйка.
Я медленно перевернул справки, доставая третий листок, исписанный грубым, отнюдь не каллиграфическим почерком. Внимательно вчитался в косые строчки.
Довожу до вашего сведения, что мой начальникМарк Иосифович Розенштайн, управляющий универсальным магазином «Харьков» неоднократно пользовался своим служебным положением в личных целях. Так 22 мая 1937 года он вне очереди выписал себе новый холодильник «ЗИЛ» со склада и отправил его к себе домой, что, на мой взгляд, является грубым нарушением этики советского руководителя. Вчера 21 июля в универмаг пришла его жена вместе со своей подругой. Марк Иосифович отдал приказ работницам торгового зала немедленно обслужить супругу с гостьей, оставив без внимания остальных посетителей. Докладываю вам, его женой было приобретено два шелковых платья по 105 рублей каждое, и шуба за 210 рублей, что много больше зарплаты честного советского директора магазина. Из чего можно сделать вывод, что Розенштайн занимается фарцовкой и перепродажей товаров, скупая их в универмаге по обычным ценам, а продавая втридорога. Кроме этого Марк Розенштайн в перерывах неоднократно хаял советскую власть и лично товарища Сталина, склонял работников торгового зала к саботажу. В связи с этим, прошу рассмотреть вопрос о благонадёжности гражданина Розенштайна.
Главный бухгалтер универмага
Тов. Костенко В.И.
На кляузе широким размашистым почерком нового начальника было написана резолюция: «Задержать до выяснения»
Бред же полный! разозлился я, хлопнув кулаком по столу. Бред!
Что там? потянулся к папке Конопатов, открыл, быстро пробежавшись глазами. Спорить я не стал, начальник всё-таки, как-никак.
Бред! Ведь понятно, что это самый настоящий донос! Написанный этим Костенко лишь с одной единственной целью, занять место самого Розенштайна! нахмурился я. Каким надо быть кретином, чтобы посреди торгового зала публично хаять товарища Сталина?
Успокойся, Саша поморщился Василь, откладывая папку себе на стол. Таких доносов сотни приходят к нам в контору и на каждый сигнал мы обязаны реагировать.
Реагировать? вскочил я со своего места. А хочешь я расскажу, как будет на самом деле? Хочешь? Эту семью арестуют по 58-ой статье, запрячут к нашим костоломам в СИЗО на Холодной горе, которые выбьют из них любые признания, повторяю ЛЮБЫЕ! И окажется, что наш директор универмага злостный враг народа, троцкист, готовивший вместе с женой по ночам в двухкомнатной квартире государственный переворот и тайно перепечатавший тезисы Зиновьева на печатной машинке.
Это наша работа!
Наша работа искать преступников, Вася! заорал я, разойдясь не на шутку. Преступ-ни-ков! по слогам повторил я. А это
Чистым хочешь остаться? спокойно уточнил Конопатов, неожиданно нахмурившись. В милицию надо было идти служитьА мы работаем! И такие заявления Может быть, если бы не ответственные граждане, вроде товарища Костенко, контрреволюция нас задушила ещё тогда, в восемнадцатом.
Ну и сука же ты, Конопатов! процедил я, отстраняясь подальше от своего нового начальника.
Будем считать я этого не слышал, не стал обострять напарник, дело это я у тебя изымаю, а сегодня даю тебе заслуженный выходной за вчерашнюю операцию. Побудешь дома, наберёшься сил, подумаешь, может бытьО целесообразности с такими убеждениями твоей работы в органах!
Да пошёл ты! сплюнул я, быстрым шагом покидая кабинет. Дверь позади меня оглушительно хлопнула, оставив Конопатова в одиночестве. Он несколько секунд смотрел в стену прямо перед собой. На его лице блуждала ленивая, несколько рассеянная улыбка. Казалось, что эта история со мной. Моё искреннее возмущение, не только его не расстроили, но даже сыграли на руку.