Внезапно вернулись папа с мамой. Отец сразу же закрыл сие мероприятие, когда узнал, что произошло. Он был очень зол, а мама стала холодна, как никогда. Такими я родителей ещё ни разу не видела. Как только все разошлись по домам, папа позвал нас к себе в кабинет. Следом пошла и мама.
Словно провинившиеся щенки, мы стояли и смотрели в пол. В голове я раз за разом прокручивала наши с Феликсом объятия. Должна признать, поддерживать он умел и очень неплохо. Я чуть не задохнулась в нём самом! Парень сумел вскружить мне голову каким-то прижатием к груди Наверное, я действительно много выпила. Столько всего натворила
Дарья, ты вообще думаешь своей головой?! от неожиданного крика отца мы все вздрогнули, особенно Даша. Она его вообще никогда не видела, а тут он сразу показал ей все свои «особенности».
Ты понимаешь, что ты побила уважаемого человека? Ты опозорила всю семью! Создала очередные проблемы!
На какое-то время папа замолчал собирался с мыслями, наверное. И эта тишина показалась мне такой опасной, будто из темноты сейчас выпрыгнет что-то большое и очень страшное, как в страшилках.
Последнее время от тебя слишком много проблем, Даша! Может, тебя прокляли? И что мне с тобой делать в таком случае?
Стань Тарасом Бульбой, не смогла удержаться я. Папа молчал в недоумении, «я тебя породил, я тебя и убью», парировала я.
Для тебя это шутки?! прогремел отец так, что в небе сейчас, наверное, сверкнула молния. Уверена, ударит он именно в меня.
Он сказал, что я наркоманка! воскликнула я. Папа кричал на меня за дело, но он не знал всех обстоятельств.
Не удивлюсь, если так! Он уважаемый человек, друг семьи! Если он захотел, пусть говорит. Ты могла промолчать, я была в шоке от услышанного.
Я не позволю говорить о себе гадости, да ещё и в моём присутствии!
Ты должна говорить, когда я тебе разрешу! Мероприятие было моё и, если ты забыла, я запретил вам приходить на него! Кстати ты, Феликс, уволен, как бы между прочим заявил отец. Парень от услышанного, кажется, даже не шелохнулся.
Мы же с Машей были в полном шоке. Феликс ведь ничего не сделал! Но нас мало кто слушал в этом доме. Мама вот, как всегда, стояла и деликатно молчала. Будто её в этой комнате и не было. Она всегда была тенью папы: где он, там и она, куда он, туда и она. Но при этом всегда молчала и давала ему говорить. Он хотел того же поведения и от меня, но это было исключено. Я не хотела быть его тенью.
Значит так, Даша, ты должна говорить, когда я тебе позволю. А из дома ни ногой, поняла? Слетаешь в Германию с мамой, восстановишь зрение и будешь сидеть дома, прилежно учиться. Из университета я тебя забрал, теперь будешь учиться на экономиста! Понятно? папа не кричал, но на этот раз хотелось кричать мне. Я впервые в жизни выбрала что-то сама, поступила, куда и хотела: на журналистику. Но он вновь перечеркнул всю мою жизнь
ЧТО?! Нет! Ни за что! Я хотела стать журналистом, а не экономистом! С какой стати я должна жить по твоим наброскам?! распалялась я, а по щекам вновь текли горячие слёзы обиды. Собственный отец ломал меня и мою жизнь, будто лист бумаги. Он комкал меня, как хотел, сворачивал уголки, пытался делать фигуры из «оригами». Словно я для него была вещью и ничем большим
Если ты забыла, ты живёшь в моём доме, покупаешь одежду на мои деньги, ешь из моих тарелок! И как ты благодаришь меня? Приносишь проблемы! Отныне будешь благодарить меня послушанием! заявил этот папаша-сволочь.
Ах вот так? Хорошо! Я уйду из твоего дома, перестану есть твою еду и мешать спокойно жить! Отныне ты меня не увидишь! в сердцах воскликнула я и схватила Феликса за руку. Отныне я не хотела оставаться в этом доме.
Вот и иди! Посмотрим, как ты проживёшь без меня хотя бы неделю. Только потом не приползай ко мне на коленях с просьбой принять обратно! кричал вслед отец, а в голос с ним мама:
Даша, куда же ты!
Мы вышли из дома в молчании. Феликс посадил нас к себе в машину, где было холодно, а пахло кожей автосалона.
Куда мне идти теперь, прошептала я, обхватывая плечи руками. По телу бежали мурашки от холода. А может от страха от страха неизвестности.
