Алира оставалась самой замкнутой. Она привыкла к рутине и простоте, коей придерживалась и в одежде. Она носила удобную короткую стрижку и почти не пользовалась косметикой, чего подруги искренне не понимали. Как они считали, ее огромным глазам и гладкой коже нужны лишь пара штришков подводки и помада, чтобы сделать их обладательницу еще красивее. Алира никогда не любила быть в центре внимания и хотя всерьез не увлекалась поиском партнера, вынуждена была признать, что это не так уж просто. Для нее быть с кем-то вместе означало понимать ее болезненную привязанность к дому и земле. Ее главный в жизни роман потому и развалился. По иронии судьбы, продай они поместье, этой проблемы бы не возникло. Впрочем, возникли бы другие: в ее возрасте, даже если она внезапно столкнулась бы с мужчиной, с которым решила бы провести оставшуюся жизнь, она бы не смогла изменить своим привычкам.
Алира! Аманда так неожиданно ее окликнула, что подруга вздрогнула. Ты вообще слушаешь, о чем мы уже десять минут говорим?
Простите, извинилась она. Задумалась. Я сегодня сама не своя
Почему?
Алира дернула плечом. С одной стороны, она хотела поделиться новостями, с другойне знала, стоит ли.
Не знаю, наконец ответила она. Наверное, из-за тумана. Не люблю его.
Аманда созерцала ее некоторое время недоверчиво, но допытываться не стала, а спросила вместо этого:
Слышала, что Ирэн сказала о Сезаре?
Прости, Ирэн, покачала головой Алира. А что с ним?
Да кто бы знал! посетовала подруга. Каждый день наши отношения охладевают. Ты меня знаешь, я «живчик». Я не могу вынести, что мой муж относится к редкому сорту мужчин, начисто лишенному сексуальной неукротимости, которому вполне достаточно любви, нежности и мира в доме. А, к черту всё! Она прикрыла руками щеки, будто прятала смущение. Мой стакан пуст!
Алира улыбнулась, но ничего не сказала. Обычно Ирэн не говорила с подругами об отношениях с Сезаром, потому что помнила, как тот был влюблен в Алиру в юности. Среди них не принято было говорить на интимные темы, более того, дружбаэто одно, а личная жизньсовсем другое.
Рутина убивает, прокомментировала Аманда.
Точно. Но мы должны с ней бороться. Я пригрозила, что найду себе другого, а он только посмеялся, потому что знает, что я не стану этого делать, грустно вздохнула Ирэн. Я жить без него не смогу.
Алира не слишком беспокоилась на этот счет: брак подруги был нерушим, как скала.
Итак, Алира. Аманда положила руку на колено подруги и поинтересовалась хриплым голосом прожженного курильщика, совершенно не вязавшимся с ее ослепительной внешностью: Теперь ты расскажи, что у тебя случилось. Ты все время витаешь в облаках! Скажи, что ничего серьезного! А то все кругом говорят о болезнях болячках, бессоннице, вагинальной сухости. Чертов кризис среднего возраста! Ненавижу его. И ненавижу вести себя, как восьмидесятилетняя старушенция!
Алира сделала глоток рома с лимонадом, покрутила бокал перед глазами, наблюдая за кубиками льда, глубоко вздохнула и призналась:
У меня серьезные проблемы с деньгами.
Она чувствовала удивление, с которым подруги смотрят на нее. Им было трудно ее понять. Они полностью друг другу доверяли, но никогда не заглядывали друг другу в карман. Женщина живо представила себе, как сотни предположений роятся в голове подруг. Они не могли взять в толк, как эта женщина, нигде не работавшая, чья семья в свое время отказалась продать поместье, потому что не нуждалась в средствах, которая могла себе позволить содержать прислугу, владеть дорогими украшениями и антиквариатом, чей бизнес не проседал ни в кризис, ни после смерти мужа Элехии, могла иметь финансовые проблемы. Но на самом деле особняк был роскошным склепом, в котором хозяйка с матерью медленно чахли. И постоянные причитания Элехии потихоньку выводили женщину из себя. Она слишком долго их выслушивала!
Прости, Алира, Ирэн первой обрела дар речи, вас обманули мошенники?
Нет.
Игромания?
Тоже нет.
Тогда что?
