В тот вечер Денис был явно не в духе, хотя и старался это скрывать. Жена как всегда готовила вкусный ужин, который ещё не был готов, поэтому она попросила его немного подождать. Он ушёл, а она вернулась на кухню. Минут через десять полные тарелки с едой томились на столе.
Дорогой, идём кушать!громко позвала она, но ответа не последовало.Милый, ужин готов!
Никаких звуков шагов не последовало. «Наверно, снова уткнулся носом в телевизор и ничего не слышит»,подумала она, и пошла его искать. В гостиной никого. Она направилась прямиком в спальню. Застав его там, сделала недовольный вид.
Ну и чё ты там сидишь? Сто раз уже позвала,с укором сказала она.Ну ты чего? Заболел, что ли?
Они обнялись. Сердце Наташи бешено колотилось от того, что она ждала, когда он объявит о том, что ему всё известно по поводу её измены. Страх сковал тело. Она боялась, что он почувствует это, поэтому не шевелилась. Руки лежали на его плечах. Предчувствовала серьёзный разговор. И тут он начал говорить:
Да голова весь день ходуном ходит. В клинике полный аврал. Сейчас нашествие гриппозных, каждый второй с температурой. И не сказать им, что Ковид, что эпидемия. Всё равно прут толпами, как стадо баранов. И все в мой кабинет.
Наташа почувствовала волну облегчения, прокатившуюся по её телу. Дрожь унялась, но чувство страха перед мужем осталось. «А что, если он кружит вокруг да около? Что, если всё-таки знает?» Она изо всех сил старалась показать, что не напряжена, и даже попыталась его утешить. Стала гладит волосы мужа, скорее для того, чтобы он не ощутил, как руки легонько подрагивали.
Давай съездим на море,неожиданно заявил он.
На оторопела. Вдруг неожиданно для себя она услышала от него старую песню о том, что им необходимо немедленно сменить обстановку и сгонять куда-нибудь в тёплые края. Денис всегда заводил знакомую трель, когда его что-то не устраивало. В последний раз, когда у них был такой разговор всё окончилось решением уехать из родного города в провинцию. Сейчас же, спустя всего несколько дней после переезда, его вновь потянуло куда-то. Это был перебор! Теперь она точно знала: ни о какой измене он слухом не слыхивал. Просто его в очередной раз понесло. Её это сильно возмутило.
Скажешь тоже. А деньги? У нас за душой ни копейки, Денис. Да и на работу ты едва устроился, а уже строишь планы на отпуск.
Она как могла пыталась вернуть его с небес на землю, но тут Денис принял страдальческий образ и стал жаловаться на жизнь. Всё не так, и всё не то. Жизнь скучна и однообразна. На этот раз Наташа готова была взорваться, возмущённая его эгоистичным поведением.
Скажи, Денис, а для кого я стараюсь? Для кого готовлю каждый день? Для чего убираюсь в этой ёбаной квартире, будь она неладна?!истошно кричала она.Я не желаю больше слышать твои сопли, потому что я всё делаю для того, чтобы тебе, мой муж, было хорошо. Спасибо, что ценишь, сука!что есть мочи выпалила она.
Не ожидая такого эмоционального взрыва с её стороны, Денис вскочил на ноги.
Наташа, перестань!так же громко крикнул он, но она не унималась:
Какая же ты неблагодарная свинья. Теперь я рада, что у нас нет детей. Я бы не хотела, чтобы у них был такой мерзкий папаша.
Ни Денис, ни Наташа не поняли, как это произошло. Он как-то неуклюже взмахнул рукой, а она лишь увидела яркую вспышку перед глазами и тут же провалилась в бездну. Через какое-то время сознание вернулось, но она боялась открыть глаза, осознавая, что Денис её ударил. Она слышала его голос, как он метался из угла в угол, но вида не показала. Денис был испуган. Она это поняла по его интонации. Он истошно матюкался и чуть не плакал. Пока лежала на кровати, она не спешила подниматься, раздумывая над тем, как поступить дальше. Наташа не могла поверить в то, что он это сделал. «Какой урод! Ненавижу!»
Вскоре она всё же открыла глаза и отпрянула вглубь кровати. У него были ясные широко открытые глаза, испуганно глазевшие на её лицо. Она понимала, что заехал он прилично. Ныла щека. Чувствовалось как опухает скула. Мерзкая рожа ей что-то говорила, а она огрызалась в ответ, унижая его мужское достоинство. Губы Дениса дрожали, а слова не имели никакого смысла, поскольку доносились сплошные сожаления и просьбы его простить. Таким жалким она не видела его ещё никогда.