Даш, я бы с удовольствием тебя приютила. Но есть одно «но». Моя мама завтра приезжает, а она хочет, чтобы я хорошо училась, и против соседок. Она у меня строгая, с искренним сожалением объяснила Маша, и я девушку понимала. Не идти же против матери ради подруги.
Тогда поедешь ко мне, внезапно заговорил Феликс своим бархатным голосом, отчего по телу вновь прошли мурашки, и я поёжилась.
Ты, правда, позволишь мне пожить у себя? Папа ведь тебя уволил, как ни странно, я чувствовала себя виноватой за увольнение Феликса.
Я не особо-то держался за эту работу, спокойно сказал парень, и машина неожиданно тронулась с места. Мы ехали в будущее, в следующий день. Для ребят это был ещё один обычный день, а для менянастоящее, полное страха неизвестности, испытание.
13
Феликс подвёз Машу прямо к дому. Как оказалось, они жили недалеко друг от друга. Вот только район и многоэтажным дом котяры выглядел намного лучше «руин» подруги. По крайней мере, так сказал сам Феликс. Машина остановилась, парень заглушил мотор, а я всё сидела в машине, не отошедшая от шока. Не знаю, как так получилось, но я даже не заметила, что Феликс вышел из автомобиля, обошёл его вокруг и открыл мне дверь. Это было необычно и приятно одновременно. Раньше за мной никто так не ухаживал. И как-то не верилось, что таким парнем окажется котяра Феликс.
Я приняла помощь кота, вышла из машины, и мы направились в неизвестном для меня направлении. Точнее, в теории я знала, куда: домой к Феликсу. Бог мой, поверить не могу! Я иду домой к этому эгоистичному самодовольному нахалу, прямо в его когтистые лапы! А он держит меня за руку так крепко, будто боится, что я убегу. Странное ощущение внутри: простое прикосновение его руки к моей, но сердце бьётся чаще, и в груди появляется какая-то тревога. Будто я очень дорожу этим человеком, боюсь, что сейчас он бросит мою руку и оставит в темноте одну. Бред какой-то.
Мы заходим в подъезд, и Феликс вызывает лифт. Пока я пытаюсь разобраться в себе, в своих чувствах и мыслях, не замечаю, как парень буквально дышит огнём рядом со мной. И на этот раз я тут ни при чём.
Сволочь! пыхтит котяра, и я вздрагиваю от этого резкого, нарушившего нашу идеальную тишину, ругательства.
Что такое? голос всё ещё дрожит после стычки с отцом, но я изо всех сил пытаюсь дышать ровно. Об этом человеке я подумаю в последнюю очередь.
Знаю, что не должна так говорить, ведь он мой папа, моя родная душа и кровь, но по-другому я не могу. Мы всегда были друг другу чужими. Я не помню ни одного дня, что мы проводили с ним вместе. Он вечно зависал в своём офисе или на деловых встречах. Чаще всего родители улетали в командировки, из-за чего я часто оставалась одна в огромном доме. Может другой человек и радовался бы на моём месте, любой подросток давно бы закатил вечеринку или пригласил друзей на ночёвку. Но и я когда-то этим занималась. И мне так это осточертело, что в свои шестнадцать я уже не могла находиться дома одна больше одного-двух часов. И когда у меня появилась машина, я поняла, что в неймоё спасение. Как оказалось, любовь к чему-то или кому-то тоже бывает опасной и приносит боль. Не думаю, что смогу вернуть назад своё зрение. А если верну, сяду ли вновь за руль? Этот вопрос, пожалуй, пугал меня больше всего на свете Мне кажется, если я однажды уже потеряла всё, что имела, то больше я потери не верну. А с другой стороны: потеряв всё самое дорогое один раз, смогу я позволить себе потерять это ещё раз? Или нужно хвататься за счастье и свободу руками и ногами? Я никогда не перестану любить гонки, но смогу ли бросить их ради своей же безопасности? Порой мы идём в ловушку сами, просто потому что не можем иначе. Мы рискуем и жертвуем самими собой, своими жизнями. И всё ради чего? Ради того, что любим больше всего на свете И чёртовы чувства, эмоции не позволяют поступить иначе.
Мои мысли, которых было также много, как воды на планете, пролетели для самой же меня за считанные секунды, не успел Феликс мне ответить.
Лифт на пятнадцатом этаже. Пойдём по лестнице, заявил парень и за руку потянул меня в сторону.