Да в это трудно поверить. Но такова жизнь. Мама никогда не платила пенсионные налоги, а потому не получает пенсию. Сумма, завещанная папой, очень маленькая, ее не хватает на обслуживание дома. Налоги на собственность только растут, и на них тоже не хватает. Последний арендатор ушел на покой. Скота у меня мало. Надо было купить больше, но я не озаботилась, а теперь уже не смогу. Что же до особняка, в нем толком не закрываются окна, а поменять их я не могу, так что внутри все время холодно. Брат приносит дрова для камина, но их мало, а заказывать выходит недешево. Я постоянно мерзну. Мне пришлось снизить ставку Крины, нашей горничной, а сама я не справляюсь. И мама потихоньку выживает из ума. Глаза ее подернулись пеленой слез. И садовнику в этом году заплатить нечем. Мои сбережения почти на нуле.
Алира удивилась, какое облегчение испытала, излив наконец душу, как будто слова уже месяц только и ждали, чтобы слететь с языка. «Может, выражать эмоции открыто не так уж и плохо, подумала она. Настоящие друзья всегда выслушают и утешат, а это уже немало. Хотя советом они едва ли смогут помочь»
Когда женщина замолчала, повисла длительная пауза. Слов поддержки и утешения ни у кого не нашлось. Аманда и Ирэн отвели глаза, с трудом переваривая информацию.
Даже и не знаюнаконец грустно заключила Аманда. Не знаю, что сказать
Ирэн вздохнула и сочувственно спросила, хлебнув пива:
То есть ты хочешь продать поместье?
Иного выхода я не вижу. Я столько всего испробовала! Я пыталась найти работулюбую, какую мне могут предложить в этом возрасте и без опыта, но зарплаты все равно хватать не будет. И что мама будет делать столько времени в одиночестве, когда я ей так нужна? Алира уронила голову на руки, спрятав лицо в ладонях. Мой домэто ненасытная утроба. Многие поколения долгие века владели им, а мне теперь придется продать и его, и землю. И то, и другое. Их нельзя разделятьэто будет святотатство! Ее голос дрогнул. А я умру от горя.
Ирэн протянула руку и в жесте поддержки сжала ладонь подруги:
Мне очень жаль, Али, правда. Она сделала паузу, подбирая слова. Она была не уверена, что как-то сможет утешить Алиру, но очень уж хотела поддержать. Давай поищем положительные моменты. Другие люди тоже переживали тяжелые времена, даже еще худшие, и у них не было твоих возможностей. Может быть, кто-то ищет особняк под маленький деревенский отель. Это сейчас модно. А на вырученные средства ты сможешь купить квартиру или дом поменьше здесь, в Монгрейне, и вести нормальную, тихую жизнь.
Алира промолчала. Иногда практичность Ирэн выводила ее из себя, но на сей раз обманываться не стоило: подруга была права. Месяцамив том числе и сегодняона размышляла об этом на руинах Алкиларе и пришла к выводу, что это логичный, разумный и обоснованный выход который оставит незаживающую рану на ее сердце. И можно ли точно оценить ее наследие, физическое и эмоциональное достояние, которое никто никогда не оценивал? Которое ни разу не видело запустения и разрухи, как другие? Никто не сможет заплатить такую сумму.
А что твои братья говорят? вкрадчиво поинтересовалась Аманда. Чем-то же они должны помочь
Братья Алира фыркнула. Она сама не могла взять в толк, что братья, рожденные в одном доме и воспитанные одинаково, могли вырасти столь разными. Томас был странноватым, но с каждым годом сестра убеждалась, что ему больше подходит эпитет «потерянный». Херардо привык к городской жизни и вместе с женой Тельмой уже считал дом своей собственностью. И если особняк не продадут, он впоследствии отойдет его сыну Хану, которому все равно придется сбыть его с рук и, возможно, первому встречному, потому что мальчик никогда не жил и не станет жить там. Старший брат ни во что не вмешивался, но постоянно жаловался на отсутствие средств.
Ты же знаешь Томаса, продолжила Алира. Он живет в своем мире, и на него нельзя рассчитывать. Херардодалеко. В любом случае, владелицая, как старшая дочь. И я должна заботиться о маме до ее смерти, как и она ранеео своих родителях, чем я сейчас и занимаюсь.
Если честно, Али, осторожно произнесла Ирэн, то мне порой кажется, что ты рассуждаешь о каких-то средневековых понятиях.