Чтобы прогнать его потребовалось какое-то время. Он ушёл, оставив её одну в их теперь уже бывшей (она в этом не сомневалась) спальне. Он бродил где-то за стеной, а она размышляла над тем, как поступить дальше. Будь она сейчас в Минске, то непременно поехала бы к маме, оставив его наедине с его проблемой. Но от родительского дома её отделили две сотни километров, а на дворе был уже вечер, что затрудняло осуществить задуманный порыв. Тем не менее оставаться здесь она не хотела. Нужно было где-то переночевать, пока страсти не утихнут.
Она хотела набрать Марии, но телефона рядом не оказалось. Скорее всего он остался лежать на кухне, и теперь Денис наверняка лапал его своими грязными ручонками, пытаясь получить к нему доступ. «Слава богу догадалась сменить комбинацию графического ключа». Теперь попасть в мозги её телефона могла только она, и никто кроме её, поскольку секреты, хранившиеся в нём, представляли определённую опасность.
Повозившись в шкафу, она достала оттуда дорожную сумку и старый чемодан со сломанными колёсиками. Решение принято. Пока ещё она не знала куда пойдёт, но то, что оставаться в этой квартире она больше не могла, было очевидно. Вывалив скопом всё содержимое шкафа, она принялась судорожно запихивать шмотки в чемодан. Затем позвала его. Хотела, чтобы он осознал всю серьёзность её намерений. «Пусть знает, какой он урод»,думала она, продолжая возиться с одеждой.
Денис зашёл в спальню с подавленным видом. Он выслушал всё, что она ему говорила, боясь сказать хоть одно лишнее слово. Видя, что жена собирается его покинуть, предложил уйти сам, но она его не стала слушать. И тут он обмолвился про телефон, в котором она сменила графический ключ. Её возмущению не было предела. Она была права на счёт него, о его больном интересе к её личному пространству и о том, что он на самом деле пытался вскрыть её переписки, или чего-то в этом роде. Наташа чётко понимала: с Денисом творится что-то неладное. Но разбираться в этом не хотелось. Во всяком случае это были его проблемы, с которыми он должен был разобраться сам. А она всего лишь жертва, пострадавшая от собственного мужа.
И всё-таки он ушёл, не дожидаясь пока она соберёт чемоданы. Хлопнул дверью и скрылся в неизвестном направлении. Может, поехал к Антону, или ещё куда-то. Она не знала. Ей было всё равно. Наташа снова не знала, что делать: уйти сейчас, или дождаться утра. А вдруг он придёт к ней посреди ночи и скандал продолжиться? Нет, сил на ещё одну сцену семейных разборок не было совсем. Тем более сильно горела повреждённая щека, не давая ни на секунду забыть о том, что он сделал.
Ей необходимо было с кем-то поговорить. Она снова подумала о Марии. Если у неё хватило наглости заявиться к Наташе со своими проблемами, то теперь уже Наташа нуждалась в ней. И она пошла.
Остановившись перед дверью соседки, Наташа какое-то время стояла в нерешительности, осторожно трогая опухшую щёку. Немного поколебавшись, она постучала. За дверью стояла гробовая тишина. Она знала, что в это время Мария уже должна была явиться с работы домой, но полной уверенности в этом не было. Через несколько секунд она повторила попытку. За дверью по-прежнему никаких шевелений. Хотелось закричать, но девушка смогла вовремя взять себя в руки. То, что происходило с ней в этот момент, казалось ей несправедливым. Она постучала в третий раз, совсем тихо, уже не надеясь на ответ. И снова никто не открыл.
Пустота внутри её разъедало грудь, словно кислота, сочившаяся наружу. Ею овладело уныние. Позади была квартира, в которую не хотелось возвращаться, а впереди стояла запертая дверь, которую не хотели открывать. Идти больше было некуда, но если она выберет вернуться назад, то сегодняшний кошмар может повториться. Страх перед неизвестностью окутывал ей руки. Ноги стали ватными, голова тяжёлой. Наташа почувствовала, что вот-вот может потерять сознание. Она постаралась сделать несколько глубоких вдохов, но это почти не помогло. Облокотившись о стену, она присела на холодный пол, пытаясь перевести дыхание. Когда почувствовала облегчение, снова встала и сделала несколько шагов вперёд, и снова боль в груди заставила остановиться.